Татьяна Веденская - Ягодка, или Пилюли от бабьей дури
– Театр? Нет уж, – отказалась Ирма.
– Может, мюзикл. «Кошки», хотите? Или «Красавицу с чудовищем», – легко сменил ориентиры он.
Ирма закрыла глаза, ей вспомнилось, как он стоял, держа на мушке старого дробовика трех бандитов. Ради нее, совершенно незнакомой женщины.
– Давайте сходим, – согласилась она, сама не веря в то, что произносит ее рот. И вот теперь, когда все необдуманные слова были сказаны, а поступки – совершены, Ирма просто ничего не могла с собой поделать. Она начала паниковать.
* * *Сидя на Светкином кухонном диване (удобная, кстати, вещь), Ирма просто не знала, с чего начать. Она настолько не знала, с чего начать, что сидела и молчала, хлюпая имбирным чаем и закусывая плюшками, которые напекла бабуля Дружинина в невообразимых количествах. Она, конечно, их не для Ирмы пекла. Для деточек, для Олеси. Но что поделаешь, если у Светланы такие прожорливые подружки.
– Я не поняла, он что, тебя пригласил на свидание или это визит вежливости? – прервала молчание Светка. Она сама была какой-то напряженной, как натянутая струна. Когда к ним на кухню буквально на минуточку зашел ее муж Костя, в воздухе словно бы заметались искры, как от электрического разряда. Но Ирме было не до этого, она жевала плюшку и переживала.
– Я бы сказала, свидание, – пояснила она, – но, честно говоря, кто его знает. Может, и визит вежливости.
– Вряд ли. Скорее, свидание. – Света покачала головой. – Визит вежливости в данном случае должна была бы предлагать ты.
– Ну, да. Слушай, а он вообще кто?
– Мишка? – переспросила Светлана, глупо вдвойне, потому что и ежу было понятно, о ком речь.
– Ну, да. Михаил.
– Отличный мужик. Друг юности моего Костика.
– Он женат? – сразу перешла к голым фактам Ирма. Весь опыт ее жизни подсказывал, что отличный мужик может принести ничуть не меньше проблем, чем плохой. Может, даже больше. В конце концов, ее плохой Тима в свое время сделал ей самое настоящее одолжение тем, что исчез. Отличный мужик бы так не поступил, он бы обязательно создал кучу сложностей. Навещал бы сына, требовал бы чего-то. Значит, Миша – отличный мужик…
– Был женат. На Лере.
– На той самой? – ахнула Ирма.
О Светиной старинной подруге Лере Орлович ходили легенды. В кругах, приближенных к бухгалтерии одной из компаний, где Света и Ирма периодически трудились, поговаривали, что Лера – красотка, за которой бегал чуть ли не сам Абрамович. И что она в свое время отказала в интимной близости одному из известных партийных лидеров. Какому именно, то ли от КПРФ, то ли от ЛДПР – неизвестно. ЛДПР – вероятнее всего.
– Да. У нас с ней даже свадьбы были в один день.
– Он ее любил? – спросила Ирма и тем самым поставила Свету в очень сложное положение. В свое время именно она, Света, познакомила Леру и Михаила. И с ее легкой руки начался этот мучительный семейный союз, который развалился, ко всеобщей радости и облегчению. Почти пятнадцать лет Лера мучила Михаила, игнорировала, требовала от него невозможного, выкидывала номера, а он все терпел и делал, что от него просили. По вполне понятным причинам, о которых Света предпочитала не вспоминать, она испытывала перед Михаилом определенное чувство вины.
– Да, наверное, любил. Но они же давно развелись.
– Общие дети?
– Есть. Беня же, – совсем уж тихо добавила Света. Боже мой, если б она знала, сколько раз в жизни будет ей аукаться та история, – десять раз бы подумала, влезать в нее или нет. Впрочем, влезла бы все равно. Так было надо. Речь шла о жизни или смерти, точнее – о жизни. Лера была беременна, Лере нужен был муж. Бене нужен был отец. Михаилу нужно было быть осторожнее и не поддаваться на Лерины провокации. Целее был бы. Хотя о чем это она. Перед Лерой невозможно устоять, особенно если она чего-то хочет.
– Сколько ему?
– Кому, Мишке? Наверное, сорок два, как и Костику. А, нет. Он на год младше, сорок один.
– Нет, не ему. Бене.
– А, восемнадцать. Но они не живут вместе. Беня живет один, вернее, сейчас он живет там вместе с моим Кирюшкой, а Миша – он с родителями, в Мытищах.
– Понятно, – Ирма вздохнула.
– Что тебе понятно? – насупилась Света. – Он действительно очень хороший, ему просто в жизни не повезло. И с женой не повезло.
– Да? – покачала Ирма головой. Все это звучало слишком опасно. Хороший мужик, которому в жизни не повезло, – это было совсем ни к чему. Нет, только не это. Не хватало еще влюбиться на старости лет.
– Он пьет немного, – зачем-то добавила Света. – Не то чтобы… Но стал, знаешь, попивать после развода. А, вот – увлекается спортом.
– А кем работает?
– Ну… у него когда-то автосервис был собственный. Отобрали. Сейчас бы сказали – рейдерский захват, а тогда просто – пришли и отобрали. Дело уголовное завели. Он с тех пор только смеется и говорит, что у нас на Руси бизнес – это то же самое, что и поле чудес в стране дураков. Только с капканами еще.
– И что теперь?
– Он на сервисе работает. Нет, не на том, на другом. Где-то в Мытищах или по Ярославке. Я, честно говоря, не знаю точно, что-то с покраской связанное. Колеровка, все такое. Ты так спрашиваешь, будто уж и впрямь что-то серьезное, – смутилась Света. Она убрала со лба сбившуюся прядь волос. Ирма отметила, что на руках у Светы сверкнул прекрасный маникюр.
– Какие когтики! – восхитилась она. – Где такие дают?
– На базаре, две пары в одни конечности, – ухмыльнулась Света. Но порозовела от удовольствия. Впервые за долгое время она решила сделать что-то такое. Пусть, если все остальное плохо, хоть на руки можно будет смотреть с удовольствием. А акриловые ногти держатся, даже если работать за компьютером. И посуду можно мыть. Неделя удовольствия гарантирована.
– Вот, и тут мы, дорогие граждане, подошли к самому интересному! – взмахнула рукой с печеньицем Ирма. – Он меня знаешь куда пригласил?
– Куда?
– На этот, на мюзикл. «Красавица и чудовище». Символично, да? Только кто из нас красавица, а кто – чудовище? – хохотнула Ирма. – Ладно, в общем, выходим в свет.
– Вау! Здорово, – позавидовала Света. И подумала, а почему бы и ей самой, в конце концов, тоже не пойти куда-нибудь… но додумать ей не дали. Ирма тряхнула ее за плечо.
– Не пропадай, алло! Ты тут?
– Я здесь, я на месте! – встрепенулась Света.
– Слушай, мне ж надеть-то нечего. Только штаны и фуфайки – вот и все мои вечерние наряды. И не умею я этого – одеваться. И не люблю. Что делать?
– А когда идете?
– В воскресенье, в это, между прочим.
– То есть послезавтра? – Света прикрыла рот рукой и принялась лихорадочно соображать. Фигуры у них, конечно, были разные, но различались не кардинально. Ирма была стройней (эх!), чуть шире в плечах, но с меньшим размером груди. Рост примерно одинаков, и размер ноги совпадал.
– Давай, давай, придумывай. У меня денег на «Дольче и Габбана» нет. Придется что-то взять у тебя, – хмыкнула Ирма.
– Да уж, у меня самой гардероб – выносите покойничка, – горько усмехнулась Светка. – Ну и ладно, устроим тебе «Модный приговор». Будешь потом умолять остановиться.
– Что, так много вариантов? – Ирма вытаращилась в притворном испуге.
– Ну, пара платьев, четыре юбки. Говоришь, фуфайки тебя не интересуют? А то у меня их тоже много.
– Слушай, а вот это что? – вдруг спросила Ирма, кивнув на холодильник.
– Это? Мотивировочное платье. – Света задумчиво провела взглядом по дизайнерскому изыску. Она давно уже забыла о нем, привыкла к нему, как к части интерьера, как к занавеске, которую по глупости и недосмотру повесили не на окно, а на холодильник.
– Да? И что это за фрукт?
– Я тебе не рассказывала? – задумалась Света.
– Не помню. А знаешь, нет. Это я зря, это прямо какое-то умопомрачительное платье. Это все-таки слишком.
– А что? – вдруг осенило Светлану. Это будет не просто забавно, это будет даже символично, если Ирма очарует Михаила в платье его бывшей жены. И потом, если честно, Светлана давно уже хотела от этого чуда дизайнерской мысли избавиться. – Это идея. Меряй.
– Ни за что! – категорически отказалась Ирма. Но, как это всегда случается у нас, у девчонок, в конечном итоге, перемерив весь остальной, мягко говоря, сомнительный Светкин гардероб, включая знаменитое бежевое платье, они обе вернулись к тому, с чего начинали. Они сняли с холодильника мотивировочное платье.
– Оно на меня не налезет, – сопротивлялась Ирма, но ее руки уже так и тянулись к роскошной вещи. Изящные дымчатые переливы уже окутывали ее плечи, ее торс так и просился в дорогое кружево.
– Налезло! – констатировала факт Светлана.
– И как?
– Боже мой, шикарно! – Светлана ахнула и в немом восторге смотрела, как на ее глазах совершается чудо.
Трудно было даже поверить, что одно маленькое и в общем-то простое платье может так преобразить женщину, привыкшую к джинсам и кроссовкам. Ирма, еще не успев увидеть себя в зеркале, уже улыбалась как-то мягче, а смотрела нежнее, женственнее. Светка побежала, притащила из комнаты янтарь, подаренный когда-то самарскими родственниками на свадьбу. Не брильянты, конечно, но они чудесно оттенили чуть грубоватое, широкоскулое Ирмино лицо. Картину дополняли блестящие пепельно-белые волосы, а светлые босоножки на высоком, но удобном каблуке, как бы Ирма ни фыркала, вдруг сделали из нее женщину. И пусть эта восхитительная и совершенно неожиданная красота была едва уловима, хрупка, видна лучше всего в полумраке затененной квартиры – все равно. Светка была поражена. Не было сомнений, что на встречу с Михаилом Ирма должна прийти именно так. Сомнения были только в том, выйдет ли из этого что-то хорошее или опять все обернется кошмаром, терзающим Светланину и без того весьма нечистую совесть.
