Роман Сенчин - Чего вы хотите? (сборник)

– Ну, не очень… Это по-любому очень неприятно читать.

– Для этого и писалось, – папа всё больше оживлялся. – Знаешь такую поговорку: «Через тернии – к звездам»?

Даша кивнула, хотела спросить: «А где там звезды?» – но папа не дал, говорил свое:

– Есть такой поэт, патриот, Николай Зиновьев, и у него есть строки: «По-настоящему любя, я надавал ему пощечин, чтоб он скорей пришел в себя». Это он про русский народ. Его многие за это ругают, но он прав, что так написал. И многие такое писали…

Папа говорил и говорил, и постепенно из школьника, которого поймали на чем-то плохом, опять превратился в настоящего папу, который имеет право поучать, объяснять. И в конце концов не то чтобы убедил Дашу, а утомил… И она уже рефлекторно кивала, про себя повторяя, как бывало, когда ее ругали за двойки и тройки: «Скорей бы кончилось, и уйти».

Вот папа замолчал, его лицо снова стало жалковато-растерянным; он просительно глянул Даше в глаза и произнес:

– Понимаешь?

– Да, пап… Спокойной ночи?

– Спокойной ночи, дочка.

…Уже в кровати услышала из спальни:

«Пятнадцать клевых людей на проекте «Дом-два»,С нами Ксенья Собчак и Ксюша Бородина.На-на-на-на-на-на,На-на-на-на-на-на…»

«Неужели он до сих пор не кончился?» – успела удивиться перед тем как провалилась в сон. Теплый и мягкий, спасительный.

Глава 6

Даша, конечно, читала учебники по истории, худо-бедно знала, как развивалось человечество, но действительно осознала это, только когда они классом побывали в Историческом музее: всё строится на военных победах, они – ключевые вехи истории страны. И если даже это не победы, то сражения, где было проявление массового героизма, обретена слава.

Так, наверное, везде и всегда. Благополучные десятилетия без войн остаются белыми пятнами. Жили и жили люди, и что?..

На памяти Даши Россия ни с кем не воевала, но что-то похожее на боевые действия происходило постоянно, чуть ли не ежедневно. Стоило включить телевизор или окунуться в Сеть – и сразу: тут убили, там взорвали, там обезвредили, захватили, обнаружили схрон с оружием, пресекли, предотвратили… Часто становилось непонятно, почему она сама, Даша, в жизни ни разу не сталкивалась с чем-то таким. Со взрывами, перестрелками, группами захвата.

Лишь однажды, когда были взрывы в метро, они с мамой оказались где-то рядом с по-настоящему опасным. Даже не географически рядом, а так… Ощущение было, что вот где-то здесь, и в любой момент, смерть может проглотить и их…

С интернетом понятно, там все можно, но и телевидение как бы смаковало трагедии, любой негатив. Даша долго не могла понять, почему так, почему не запрещают крутить сюжеты об убийцах, насильниках, террористах. Все эти «Чрезвычайные происшествия» и «Дежурные части». Недавно только вроде бы догадалась: показывают специально, чтобы дать людям понять, то есть большинству людей: «У вас всё более-менее в порядке, и будьте довольны. Вокруг вон многим хуже, чем вам». И дальше следовал вполне определенный намек: «Не стремитесь что-то менять, не высовывайтесь, иначе рискуете потерять свое какое-никакое, но благополучие».

Может, конечно, это только так ей казалось, но ведь должно же быть какое-то объяснение такому шквалу…

Наверное, из-за этого большинство людей живет тихо и незаметно, мало где бывает, соблюдает осторожность, не проявляет свое недовольство, хотя недовольны чем-либо практически все – кого ни послушаешь, все жалуются. Вот были шествия, собирали, говорят, до двухсот тысяч, но что такое двести тысяч для двенадцатимиллионного города…

А с другой стороны, появляются всё новые и новые террористы, экстремисты. Они ведь чего-то добиваются. Но, может, и не конкретные причины заставляют их взрывать и убивать. Да и тысячам недовольных писать на картонках: «Путин, уходи!» и идти по улице. Дело здесь в чем-то другом…

Вот родители… Когда у них все в порядке, живут, словно бы не замечая друг друга, и постепенно это незамечание перерастает в раздражение, обмен колкими словами и, бывает, заканчивается ссорой. Когда возникают проблемы с деньгами или еще что-то случается, какие-то сложности, когда внешний мир угрожает семье, родители становятся мрачными, нервными, но в то же время как-то объединяются, и тогда очевидно, что они муж и жена, готовы защищать детей, дом, себя. Но по-настоящему они близки вот в эти месяцы, когда у них появился, а скорее, отчетливо обозначился, общий большой враг. И они часами говорят о проблемах, но не своих, не семейных, а страны; они уже не только муж и жена, а – соратники.

Часто спорят, горячатся, но не ругаются, а приводят какие-то доводы, аргументы (когда же спорят о бытовом, то очень быстро начинают обвинять друг друга), и почти всегда кто-нибудь соглашается: «Да, ты прав… ты права… нужно сделать именно так…»

И вот сейчас в спальне они тоже хоть и неспокойно, но ровными голосами, без грубостей, обсуждали, куда именно ехать:

– На Триумфальной Настя, жена Удальцова, будет, звала туда, – говорила мама.

– Я понимаю, что там будет весело, – отвечал папа, – но надо быть, где круг может не сомкнуться. По «Эху» сказали, что проблемные места – между «Красными воротами» и «Чкаловской» и от «Смоленской» до «Парка культуры».

– И что, мы вдвоем замкнем пробел?

– Ну хоть что-то… Давай знаешь как – выйдем на «Парке культуры» и пойдем в сторону «Маяковской».

– Это же несколько километров!

– Потихоньку… На людей посмотрим.

– А-а, – мама засмеялась, – ты хочешь увидеть объемно. Писать собрался?

– Может быть.

– Ладно, согласна. Но если что – возьмем машину.

– Да, кстати, идея. Проедемся.

– Давайте обедать, – вышла мама из спальни, – нам уже ехать скоро… Даша, помоги на стол накрыть!

Расставляя суповые тарелки, Даша спросила:

– А куда вы собрались?

– Сегодня Белый круг на Садовом кольце. Мы с папой решили поучаствовать.

– А что это?

– Протестная акция. Ну, такой креативный протест – люди будут стоять на тротуаре, взявшись за руки.

И Даша неожиданно для себя сказала:

– Я тоже поеду.

Мама удивленно уставилась на нее. Ответила не сразу. Точнее – спросила:

– А Настя с кем?

– Не знаю… Я тоже хочу сама посмотреть.

Стали обсуждать с папой, как быть. Мама настаивала, что детей лучше не брать – вдруг провокации. Папа был, в принципе, не против ехать с Дашей и Настей. Тем более что Настя тоже стала проситься.

– Я флаг возьму. – Сбегала к себе и принесла трехцветный флажок, который ей подарили Девятого мая.

Наскоро поели, сгрузили посуду в раковину и отправились… Белые ленточки родители прикалывать не стали, но мама надела белое пальто, а папа взял с собой – «на всякий случай» – белую кепочку, в которой был в Евпатории.

Решили выйти на «Парке культуры» и пойти вверх по Садовому кольцу. Если где-то будет пробел в цепочке людей – встанут.

– Нас немного, но мы – сила, – бодро сказал папа и подмигнул Даше: – Да, дочь?

Но первой ответила Настя:

– Мы – Россия!

Даше осталось усмехнуться. Она вспомнила, как несколько дней назад она нашла в интернете ролик «Россия без Путина», в котором, как ей показалось, очень правдоподобно показывалось, что случится, если оппозиционер Навальный и его сторонники придут к власти. Буквально за два года Россия почти перестанет существовать.

«Март 2012 года. Выборы президента отменены, Государственная Дума распущена, на проспекте Сахарова собрался самый большой митинг – тысячи ликующих несогласных. За месяц в стране создано двести партий, власть делят между собой либералы из девяностых и воинствующие националисты. Создано Временное правительство. Международное сообщество приветствует наступление эры настоящей демократии в России.

Май 2012-го. Весь крупный бизнес перераспределен. Борис Немцов возглавляет «Газпром», жена Алексея Навального – «ВТБ», Евгения Чирикова – Минтранс и «Роснефть». В качестве жеста доброй воли ядерный арсенал России передан под контроль США. После конфликта во власти националисты уходят в подполье и начинают подрывную террористическую деятельность.

Сентябрь 2012-го. Новая волна экономического кризиса, банкротство сотен банков. Решением Временного правительства закрыт «Автоваз». В Тольятти происходит первый бунт с требованием отделения от России. Массовая остановка заводов и фабрик, торги на биржах приостановлены после падения индекса РТС ниже ста пунктов. Доллар США стоит 100 рублей. Центробанк лихорадочно печатает деньги, чтобы заплатить долги по пенсиям. Гиперинфляция. Стоимость буханки черного хлеба превышает 200–300—500—1000 рублей. В Москве каждый второй безработный.

Ноябрь 2012-го. Столкновения фашиствующих отрядов штурмовиков и этнической мафии происходят во всех крупных городах. Многочисленные жертвы среди мирного населения. На выборах в Думу Санкт-Петербурга побеждают бритоголовые. Всероссийский марш голодных пенсионеров на Москву разогнан с применением огнестрельного оружия.