Эльчин Сафарли - Мне тебя обещали

– Знаешь, я боюсь тебя потерять. Вдруг наступит день, и Водопад останется без Погоды. Вдруг окажется, что я все придумала. Или это всего лишь сон. Первое, наверное, тяжелее. Но я хочу, чтобы ты помнил одно: я ни о чем не жалею и не буду жалеть. Мы есть друг у друга – это главное. Все остальное – приставка, окончание или… самообман. Люблю тебя.

Часть III

Без тебя

Человек живет и привязывается невидимыми нитями к людям, которые его окружают.

Наступает разлука, нити натягиваются и рвутся,

как струны скрипки, издавая унылые звуки.

И каждый раз, когда нити обрываются у сердца,

человек испытывает самую острую боль.

Трудно оставаться одной… Трудно быть тем, кто остается.

Без него

Я больше ничему не ищу объяснений. Не держусь за любые виды времени. Моя жизнь теперь помещается внутри одной большой пустоты, с которой срослась в единое целое. Я даже редко не чувствую боли – вполне обычное состояние, повседневность. Но память никогда не оставляет в покое.

Пришло полное, абсолютное смирение. Отсутствие ожиданий. Довольствование тем, что осталось. Для меня нет жизни, какой она была прежде. Это все из другого измерения, другого пространства. Да какая разница откуда? Я же сказала, для меня закончилось время. Для меня больше нет попыток или преждевременных решений. Так легче. Так, скорее, надо.

Я ни на что не могу полагаться – бессмысленно искать спасение в ком-то или в чем-то, только я сама могу создать то, что спасет. Каждое чувство – кровяной сгусток. Кажется, меня вывернули наизнанку, и я привыкла жить в таком положении.

Рано ложусь спать. Вечерами слышу его голос, вижу его мелькающую тень. Несусь навстречу, там – пустота. Лучше уж спать, чтобы этого не видеть, не слышать. Я не вижу снов – в этом огромное облегчение. Моя жизнь, моя настоящая жизнь, началась, когда в нее вошел мужчина, которого я звала Погода. Потом он ушел навсегда, но моя жизнь не закончилась. Она продолжается. Без него. Но с двумя его частичками – мое сердце и тот малыш, что у меня под сердцем.

Без него.

Я выхожу из клиники, быстро сажусь в машину, включаю печку, смотрю в тускло-серое небо. Льет дождь. Включаю дворники, пытаюсь представить тот день, когда он уехал туда без обратно. Наверное, он точно так же грел руки о теплое сиденье, заглядывал в небо сквозь мокрое лобовое стекло. Я убираю маленькую картонку с рекомендациями врача в сумку, завожу мотор. Фредик развалился на заднем сиденье. Когда идет дождь, он спит всю дорогу.

Врач говорит, что беременность протекает на удивление прекрасно, несмотря на мою анемию, перенесенный стресс. «Он спешит к вам – смотрите, как пинается, ворочается. Обычно детки во время УЗИ затихают. А этот шалун характер показывает». Она улыбается, я – плачу. Этот мальчик спешит спасти меня. От воспоминаний. От времени, навсегда оставшегося под желтыми листьями прошлой осени.

Я ушла бы за ним, если бы не наш малыш. И мой уход не был бы проявлением слабости или безволия. Это всего лишь желание быть рядом. Но теперь есть ребенок, маленькое продолжение нашей с ним веры. Моя маленькая Погода. Он должен охватить четыре времени года этого мира. Должен уметь любить так, как умел любить его отец. Наверное, большего не надо. Ведь умение любить и есть суть жизни.

Без него.

Через два месяца я стану мамой. Наш сын родится в начале весны, как родилась я сама. Возможно, мы будем похожи. Я не знаю, как его назову. Может быть, твоим именем? Но ты не захотел бы, чтобы твой ребенок повторил твою судьбу. Иногда, в дни непрекращающихся ливней, я сижу на веранде, завернувшись в твою дутую куртку (она мне сильно велика, но так уютней!), и пытаюсь совладать со страхом жизни без тебя. Боюсь времени, в котором ты больше не окликнешь меня, чтобы я отозвалась. Но потом я, положив руку на живот, вспоминаю о мальчике, идущем ко мне навстречу. Оттенки вокруг перестают казаться темными.

Когда-то врачи объявили, что у тебя не может быть детей. Мы с тобой старались не говорить об этом, хотя я знаю, как ты хотел малыша. «Я бы дал своему ребенку то, что не получил сам. Вкус настоящего детства, зависящий не от количества игрушек, а от выполненных обещаний. Это чувство защищенности. Ты растешь, зная, что у тебя есть семья. Настоящая семья, которая примет твои ошибки и тем самым научит их больше не совершать. Детей ведь не воспитать какими-то определенными правилами и запретами. Они воспитываются на том, что видят, слышат вокруг себя. Особенно перед сном. По себе знаю».

Ни один врач не может опровергнуть чуда. Оно произошло. Без тебя. Погода, я так скучаю по тебе! Держусь, пытаюсь быть сильной, но у меня почти не получается. А тот мизер, что удается, это только благодаря нашему сыну. Клюква с детьми рядом со мной. Она не отпускает мою руку, повторяет одно и то же: «Ты будешь счастлива, слышишь, будешь!» Я отмалчиваюсь и жалею теперь, что мало признавалась тебе в том, как сильно люблю тебя. Просто боялась, что слова наскучат.

Я боялась, что по мере того, как произношу их, они теряют ценность. И каждый раз, когда прихожу на твою могилу или проезжаю мимо того моста, я повторяю слова, которые не успела сказать. Я люблю тебя, Погода! Всем тем, что осталось от меня. Часто ищу тебя в себе – и нахожу. Твои слова, мысли, прикосновения. Это греет, наполняет тем, что было прежде – особым светом. От настоящей, пусть и короткой, любви всегда исходит свет.

Без него.

Я прохожу тот путь, что прошел он. Будто там, наверху, настал мой черед проверки на прочность. У меня тоже отняли человека, которого я считала самым важным. Говорят, Бог отнимает у нас тех, кого мы любим слишком сильно. Благодарю за то, что у меня все-таки остался от этой любви самый драгоценный подарок. Я вспоминаю те слова, которые он говорил, начав жить заново. Они наполняют меня силой. Если он не отчаялся, значит, и я не должна отчаиваться.

Выращу нашего сына и однажды расскажу ему историю двух жизней его отца. Нашу историю. Знаю, что продолжение счастья в этом ребенке. И я буду оберегать его, обещаю. Только, прошу, будь во мне. Направляй меня, веди по тем дорогам, по которым ты пошел бы. Будь со мной. Не зря же когда-то давно, в одном красивом сне юности, мне тебя обещали.

Послесловие

Если я напишу «персонажи вымышлены, совпадения случайны» – вы поверите?

До сих пор, когда собираюсь что-нибудь написать,

я пользуюсь пониманием правды в ее устремлении лететь

и моим собственным вымыслом как горючим для правды.

Когда меня спрашивали: «О чем ваша новая книга?», я с улыбкой на лице отвечал: «О возрождении». Улыбался, потому что эти слова казались чертовски пафосными. Но иначе не мог объяснить главную тему «Мне тебя обещали». Если требовали подробностей, добавлял: «Книга о попытке самого обычного человека начать жить заново». Рассказывать о содержании теперь излишне, вы уже все прочитали сами – цель у этого послесловия другая. Впервые после написания пяти книг мне захотелось в конце поделиться своими мыслями относительно рассказанной истории. «Мне тебя обещали» – мой любимый роман. Говорят, каждая книга, над которой работает литератор, для него любимая. Я не согласен. Есть книги увлекающие, захватывающие, но любимые – совсем не обязательно.

«Мне тебя обещали» – книга-человек. В жизни чувствам не присуща четкая последовательность: сегодня ты веришь в силу улыбки, а завтра запрешься в спальне с задвинутыми гардинами. Не из-за того, что разочаровался в улыбке. Тебе в этот момент просто не до нее. «Можно мне сегодня только тишины, абсолютной?»

Я не пишу, согласно академической структуре: завязка, развитие действия, кульминация, развязка. Но ведь и в жизни нет подобного порядка – конец может наступить в самом начале или действие начинает двигаться после развязки. То самое чеховское ружье может и не выстрелить «в пятом акте». Это не огорчает и не радует. Все так, как должно быть. Не зря главного героя зовут Погода – в его жизни, как и в жизни любого из нас, нет стабильности. Его несет, подхватывает, выбрасывает в новые обстоятельства, и снова, и снова он вынужден ориентироваться в них и искать важнейшие принципы, чтобы оставаться стоять на ногах.

При этом и настроения Погоды меняются от главы к главе. Все подчинено порывам, надвигающимся циклонам, внезапным магнитным бурям. Сплошные волны-синусоиды: герою то хорошо, то плохо, или очень плохо, или очень хорошо. Кто-то скажет, что в таком чередовании глав нет логики: где откроешь книгу, с того места и читаешь, и постоянно борешься с приступами дежавю. А для меня в этом самая простая, очевидная логика – логика жизни. Я ею увлечен, даже если у меня нет ей объяснения. Пишу так, как диктует сердце. Мне так же трудно рассказать, почему приходит тот или иной герой, как ответить на вопрос «что показывает калейдоскоп?». Они просто появляются и хотят рассказать свои истории.