Владимир Владмели - 11 сентября и другие рассказы
– Хорошо, проверю.
– Да что ты такой кислый? Ты же сам ей говорил, что чудеса бывают и в качестве примера приводил какую-то точку над i. А я позаботился, чтобы тебе было, куда деньги складывать. Вот, – он вынул из куртки облезлый карман с дырками, который специально вырезал из своих старых брюк, положил его на кровать и на ломанном русском языке сказал, – держи карман шире.
– Спасибо, за заботу.
– Что ты на меня злишься, я же ни в чём не виноват. Я сделал всё, что ты меня просил и даже больше. Ничем помочь я уже не могу, так что я, пожалуй, пойду, а ты выздоравливай.
– Спасибо, постараюсь.
Когда он ушёл, Володя некоторое время лежал, глядя в потолок, потом включил лампу и стал проверять билеты. Когда он увидел, что все цифры одного из билетов местной лотереи совпали с выигрышными, голова у него закружилась. Он проверил ещё раз, потом ещё. Всё сходилось. Случилось то самое невероятное событие, про которое он рассказывал медсестре… или у него началось тихое помешательство на лотерейной почве и он принимает желаемое за действительное?
Володя стал внимательно изучать лотерейный билет. В самом верху было написано, что кто-то из жителей Миннесоты ещё не получил свой выигрыш – $100,000. Немного ниже были напечатаны счастливые номера только что состоявшегося розыгрыша – его номера, ещё ниже – число, когда розыгрыш состоялся, затем цена билета, потом время продажи, потом несколько строчек ничего не значащих цифр, а в самом низу – номер телефона для справок, который Володя уже давно выучил наизусть. Он несколько раз прочёл всё это и каждый раз ему казалось, что он что-то упустил. Володя положил билет в карман, лёг и закрыл глаза. Теперь у него начнётся новая жизнь. Дейву он пока говорить ничего не будет, чтобы не расстраивать.
Вдруг он резко сел на кровати и вновь посмотрел на билет. Там было написано, что розыгрыш должен состояться семнадцатого февраля, а сегодня только четырнадцатое. Значит, Дейв купил билеты следующего розыгрыша и подобрал номера так, чтобы… Вот скотина! Володя снял трубку и набрал номер телефона своего сотрудника.
– Алё, – сказал Дейв.
– Сукин сын, как только я выйду из госпиталя, ты займёшь в нём освободившееся место, но не со сломанной ногой, а с пробитым черепом.
– Держи карман шире, – на ломаном русском языке сказал Дейв и довольный собой засмеялся.
Ночь у костра. (Миннесотские вечера)
В Америке им очень недоставало друзей. Они иногда вспоминали, как большой компанией выезжали за город, ставили палатки, разжигали костёр и до глубокой ночи пели под гитару. В конце концов, они решили устроить себе мини отпуск и провести выходные на природе. Вера сложила самые необходимые продукты и они поехали на север Миннесоты, решив остановиться в первом же приглянувшемся месте. Лес здесь очень напоминал Подмосковный, а палатка, которую Лёня вынул из кладовой, вообще навевала ностальгические мысли. Её им подарили друзья перед отъездом из Советского Союза. По слухам польские палатки и советские фотоаппараты хорошо продавались в Австрии. Лёня взял с собой то и другое, твёрдо уверенный, что товар, который его друзья приобрели за рубли, он быстро обратит в настоящие деньги, однако его уверенность сильно поколебалась, когда он с женой оказался в Вене. Он начал свои торговые операции с фотоаппарата, но в первых трёх магазинах потерпел полное фиаско. В четвёртом он не стал сразу обращаться к хозяину, а принялся разглядывать выставленную продукцию, размышляя, как лучше завязать разговор. Немецкого языка он не знал, а английским владел в объёме хорошо забытой средней школы.
– Sprechen sie Deutsch? – спросил один из продавцов.
– Nein.
– English?
– Yes.
– Do you want to sell this camera?
– Yes, [41] – ответил Лёня.
Собеседник жестом пригласил его во внутреннюю комнату. Это был небольшой склад. Там лежали фотоаппараты, изготовленные в разных странах мира, а сбоку от этой выставки достижений оптической промышленности приютились изделия завода «Арсенал». Выглядели они совсем не так впечатляюще как под прилавком советского магазина, а по месту, которое занимали среди своих братьев и сестёр, видно было, что ими здесь не очень дорожат. Дав Лёне время это прочувствовать, хозяин не торопясь подошёл к сейфу, вынул из него 100 марок и, пересчитав, положил их на стол. Цена была смехотворная, но Лёня деньги взял. Вернувшись домой, он рассказал жене о своей первой сделке в мире свободного предпринимательства. Вера очень сдержанно его похвалила.
– Владельцы магазинов не занимаются благотворительностью, – сказал он оправдываясь, – хозяин взял у меня фотоаппарат, потому что рассчитывал на удачную перепродажу. Больше мне бы за него никто не дал, теперь советскими товарами завалена вся Австрия, а на улице торговать опасно, для этого нужна лицензия. Да и кто бы стал покупать дорогую вещь у первого встречного.
Доводы ему самому казались убедительными, но он расстроился. Он даже хотел вернуться и потребовать свою камеру обратно, однако при мысли о том, что опять придётся с помощью жестов объясняться с человеком, который так ловко сбил цену, желание ругаться пропало. Это будет ему уроком на будущее и с продажей польской палатки он уже торопиться не станет.
Боясь продешевить, Лёня несколько раз упускал хорошие возможности, а когда его семья получила разрешение на въезд в Америку, он готов был отдать палатку даже за символическую цену, но жители Вены не хотели рая в польском шалаше. Выбрасывать же новое изделие братской страны социалистического лагеря было жалко и Лёня взял палатку с собой. В Миннеаполисе он положил её в кладовую и вынимал лишь, когда делал генеральную уборку. Сегодня он надеялся впервые применить её по назначению.
Отъехав довольно далеко от города, они увидели указатель «Дубовая роща», обещавший проезжающим красивые виды и комфортабельную ночёвку. Решив, что совсем отказываться от удобств цивилизации было бы глупо, они свернули к озеру. На берегу стояли небольшие домики, две площадки для костров, находящиеся в разных концах лагеря, были выложены огнеупорным кирпичом, а рядом под специальным навесом лежали аккуратно сложенные дрова. По обеим сторонам причала на маленьких волнах покачивались лодки и скутеры, а в стороне от жилья стоял небольшой домик для чистки рыбы, чтобы особо чувствительных не раздражал запах.
– Здесь идеальный порядок, – сказал Лёня, – наверно, этим местом владеют немцы.
– Если бы это услышал служащий отдела ваших кадров, то тебя могли бы выгнать с работы, – ответила Вера.
– Поэтому я с ними и не общаюсь, они не понимают, что кровь сильнее паспорта. Кроме того я не имею ввиду ничего плохого. Наоборот, я считаю, что благодаря своим национальным особенностям выходцы из Германии сделали для Штатов очень много полезного.
– Например?
– Например, они изобрели doggy-bag [42] . Я думаю, что потомки благовоспитанных бюргеров не могли спокойно смотреть, как после очередного застолья пропадают хорошие продукты и гости аккуратно складывали остатки обеда в коробочку, а хозяевам говорили, что это для собак. Отсюда и пошло название doggy-bag.
– Ты всё-таки придержи свою гипотезу при себе.
– А я хотел пойти с ней в народ. Ведь doggy-bag это величайшее открытие XX века и Америка должна поставить памятник неизвестному изобретателю и его детищу.
– Я понял только одно слово doggy-bag, – сказал высокий пожилой человек, незаметно подошедший к ним сзади. На каком языке вы говорите?
– На русском.
– У меня ни разу не останавливались русские, вы будете первыми.
– Мы ещё не решили, будем ли, – сказала Вера.
– Посмотрите, какая вокруг красота.
– Видим, – согласился Лёня, – но мы взяли с собой палатку.
– Тогда ночёвка вообще будет стоить вам копейки, а если вам понадобятся удобства, то в офисе у меня есть всё.
– Что именно?
– Микроволновка, душ, туалет, холодильник и газовая плита. Кроме того там есть магазин.
– Уговорили, – сказала Вера и Лёня начал раскладывать палатку. Разобраться в хитростях польского ума оказалось гораздо сложнее, чем он ожидал и он провозился довольно долго, а когда всё было закончено, он увидел, что его жилище выглядит маленьким и невзрачным. Рядом стояла палатка, которая по сравнению с их собственной казалась ханским шатром.
Вера к этому времени набрала полный пакет грибов и стала их чистить. Лёня зажёг гриль и поставил на него кастрюлю с водой.
– Что вы собираетесь делать? – спросил их обладатель шатра.
– Грибной суп, – ответил Лёня.
– А вы уверены, что грибы хорошие?
– Конечно, уверены, грибы не бывают плохими.
– Но ведь есть же ядовитые, – возразил Тейлор.
– Ими можно тёщу угостить.
– Сейчас-то вы их готовите для себя.
– Да, это будет наш обед, – согласилась Вера.
– Ужин, – поправил её Лёня.
– Обед, – повторила она, – понимаете, – она повернулась к Тейлору, – мой муж никак не может перестроиться. Он упрям, – она хотела сказать «как 1000 ослов», но в последний момент удержалась, – как не знаю кто и до сих пор ленч называет обедом, а обед ужином, хотя в Америке слово «ужин» почти никто не употребляет.
