Алексей Сухаренко - Блокада. Запах смерти
– Иди к Ваньке, пусть отдаст винтовки, а то и ему в своей норе не выжить. Потом поставь всех, у кого нет пукалок, на погрузку продуктов, – поделился Дед планом с подручным. – Как загрузимся, сразу свалим.
Федуля поставил пятерых молодых урок на погрузку самых дорогих продуктов и бросился к складскому боксу, забаррикадированному Зарецким.
– Слышь, Цыган, отдай карабины, может, и отобьемся от немчуры! Потом уж разборки чинить будем! – закричал старый бандит. За дверью была полная тишина. Федуля навалился плечом и приложил всю свою недюжинную силу, в результате чего ему удалось сдвинуть подпорки. Образовалась щель сантиметров в пять. Осторожно глянув внутрь, он понял, что в помещении никого нет. Крикнул на помощь еще трех членов банды, и совместными усилиями им удалось открыть дверь. Наполовину пустой ящик с карабинами и два ящика с патронами стояли на полу. Не хватало четырех карабинов и одного ящика с «маслятами», из чего можно было понять, сколько людей, включая Цыгана, спрятались в подкопе. Прибежавший Нецецкий распорядился завалить лаз и, раздав карабины членам банды, погнал всех к оврагу.
– Давайте немчуру пощекочем, пусть знают русских блатных! – призвал членов своей банды к бою за золотое продовольствие Дед.
Четверо молодых воров с карабинами залегли рядом с двумя собратьями по воровскому ремеслу и методично, практически не целясь, но компенсируя это отборным матом, стали палить по дну оврага. Остальные члены банды, включая Нецецкого, в спешном порядке бросились грузить продовольствие, надеясь, что блатной заградотряд сдержит немецких солдат и даст им для этого необходимое время. Деду, осторожно выглядывающему из-за угла овощехранилища, показалось, что от оврага к лесополосе мелькнуло несколько теней.
«Может, немчура хитрит?» – подумал он и стал поторапливать с погрузкой.
Немцы пристреляли вход в тоннель, где из-за бруствера уже было невозможно поднять голову. Несколько фашистов поднялись из оврага и вели перестрелку с людьми Нецецкого, что спасло Ванькин отряд от неминуемой смерти.
– Не пойму я, Дед что, нам помогает? – прислушался к выстрелам сверху Шкет. – Или хочет хранилище отбить?
– Да он бы нас своими руками, не моргнув глазом, кончил, если бы смог, – скривился в усмешке Чеснок, проведя рукой по горлу. – Продукты хочет спасти.
– Нет, Дед не дурак, он зря своей шкурой рисковать не станет, – заметил Цыган. – Понимает же, что скоро на выстрелы наши придут, так что про склад уже можно забыть.
– Так чего же он? – не понял Шкет.
– Наверное, пытается оттянуть время и вывезти хоть что-то из жратвы. Чеснок, проверь-ка верхний выход, – приказал Цыган. – Только осторожно, вдруг они там у лаза человечка с берданкой поставили.
Чеснок пополз в тоннель. Ванька попытался выглянуть из-за бруствера, чтобы понять обстановку, но раздалась автоматная очередь, и он едва успел спрятать голову.
– Близко подошли, надо уходить под землю, – принял решение Зарецкий и, не дожидаясь возвращения Чеснока, подтолкнул Шкета к подкопу.
У входа в тоннель они наткнулись на Николку и Чеснока, который сообщил малоприятное известие:
– Привалили лаз, никак не вылезти.
Раздался взрыв, и край входа в тоннель осыпался, погрузив всю четверку в темноту. В ушах у Николки зазвенело. Он стал молиться о спасении души, не слыша своего голоса. Зажженная спичка осветила лицо Ивана и двух других парней. Иван прикладывал палец к губам, прося Николку замолчать. Звон в ушах стал прекращаться.
Зарецкий, держа карабин наготове, пополз к выходу. Через завал в небольшую щель пробивался маленький лунный лучик. Когда Ванька был уже рядом, с той стороны донеслась торопливая немецкая речь. Лучик пропал, видимо, заслоненный чьим-то телом. Цыган выстрелил. С той стороны раздались стон и автоматная очередь. Цыган юркнул за изгиб тоннеля, где затаились остальные. Сообщил:
– Немцы там, надо отползать, а то еще гранату бросят.
– Русский Иван, сдавайся и выходи! – услышали парни ломаную русскую речь.
– Откуда гады знают, как тебя звать? – опешил Шкет.
– Я человек известный, – сострил Цыган.
Истребительная группа под командованием Петракова знакомой дорогой на двух грузовиках подъезжала к месту высадки немецкого десанта.
Поднятый по тревоге, капитан получил от комбата приказ о срочном выезде в Волкову деревню и обрадовался по двум причинам. Во-первых, ему не терпелось вступить в настоящий бой с немецкими захватчиками, а во-вторых, не понадобилось оформлять увольнительную для похорон отца. По сведениям, десантная группа была не больше взвода, поэтому со своими двумя взводами Алексей рассчитывал управиться до утра. Проезжая мимо церкви, где лежало тело Петракова-старшего, он услышал звуки перестрелки, а затем разрыв гранаты. Это говорило о том, что противник уже ввязался в бой, а значит, втянутый в перестрелку отряд неприятеля будет легче уничтожить.
«Похоже, стрельба идет со стороны того злополучного хранилища», – отметил про себя капитан Петраков.
Первая машина, в которой ехал Алексей Матвеевич, завернула на проселочную дорогу, ведущую к овощехранилищу, и вскоре показался силуэт складского здания, изредка освещаемый трассирующими дорожками автоматных очередей.
– Приготовиться к высадке! – передал он приказ старшине Хоменко, который сидел с личным составом в кузове грузовика.
В этот момент позади раздался взрыв, потом еще один, а по капоту застучали градины пуль. Грузовик Петракова дернулся и заглох.
– Из машин! – скомандовал Петраков, выпрыгивая на землю.
Скатившись с насыпи дороги в кювет, он оглянулся на вторую машину, со взводом Царева. Она была объята пламенем. Первая граната, брошенная из-за растущих вплотную с дорогой кустов, угодила прямо в кузов грузовика, вторая попала в район бензобака. Практически все во втором взводе оказались убиты и ранены. Сам взводный, с осколком в плече, пытался оттащить от горящей машины раненого бойца. Ему помогли добраться до кювета, прикрыв оружейным огнем. Рядом с Петраковым, вжавшись в землю и тихо постанывая, лежал Христофоров.
– Ранен? – Петраков перевернул Бронислава Петровича, чтобы найти место ранения, но вместо раны увидел искаженное страхом лицо оперного певца.
– Товарищ капитан, – подполз к Петракову старшина Хоменко, – надо обойти фашистов с фланга, иначе поляжем здесь.
– Действуй, мы отвлечем их огнем. – Затем Петраков отдал приказ радисту: – Вызови подкрепление. – И принялся собирать уцелевших солдат.
Старшина с группой из десяти человек пополз вдоль кювета для обхода неприятеля. Петраков рассредоточил оставшихся боеспособных бойцов вдоль дороги и открыл беспрерывный огонь. Бронислав Петрович лежал в кювете, боясь поднять голову, несмотря на тычки в бок сослуживцев, пытавшихся привести его в чувство и заставить выполнять приказ командира группы. Вокруг него слышались вскрики подстреленных бойцов, что заставляло его еще больше вжиматься в холодную землю. Через пять минут с той стороны дороги раздались разрывы гранат и крики группы Хоменко, которая пошла в рукопашную.
– За Родину, вперед! – поднял в атаку своих бойцов и капитан Петраков.
Вслед за командиром бойцы оторвались от земли и рванули на помощь группе Хоменко. Пригнувшись, Петраков перебежал дорогу и, увидев рукопашную схватку в ближайших от себя кустах, недолго думая выстрелил в спину человека в немецкой камуфлированной одежде. Из-под него, с трудом откинув обмякшее тело, весь в крови вылез усатый старшина Хоменко.
– Вовремя, товарищ капитан, подоспели, а то он мне нож в плечо загнал, зараза, уж думал, не слажу, – улыбнулся, превозмогая боль, бывший балтиец.
Группа капитана Петракова потеряла убитыми и ранеными сорок человек, и теперь в цепи, преследующей отступающих фашистов, было не более пятнадцати бойцов. Немцы, отстреливаясь, в ста метрах от овощехранилища, где продолжалась перестрелка, нырнули в лесополосу. У складов, куда подбежала группа Петракова, стояла грузовая машина, вокруг которой сновали несколько штатских, вооруженных карабинами. Еще человека три вели стрельбу по неприятелю, залегшему вдоль примыкающего к зданию оврага.
– Кто старший? – подбежав к машине, спросил Петраков.
– Я. – Навстречу капитану из сторожевой будки вышел пожилой мужчина с револьвером в руке.
– Кто такой?
– Начальник военизированной охраны Козлов, – представился мужчина, недобро оглядев прибывших красноармейцев. – Могли бы и пораньше прибыть, у меня уж пятерых убило и один при смерти.
Петраков оглядел молодых ребят с карабинами, которые по внешнему виду никак не походили на вохровцев.
– Сколько немцев? – попытался выяснить самое важное Петраков.
– Кто их знает, но думаю, на десяток меньше, – не без гордости выдал Козлов.
Бойцы Петракова залегли на позициях гражданской охраны, которая тут же покинула место боя, и начали вести прицельный огонь. Выстрелы со стороны немецкого десанта становились все реже, видимо, по причине понесенных потерь.
