Елена Арсеньева - Мужчина в пробирке
Артем обратил внимание на самое первое слово: Шс(33)Z – а после него запятая. Возможно, это имя того, кому написано письмо. Третья буква – (33), то есть а. К примеру, Иван. С другой стороны, это может быть также слово итак, с которого начинаются предисловия или, еще чаще, послесловия. Оно тоже отделяется запятой, потому что это вводное слово. Поскольку ш, как Артем раньше заметил, часто встречается отдельно, это запросто может быть буква и. Ну, предположим… Тогда в слове Шс(33)Z известны уже две буквы, получается: ИсаZ, где с и Z – пока загадки. Если первое слово – Иван, то с – это в, Z – н. Если первое слов – Итак, то с – это т, а Z – к. И как это можно использовать?
Что-то пока не использовалось никак… Вот если бы знать наверняка их значение, а то или – или…
Или! Вот именно! Надо поискать буквосочетание, к котором будут две ш, а между ними – еще какая-то буква. Она почти наверняка окажется л, и это будет слово или.
К изумлению Артема, это слово нашлось довольно-таки быстро. Оно выглядело так: шLш. А может, это не или, а иди? И L – это д? Нет, что-то подсказывало, что первая его догадка верна: L – это именно л!
И он с удовольствием записал в свой алфавит: и – ш, л – L. Итак, у него уже три – почти стопроцентно точные – буквы, ура! А это что за странное знако-буквосочетание: аLа-аLа в конце первого предложения? Как это он на него сразу внимания не обратил? А ведь оно очень приметное. Напоминает выражение еле-еле… Допустим? Допустим! Тогда а – это е? В смысле, е – это а? В смысле, наша буква е в шифровке обозначена как а? Да запросто!
Алфавит еще немного пополнился. Артем вновь и вновь бегал глазами по тексту. Нервно хмыкнул: тут и там встречается буквосочетание ха, но тут же взглянул на него повнимательнее. Если е обозначена как а, то, может быть, ха означает не? И тогда х – это н. Очень похоже на правду, очень!
Он поскорее записал отгадку в алфавит.
Но если так, если х – это н, то Шс(33)Z – явно не Иван. Допустим, это – итак. А тогда получается, что с – это т. А Z, именно прописная Z, – к.
Ишь ты, алфавит растет как на дрожжах!
Артем оживленно потер руки. А дешифровка, оказывается, не такая уж и сложная штука! Или это у него так лихо получается? Может быть, он вообще упустил свое призвание? А не исправить ли ошибку судьбы, не податься ли потом, когда вся эта невнятица закончится, в дешифровщики?
Ладно, о будущем потом, сейчас о настоящем.
Вот, к примеру, слово, обозначенное как аа* – если нам известно, что а – это е, то что такое а*, если не ё?! Значит, загадочный автор писал свой текст, используя ё, которое обычно принято писать как е. Интересно, он делал это для того, чтобы затруднить возможную расшифровку? Или просто этот поступок характерен для его натуры и показывает его как человека, привыкшего поступать наперекор общепринятым установкам?
Как бы то ни было, алфавит пополнился еще одной буквой!
А это что такое – а1**а*? Е, потом что-то, обозначенное как 1**, потом ё… Наверняка это слово ещё! Итак, вернее, выражаясь языком шифровки, ис(33)Z, в алфавите Артема теперь есть буква щ. Но просматривается аналогия… если а – е, а* – ё, 1** – щ, то просто 1* – стопроцентно ш!
А вот слово с=. Известно, что с – т. Что такое =? Еще = встречается в сочетании х=, а х – это н. Тогда, возможно, = – это о? Получается, что с= – то, а х= – но. Логично! Тем более что перед но всегда ставится запятая – стоит она и перед х= по всему тексту.
Автор зашифровал т под буквой с. А он не мог поступить наоборот? Зашифровать с под буквой т? Тогда сочетание тс= легко читается как сто!
Смелая догадка? Ну и что? Зато у него теперь есть еще одна буква!
А не пора ли вернуться к двум первым фразам, которые недавно показались ему совершенно нечитаемыми?
Шс(33)Z, б(33)ю=с(33) ь=G =Z=х4*ах(33). =Z=х4*ах ш а(66)е(33) Lш ха ю=Lаа сG2*а*Lпш* сб(401)(66): 1*ш(н8)б=еZ(33).
Но теперь картина иная! Все получается легко и непринужденно!
Итак, баюота ьоя окон4*ена еле-еле. Окон4*ен и е(66)еа ли не юолее тя2*елпш* тб(401)(66): ши(н8)боека.
Теперь легко угадать, что б – р, ю – б, ь – м, 4* – ч, (66) – д, е – в, 2* – ж, п – ы, ш* – й, (401) – у, (н8) – ф.
Итак, работа моя окончена еле-еле. Окончен и едва ли не более тяжелый труд – шифровка.
Да, можно представить, как ему было тяжело, человеку, написавшему и зашифровавшему это! Артем поражался его упорству: ведь он, конечно, сначала выучил этот свой шифр, прежде чем писать с его помощью, потому что это, разумеется, не просто отчет какой-то – это, похоже, совершенно свободное, вдумчивое, эмоциональное повествование, которое не получилось бы живым и впечатляющим, если бы за каждой буквой алфавита этот неизвестный человек лез в свой зашифрованный алфавит.
Разгадывать легче, чем писать шифром… Артем постепенно сообразил, что, если в тексте стоят просто цифры, то это цифры, а если после них стоит *, значит, это буква; одна буква может быть обозначена двумя и даже тремя цифрами и сочетанием буквы и цифры, но они всегда в скобках… заметил также, что латинские буквы всегда прописные, даже если они находятся в середине слова. Постепенно он улавливал систему, выстраивал алфавит и скоро мог прочесть почти весь текст, но посреди него наткнулся на нечто, от чего у него снова помутилось в голове: «3%ю3%ю3%ш3%т3%т3 %(401)» и «3%ж3 %=3 %б 3%ю3%ю3%ш3%т3%т3 %(401)».
Как это может быть – три процента от ь?! А три процента от =? Или от ю, а, ж??? Может быть, надо найти цифровое обозначение этой буквы, высчитать из него три процента, а по полученной цифре найти снова букву?
Артем начал считать: а – 1, б – 2, но сразу споткнулся. От 1 три процента – это 0,03, ну и какая буква у нас стоит под этим номером??? Может, просто 3 – в, ведь она третья в алфавите? А как насчет знака равенства??? Он-то какой по счету? Нет, логики тут нет… или есть, но она существует лишь для автора этих строк. Вернее, существовала, судя по виду бумаги и качеству чернил. Возможно, его уже нет в живых. Давно. Чего же он так боялся, этот человек, если так тщательно спрятал от людей даже намек на возможность пробраться к своим мыслям?
Ну ладно, пока что Артем решил прочитать то, что уже было безусловно понятно. А это оказался практически весь текст!
«Итак, работа моя окончена еле-еле. Окончен и едва ли не более тяжелый труд: шифровка. Не ради спасения собственной жизни занимался я ею, а чтобы наверняка уберечь этот труд, даже если меня настигнет кара закона, для которого все, что делал втайне, однозначно – преступление, ибо стоит за пределами официальной медицинской доктрины, утверждающей, что 3%ю3%ш3 % т3%т3 %(401) в нашем обществе нет и не может быть, а если они есть, то их не должно быть… А может быть, меня покарает Бог, ошибки которого я пытаюсь поправить… Словом, заканчивая свои записи, вполне отдаю себе отчет в том, что вырыл сам себе яму, причем довольно большую… Как будто мне еще мало тех неприятностей, которые я уже испытал. Если все откроется, если меня схватят, если я не успею уничтожить ключ к шифру (а он нужен мне, ибо память несовершенна!), меня ждет бед в сто раз больше, чем может вообразить себе обычный человек: тюрьма, ссылка, принудительное лечение в психушке… Штука в том, что обычным человеком я себя назвать уже не могу. И поэтому ничто меня уже не страшит. Я столько перенес из-за своих метаморфоз, что иногда смерть казалась избавлением. Не пожелаю врагу… нет, лишь врагу пожелаю побыть в исконном, глубинном, самом потаенном, низменном и возвышенном, разладе с собой, не узнавать себя в зеркале, ужасаться словам, которые по сути своей не мог до сего момента произносить, проклинать новые, обуревающие тебя желания, которые раньше вели к наслаждению, а теперь покрывают тебя позором даже в собственных глазах… Пока я понял, что в моем случае всему виной не перерождение личности, не физиологическое безумие, а помрачающее действие «3%ж3 %=3%б 3%ю3%ш3 % т3%т3 %(401)», прошло немалое время, и сухие слова «гендерная дисфория», определяющие мое состояние в те месяцы моей жизни, так же «правдиво» описывают ее, как нейтральная фраза «мне было не по себе». Но теперь я знаю, что испытывают те, кто от рождения обречены на подобные страдания, теперь я знаю, как им помочь… бессмысленно воздействовать на них гипнозом, уговорами или электрошоком! Мозг можно перестроить, я это знаю, из развалин можно создать прекрасный дворец, а какие у него будут крыша, шпили, башни, балконы и окна, решит тот, кто захочет обрести себя истинного. Решит сам! И поможет ему в этом «3%ж3 %=3%б 3%ю3%ш3 % т3%т3 %(401)», но теперь его сила изучена и приручена. Я знаю все тонкости его воздействия, я знаю, как его можно синтезировать, я знаю о нем все! И если мне удастся моими знаниями помочь тем, кто незаслуженно страдал от Божьей несправедливости и репрессивной морали общества, я буду знать, что все мои мучения были не напрасны».
