Татьяна Казакова - Опасное сходство
– Вы хотите забрать его с собой?
– Да, я позабочусь о нем, не беспокойтесь.
– Вы позволите оставить у себя вашу визитную карточку. Если разрешите, я вас побеспокою попозже.
– Пожалуйста, звоните, когда хотите. Спасибо, что сообщили. Николай Васильевич, идите вперед, подгоните поближе машину
– Я покажу, куда заехать, чтобы прямо сюда. Пойдемте.
Беляев сел на заднее сиденье рядом с Сережей, он робко прижался к нему. Беляев крепче прижал мальчика к себе и спрашивал дорогу. Сережа, переполненный радостью, говорил, куда поворачивать и подумал, что теперь все будет по-другому. И тут же услышал, как Беляев тихо произнес
– Все будет хорошо, все будет отлично.
Подъехав к обшарпанному бараку, Беляев помог вылезти Сереже, и вместе с
Николаем Васильевичем они поднялись на второй этаж. В коридоре было шумно, бегали дети, из комнат выглядывали женщины и в изумлении таращились на пришедших. Неожиданно к ним подбежала высокая молодая женщина и, улыбаясь щербатым ртом, бросилась к Сереже
– Слава Богу, приехали. А то Шурка звонила, перепугала нас всех до смерти. Говорит, забрали его, увезли куда-то. А вы кто будете? – Вдруг опомнилась она и хмуро прищурилась на Беляева.
Он чувствовал себя очень неуютно вокруг этих женщин, которые плотно обступили их и старались не пропустить ни слова.
– Я… ммм…. Знакомый… Друг…
– Друг? – недоверчиво скривилась женщина. – Вы откуда взялись-то, друг?
– Катя, – вступился Сережа, – это Беляев Владимир Анатольевич. Он наш друг.
Женщины расступились, а Сережа повел их в конец коридора к своей комнате.
– А где Найда?
– Сереж, тут такое дело… в общем, пропала она
– Что? – Губы задрожали, он боялся услышать плохое. – Как пропала?
– Ну убежала, наверное, она ведь раньше все время убегала. Не волнуйся, никуда она не денется, есть захочет – прибежит.
– Я позову ее – Сережа вырвался и быстро пошел к выходу. Беляев показал Николаю Васильевичу следовать за ним, а сам стал расспрашивать Катю
– Действительно собака убежала?
– Убили ее, Эльвира из своего окна заметила, что в кустах она лежит и не двигается. Ну мы скорее ее и закопали, чтобы Сережка не видел. Очень он к ней привязался.
Беляев осматривал квартиру и хмурился. Так значит, здесь они жили? Что это? Квартира, комната, общежитие? Зачем она сюда переехала, да еще с больным ребенком?? Зачем согласилась? Он обернулся к Кате
– Скажите, что с Машей?
– У нее нервное истощение и еще что-то, не запомнила, как называется.
– Где она лежит, в какой больнице?
– Да у нас тут, в Москву не повезли, тем более у нее сумку украли с документами и деньгами. Положили, как бомжа. И то, спасибо врачихе, помогла.
У Беляева сжалось сердце. Черт! Ну почему так получилось? Что за гордость дурацкая? Ведь она поняла, что нравится ему, могла бы позвонить… Нет, она бы не позвонила. Никогда. А если бы звонила и стала просить, еще неизвестно, как бы он прореагировал. А может, зря все это? Ведь он совсем не знает эту женщину. Вбил себе что-то в голову. Ладно, там посмотрим, все равно помочь им надо.
– Я хотел бы забрать Сережу с собой, нельзя ему здесь оставаться.
– Как это с собой? – Вышла вперед Катя. – А что мы Маше скажем?
– Вы знаете, в какой больнице она лежит? Тогда давайте так сделаем. Дайте мне адрес больницы, а еще лучше, поедемте со мной. Ну что же вы, поедете?
Катя немного растерялась, но виду старалась не показать.
– Поздно уже, нас не пустят.
– Ничего, я договорюсь. Надо Сережу предупредить.
Они прошли в другой конец коридора и зашли в большую комнату. В углу Сережа горевал о пропавшей собаке, рядом сидела пожилая женщина и успокаивала его, как могла.
– Простите, а вы кем Маше приходитесь? – Тихо спросила хозяйка, увидев Беляева
Уже в третий раз за сегодняшний вечер его спрашивали об этом. Он опять задумался. Действительно, кем он приходится? Случайный знакомый, совершенно посторонний человек. Беляев вздохнул, но тут помог Сережа. Он поднял голову, показал на Беляева и сказал
– Это наш друг, Владимир Анатольевич Беляев.
– Беляев?… Постойте, – хозяйка вдруг наморщила лоб, пытаясь вспомнить что-то. – А вы случайно с Маратом Бакировым не знакомы?
– Да, это мой хороший друг, – удивился Беляев, всматриваясь в лицо женщины. Что-то смутно знакомое мелькнуло, но вспомнить не смог.
– Это мой племянник, а вас я видела еще молодым, когда они еще у Гульнары жили, моей сестры. Я Эльвира. Вы меня не помните, а вас я запомнила хорошо, а потом еще много про вас слышала. Так вы, оказывается, знакомы с Машей и Сережей? Слава Аллаху!
Беляев почувствовал, как облегченно вздохнули все окружающие, как будто снялось напряжение.
– Эльвира, вы оставьте пока Сережу у себя, ему бы полежать надо, а я пока съезжу к Маше в больницу. Посмотрю, как она. Попробую забрать ее оттуда
– Ой! Вы маму привезете? Я буду ждать ее
– Жди, только обещай, что сейчас же ляжешь.
– Не беспокойтесь, все будет в порядке. Вначале накормлю его, а потом уложу, и будем ждать маму.
Сережа пытался протестовать, он тоже хотел поехать в больницу, но потом согласился полежать и ждать их возвращения.
В больнице проблем почти не было. Заплатил охраннику, видимо, хорошо заплатил, поскольку тот сам проводил их до лестницы, извиняясь, что лифт не работает.
Катя с Беляевым поднялись на третий этаж. В коридоре никого не было, на посту тоже – никого.
– В какой палате? – Тихо спросил Беляев
– Понятия не имею. Когда я здесь была, она в коридоре лежала. Как же теперь искать-то? – Она растерянно смотрела на Беляева.
Он решительно пошел по коридору и остановился у ординаторской, сделав Кате знак обождать. Через несколько минут вышел вместе с растерянной пожилой врачихой. Она засеменила к сестринскому посту и громко позвала – Надя!
Откуда-то появилась недовольная медсестра. Увидев врачиху, которая что-то объясняла высокому мужчине, по ее тону поняла, что это либо начальство, либо высокопоставленный посетитель, хотя таких посетителей у них сроду не наблюдалось. Надежда тут же заулыбалась
– Почему тебя на посту не было?
– Да я тут больному из триста десятой укол делала. А что случилось, Любовь Васильевна?
– В какой палате Калинина лежит?
– К-кто? Калинина? – Меньше всего она ожидала услышать эту фамилию. – Эт-та которая бомж?
– Она не бомж, – отчеканил посетитель. – Так в какой палате?
– Ну да, ну да, – засуетилась Надя, – это мы в начале думали, что бомж, а потом поняли, что нормальная женщина. Идите за мной вот сюда, пожалуйста. Ну вот они, как раз последние посетители ушли.
В нос ударил спертый воздух и запах мочи. Беляев поморщился.
– Кали-инина, а к вам посетители. Проходите, пожалуйста. – Пропела Надя и вышла, потому что разойтись в тесной палате было невозможно. Первой вошла Любовь Васильевна, за ней Катя, а Беляев неожиданно замялся на пороге, не решаясь войти. Он еще помедлил немного и решительно шагнул в палату.
Маша сидела на кровати и расчесывала волосы. Расческа выпала из рук, она во все глаза смотрела на врача и Катю, не замечая Беляева.
– Катя! Что-то с Сережей?!
– Все в порядке, не беспокойся
– А что, что случилось?
– Вот, – Катя обошла кругом кровать, давая возможность подойти Беляеву
– Вы?! Зачем вы здесь?
Беляев растерялся, увидев почти незнакомую женщину в сером больничном халате. Личико от худобы стало совсем маленьким и каким-то детским, а глаза – огромными. Он быстро взял себя в руки и сказал директорским тоном
– Быстро собирайтесь, Катя вам поможет, я подожду в ординаторской.
Он вышел, оставив Любовь Васильевну осматривать Машу и слегка оттолкнув Надю, которая стояла в дверях, разинув рот и навострив ушки, боясь пропустить хоть слово. Вот это спектакль! Будет, что рассказать завтра девчонкам! К бомжихе-то олигарх приехал, прям, как в кино. А она еще заартачилась, стала что-то подруге выговаривать. Хорошо хоть подруга у нее нормальная. Сразу все из тумбочки повытаскивала и даже прикрикнула, чтоб быстрее собиралась. А Любовь Васильевна, вся красная, все за что-то извинялась и сама их до двери проводила и благодарила, наверное, денег ей отвалил кучу. А во дворе огромная машина и водитель, который дверцу перед бомжихой открыл и помог усесться. Во, какие дела!
Катя действительно прикрикнула на Машу, которая заупрямилась и отказывалась ехать с Беляевым. Тогда Катя высказала главный аргумент
– А ты о Сережке подумала? Ему сегодня плохо было, а мужик этот его вылечить обещался.
– Правда?
– Конечно, правда, я сама слышала, как он по телефону кому-то распоряжения отдавал.
Действительно, по дороге в больницу Беляев сделал несколько звонков, договаривался насчет больницы для Маши и Сережи, потом подумал, что везти их ночью в больницу неразумно. Пусть переночуют у него, а завтра все определится. Он позвонил Юльке, предупредил, чтобы приготовили комнату, сказав, что Маша нашлась. Услышав, как Юлька взвизгнула от радости, успокоился и стал расспрашивать Катю, как попала к ним Маша. Катя рассказала, что знала, наградив нелестными эпитетами Марину.
