Сергей Боев - Край, где живет детство
Через пару кругов удача отворачивается от них, и команды меняются местами…
Но тем и хороша лапта, потому так долго и длится её сезон, что и в «поле» интересно. Ведь ещё неизвестно, что «козырнее» – крепко приложить мяч битой или в один момент выиграть для своей команды «город», умудрившись поймать такой мяч на лету! Ну а если и не поймаешь сразу – не беда. Всё равно, когда ты в «поле», ты – охотник! А бегущие по «полю» в «деревню» и обратно – «добыча», которую надо точно выбить мячом… Азарт такой, что игра прекращается только тогда, когда на городок опускается ночь, и мяча совсем уж не видно…
Спокойной ночи, городок! Утро придёт совсем скоро. И будет новый день… и новая игра.
* * *Ура! Сегодня не надо идти в школу! Сегодня – Ленинский субботник!
С самого утра во дворах у всех домов кипит веселая весенняя работа.
Грабли нарасхват – ими прочёсывают полянки от прошлогодней травы и листьев. Мётлы пляшут по асфальтовым дорожкам, сметая мусор в кучи. Вот подъехал военный грузовик – это привезли покрашенные в яркие цвета старые покрышки под цветочные клумбы. А ну, кто богат лопатами? Самое время вскопать клумбы под окнами домов, заполнить землёй покрышки да посадить цветы!
Эй, ребята – есть кто свободный? Вам важное задание по силам: видите вёдра с побелкой и кисти? Так вперёд – нужно побелить все бордюры вдоль дорог и стволы деревьев на высоту роста. Ну а уж покраску лавочек у подъездов оставим солдатам…
Кипит во всём городке работа… И с каждым часом он ощутимо меняется – сбрасывает с себя остатки зимней хандры, свежеет под лучами весеннего солнца… И кажется, что в многочисленных кострах вместе с прошлогодней травой, листьями, всяким хламом и мусором сгорают, превращаются в дым и тают в воздухе все невзгоды, тревоги и холод прошедшей зимы…
* * *– Сына, это ты? – окликнула его с кухни мама.
– Да, мам, мы уже всё закончили! Знаешь, какой городок стал красивый? Любо-дорого посмотреть! Я за великом – мы с Лерой договорились поехать велосипедный сезон открывать.
– А у меня к тебе тогда будет просьба – можете в орешник съездить и вербы нарезать? Завтра ведь вербное воскресенье, а через неделю – пасха!
– Это когда ты крашеные яйца варишь, а мы со Славкой их катаем по полу «на крепкость»?
– Ну да, именно.
– Ага, ладно, захвачу ножик тогда…
Его «Орлёнок» уже давно ждёт этого момента. Шины он подкачал ещё накануне, подновил оплётку на спицах и дугах… Наконец-то!
Он вытаскивает велик на улицу и, лихо вскочив в седло, гонит своего железного друга к Лериному подъезду. Лера уже ждёт его – вся такая ладная и весенняя в своём ярком вязаном свитере и розовой курточке.
– Готова?
– Ага. Куда поедем?
– Мама просила в орешник сгонять за вербой – завтра какое-то вербное воскресенье…
– Ну, тогда поехали.
И они срываются с места. Какое это удовольствие ехать по подсохшим земляным тропинкам первый раз после долгой зимы! Намеренно выбираешь маршрут позаковыристее – съезжаешь в ложбинки, с визгом вылетаешь на пригорок с другой стороны и, подрывая руль на себя, оказываешься в воздухе… Прыжок длится всего-то мгновение – но как захватывает дух! Каким неописуемым восторгом и счастьем наполняет тебя этот полёт!
Миновав лес и речку, нарезав в орешнике веток вербы, усыпанных пушисто-мохнатыми серёжками, на обратном пути они, не сговариваясь, останавливаются на вершине кургана…
Солнце в зените пригревает уже совсем по-летнему. Земля дышит терпкой испариной прелой прошлогодней травы и ароматом молодой зелёной поросли, покрывшей весь курган. В воздухе витает какое-то странное ощущение – то ли восторга, то ли тревоги, то ли ожидания, предвкушения чего-то значительного и очень важного…
Охваченные этим странным чувством, взявшись за руки, они молча стоят на вершине холма… И вдруг Серёжке чудится, будто стоят они на вершине огромного мира, о котором они пока ещё знают так мало…
Взору открывается лишь его маленький кусочек: орешник сзади; «говорящее» поле и песчаный карьер – по левую руку; прямо – любимый лесок, их дом на пригорке, а внизу у самых ног – вернувшаяся в свои берега речка-Свечка, мерно катящая волны к мостку, в Свечное озеро и дальше, дальше, до самой Хмары… Там, за купальным озерцом на Хмаре, ещё просматривается районный городок Починок с музыкальной школой, тиром и «Спорттоварами»…
А дальше мир теряет чёткость очертаний и лишь угадывается в размытых красках детского воображения…
Где-то в его тумане проступают купола соборов Смоленска – «города на холмах» (он знает его только по часто звучащей на радио песне)… Ещё дальше – маленький военный городок Кубинка, где он родился и который почти совсем не помнит… И уж совсем на горизонте виднеются рубиновые звёзды Кремля… Это Москва с тысячами тысяч жителей и Красной площадью с её парадами 7 ноября и 9 мая, в День Победы…
А что за ней? Воображение не подсказывает никаких конкретных названий, рисуя лишь бескрайние поля и леса, потом угрюмые Уральские горы, а за ними – непроходимую тайгу на сотни и тысячи километров… И лишь за тридевять земель от Москвы, там, где кончается суша и начинается безбрежный и загадочный Тихий океан, из тумана и тьмы непроглядной ночи выплывают огни самого далёкого города его страны. Это – Петропавловск-Камчатский. Его совершенно невозможно представить, но о нём Серёжке из «сигналов точного времени» по радио точно известно одно – там всегда полночь, когда в Москве и в его родном Шаталово три часа дня…
– Серёжа, ты о чём задумался? – выдёргивает его из путешествия по воображаемому миру Лерин бархатистый голос.
– Да вот думаю, какой огромный наш мир, а мы знаем только его маленький кусочек… Например, интересно – наша Свечка куда девается?
– Ну, она же в Хмару вливается – значит, становится Хмарой?
– Да это понятно. А куда Хмара впадает?
– Не знаю… Может, в Волгу – это очень большая река… Или сразу в Чёрное море…
– Неа, до Чёрного моря очень далеко… дальше, чем до Ельца, где мои двоюродные сестрички и брат живут… и бабушки-дедушки тоже… А Чёрное море – потому, что в нём вода, наверное, чёрная…
– Наверное… хотя Средиземное море – это там, где Египет – сине-зелёное… А берега все из мелкого белого песка – как будто и не песок вовсе, а мука. И прямо из этой муки растут пальмы.
– Ну, Египет – это совсем уже на другой стороне Земли…
– Да, а дальше ещё целая Африка с пустынями и оазисами, носорогами, жирафами и крокодилами. Там есть джунгли и прерии, в которых пасутся целые стада антилоп.
– Ага, а ещё там есть пигмеи с ядовитыми стрелами, гориллы и Бармалей! Знаешь такой стишок – «Не ходите, дети, в Африку гулять!»
– Бармалеев я там не видела… И вообще, это, по-моему, просто страшилки – как те, которые мы в подвале рассказываем. Это понарошку, не взаправду…
– Может, и не взаправду…
Или всё-таки взаправду? Нет, этого он не знает… Ведь это где-то очень-очень далеко…
Но зато он точно знает одно – здесь и сейчас он держит за руку лучшую в мире девочку, с которой так здорово болтать про Африку и про всё на свете…
И школа скоро закончится, и солнце пригревает вовсю…
И снова начало велосипедного сезона: бездонное небо над головой, бескрайние поля, стёжки-дорожки, ведущие вдаль… А там, впереди – бесконечное счастье… Ещё одно лето детства…
