Татьяна Казакова - Ничего себе пошутила
В конце рабочего дня в отдел зашел Георгий Александрович и сразу стал орать, что ему завалили заказ, что так невозможно работать. Марго не успела даже слова вставить, а он хлопнул дверью и ушел. Она стала разбираться, кто выполнял заказ. Оказалось, Паша. Маргарита окончательно потеряла дар речи. От Паши этого никак не ожидала.
– Паша, почему так получилось?
– Я не успел, – коротко ответил тот, не отрываясь от компьютера.
– Почему вы пришли поздно на работу?
– У меня сегодня было срочное дело, – из-за компьютера ответил Паша. – Через час все будет готово. – Маргарита молча вышла. Пошла улаживать конфликт к Георгию. Через час Паша действительно все закончил. Вот гигант!
Зашел Игорь Моисеевич. Как же от него всегда хорошо пахло, почти как от Саши. Нет, не буду о грустном. Он еще раз напомнил о приглашениях. Уточнил время.
Маргарита ничего не донесла об инциденте с Пашей, зато сообщила о моих достижениях. Я расплылась в улыбке, ожидая еще порцию похвалы, но Игорь Моисеевич только сказал:
– Да, да, хорошо, замечательно, – и быстро вышел.
– Что это с ним? – Пробормотала Галина.
– Захвалить боится, – пробормотала Ленка и зыркнула на меня недобро.
– «Смотри, смотри, мне не жалко», – ответила ей улыбкой. А потом пришла Ольга Дмитриевна и со слезами на глазах сообщила о смерти Андрея. Маргарита часто заморгала и, отвернувшись, громко высморкалась. Паша оторвался от компьютера и уставился в окно, а девчонки, включая и меня, дружно заревели.
Грустно закончился день, и пока ехала домой, так себя растравила, жалея Андрея, и заодно вспомнила все обиды и, конечно, Сашу. Марья Степановна, увидев меня, подлетела со словами.
– Батюшки-светы, что случилось? Умер кто? – Она участливо смотрела на меня, и от этого слезы полились ручьем.
– Да кто помер-то? – Не отставала она.
– Сотрудник, – выдавила я, наконец, шмыгнув носом.
– Сотрудник? – Разочарованно протянула Марья Степановна. – Я думала близкий кто. Да чего ты ревешь-то? Странные вы, девчонки, какие-то, ей богу. Надька вон сегодня все кусты обшарила, кольцо какое-то искала. Потеряла материно кольцо месяца два назад, а сейчас спохватилась.
– Какое кольцо? – Встрепенулась я.
– Да не знаю, какое-то дорогое, мать из Эмиратов привезла.
– Ой, Марья Степановна, скажите ей, что мы нашли его, пускай ко мне зайдет.
– Ну и, Слава Богу! А еще Наташка пришла сегодня в мокрых штанах, и ты вон в слезах вся.
Слезы моментально высохли:
– Как в мокрых штанах?
– Не совсем мокрых, но одна штанина по колено мокрая была. Где она в такую жару, лужу нашла?
Я не стала уточнять, где бывают лужи, а понеслась как угорела в дом. Марья Стапановна еще что-то говорила, сопровождая меня, как всегда, до лифта, но я была мыслями с Наташкой. Не успев открыть дверь, услышала, как надрывается телефон.
– Это Лариска, – услышала я. – Наташка объявила сбор. Сказала, что все видела, я не поняла что, а она сказала, что мы две тупицы. Ну не дура?! Кстати, ты уж поела?
– Нет, я только вошла.
– Тогда ешь быстрее, через полчала, мы у тебя.
Ровно через полчаса они явились. Лариска кривилась на один бок и постанывала, Наташка была загадочна и значительна.
– Что с тобой? – обратилась я к Лариске.
– А, – та махнула рукой. – Радикулит.
Как всегда, мы расположились на кухне и слушали Наташку, которая азартно и с сумасшедшим блеском в глазах поведала страшную историю про убийство. Мы засомневались.
– И как, по-твоему, он его убил? – Спросила Лариска, резко повернулась и ойкнула.
– Я же сказала, он наклонился, как будто обнял, – Наташка победно взирала на нас.
– А почему у тебя штаны были мокрые? – Вдруг вспомнила я слова Марьи Степановны.
– Штаны? – забегала глазами Наташка. – А что штаны?
– Марья Степановна сказала, что у тебя штаны были мокрые, вернее одна штанина. Почему? – продолжала допытываться я, продолжая наблюдать за ее реакцией.
Только что победно на нас взиравшая, как будто разоблачила шайку грабителей и, ожидая орден на грудь, она вдруг запнулась, стала что-то выискивать у себя в джинсах, потом все-таки сказала:
– Просто у меня нога соскользнула в унитаз, я схватилась за бачок и нечаянно нажала кнопку слива. Вот и все. Ну что тут смешного? Так и знала, что вы ржать будете. Между прочим, я жизнью рисковала. Если б он меня там засек. А? – Мы заткнулись, живо представив себе эту картину.
Наташка, порывшись в карманах, протянула нам на ладони замусоленную сигарету.
– Кури ее сама, – презрительно скривилась Лариса.
– Это – улика, – с досадой сказала Наташка.
– Вот это? – Лариска брезгливо взяла сигарету, и, рассмотрев ее, как следует, заметила
– Она же пустая.
Я тоже смотрела на сигарету и вспоминала, что видела такие у нашего Паши и, вроде, еще кто-то такие курил.
– Это не сигарета, – я взяла ее в руки. – Это как гильза, набивается специальным табаком. Он очень вкусно пахнет. Есть с вишневым запахом, есть с яблочным, в общем, с разными. Где ты ее взяла? – обратилась я к Наташке.
Она рассказала, как обнаружила ее на кровати Андрея и как Дейлик ее чуть не сожрал.
– Что-то я не пойму, зачем его убивать-то надо было? – Недоумевала Лариска.
– Как ты этого не понимаешь? – Кипятилась Наташка. Она вскочила и стала расхаживать по комнате, жестикулируя руками. – Все очень просто. Андрей должен был у Птички забрать дискету. Он этого не сделал, треснулся башкой, и память отшибло. Тот, кто его посылал, решил, что Андрей стал бесполезным и опасным свидетелем, а если все вспомнит, может все разболтать. Поэтому от него решили избавиться. Взяли и убили. Надо узнать, кто курит такие сигареты, и мы узнаем, кто убийца, – подытожила она.
– Глупости! – заявила я. – Мало ли народу курят такие сигареты.
– Назови хоть одного, – запальчиво сказала Наташка.
– Ну, например, Паша и Георгий Александрович. – Я напрягла память, но больше вспомнить никого не смогла.
– Возможно, это сигарета самого Андрея, – предположила Лариска.
– Нет. Он такие не курил, – я лихорадочно пыталась вспомнить. Прямо перед глазами стоит картина – холеные руки кладут в красивый футляр такую сигарету, засыпают табак в специальное отделение, потом закрывают и хоп – сигарета готова.
– Стоп! – закричала я и замолчала. Девчонки уставились на меня.
– Ну, вспомнила? – тормошила меня Наташка.
– Тьфу ты! Вот все перебила. Вертелось что-то, прямо перед глазами стояло. Ладно, подумаю потом.
– Слушай, а Паша твой сегодня весь день был на работе? – Наташка смотрела выжидающе.
– Нет, – растерялась я. – Он пришел сразу после обеда к двум часам.
– Он вполне мог успеть, – заметила Наташка.
– Чего успеть?
– Убил и приехал на работу. А Георгий ваш, когда сегодня явился? – Наташкины глазки впиявились в меня.
– Дай подумать, – я наморщила лоб, пытаясь вспомнить.
– Не морщи лоб, а то рано состаришься, – флегматично заметила Лариска. Вот уж это мне ни к чему. Я схватила зеркало и стала изучать свое отображение.
– Ну что ты ее отвлекаешь? – Нервничала Наташка, – ей сосредоточиться надо.
– Вспомнила! Ой! Кажется, прыщ вскочил на носу!
– Значит, кто-то любит, – так же флегматично сказала Лариска.
– Это катастрофа! Что же мне с прыщом идти в ресторан? – Я чуть не плакала от огорчения.
– Не с прыщом, а с Левочкой, – вставила Лариска.
– Прекратите немедленно! – Наташка даже ногой топнула. – Никакого терпения с вами нет. Светка! Говори быстро, что ты вспомнила!
– Вспомнила, что утром я его не видела. Он зашел к нам в отдел часа в четыре и сразу стал орать, что заказ завалили.
– Выходит, его тоже утром не было, – сделала вывод Наташка.
– Может, и был, – возразила я. – Просто сидел у себя и не выходил никуда.
– Нелогично, – Наташка выхватила у меня из рук зеркало.
– Почему?
– Ты же сама сказала, что он пришел в четыре часа и сразу стал орать. Если бы он был на месте, то стал бы орать прямо с утра.
– Пожалуй, ты права, – согласилась я. – Тогда у нас два подозреваемых, Паша и Георгий, – заключила Наташка.
– Ты с ума сошла?! – Заорала я. – При чем здесь Паша? Он не мог убить.
– А ты откуда знаешь? – Прищурилась Наташка, – ты что, много убийц повидала, и все они были со свирепыми рожами? – Я задумалась.
– Наташ, а во что был одет посетитель?
– Светлый костюм. Я не могла разглядеть даже цвет, солнце светила мне в лицо, он сидел боком к окну. На стуле стоял портфель. Паша твой с портфелем ходит?
– С портфелем.
– В костюме?
– Вроде
– Вспоминай быстрее, в каком он был сегодня? В светлом или темном?
– В светлом, конечно. Кто летом в темном ходит?
– А Георгий?
– И Георгий тоже.
Я была просто убита этим подозрением. Неужели Паша? Или Георгий? Зачем? Паша пришел на работу встрепанный и немного дерганый и сразу же начал искать свои сигареты и футляр для них. Но это естественно, он поздно пришел, торопился, нервничал. Георгий кричал, что ему совсем не свойственно. Кто же из них?
