Инна Тронина - Время «Ч»
– О-о, кого я вижу! – Андрей, похоже, очень удивился. – Захожу и чувствую, что Ариниными духами пахнет! Решил, что у меня от переутомления галлюцинации. – Он смотрел на гостью смеющимися глазами и ничуть не стеснялся матери. – Ты как здесь оказалась?
– Решила сама к тебе приехать, потому что ко мне нельзя. За квартирой следят. – Арина встала с табуретки. – У меня всё с собой, сейчас тебе отдам.
– Мам, нам нужно поговорить наедине, – заявил Андрей. – В комнате Лёлька спит?
– Да, я еле её уложила. Носик заложен, она плачет. Пришлось бежать за детским галазолином, чтобы хоть немного полегчало. Вы уж постарайтесь говорить тише, а то разбудите, и всё начнётся сначала. – Мария всё так же куталась в платок.
– Пойдём, в прихожей пошепчемся. – Андрей схватил Арину за локоть и вытащил из кухни. – Почему ты решила, что за квартирой следят? Я ведь как-то прошёл…
– Тогда, видимо, ещё не следили. Но узнали о событиях в Москве, решили усилить охрану, – объяснила Арина.
Она сияющими глазами смотрела на Озирского и замечала всё – его испанскую кожаную куртку, американскую чёрную рубашку, такого же цвета «бананы» и туфли.
– А как ты сейчас улизнула? – поднял брови Андрей. – Трудно было?
– Да нет, не очень. Муж велел только с шофёром выезжать, и мне пришлось подчиниться. Но в «Пассаже» я прошла насквозь и поймала такси. Жалко парня, конечно, то ты для меня дороже, – откровенно призналась Арина.
– Ты прямо во двор приехала? – забеспокоился Андрей.
– Да нет, не такая я дура, как ты думаешь, – обиделась Арина. – За квартал «тачку» остановила.
– Вот и славно, – заметил он. – Что тебе удалось узнать?
– Всё, что ты просил, – гордо заявила Арина. – Они переправляют товар сегодня – это точно. Зураб уехал из дома тридцать пять минут шестого. У него была договорённость где-то встретиться с Дмитрием. Но потом тот позвонил и сказал, что приедет прямо на станцию.
– Откуда ты знаешь, что Стеличек мужу сказал? – прищурился Андрей.
– А я трубку параллельного сняла, – беспечно хихикнула Арина. – Ничего, кажется, не заметил. Больше того, я записала номера автобусов, которые повезут это оружие. У них были арендованы сначала другие, а потом поменялись. Митя Зурабу номера назвал, а я подслушала и теперь передаю тебе. Вот, тут они у меня! – Арина достала блокнот, нашла между строчками нужные записи.
– Момент! – Андрей добыл свой ежедневник, будто из воздуха. – Где они? Вот эти? Отлично! – Он переписал номера и вскинул на подругу удивлённые, прозрачные глаза. – Ну, ты даёшь! Это же полный аншлаг. Ещё выведала что-нибудь?
– Я спросила мужа, где можно будет его найти ночью. Мол, боюсь одна оставаться, и всё такое…
– И что? – Андрей стал похож на пантеру, приготовившуюся к прыжку.
– А вот! – Арина протянула руку ладонью кверху. – Он мне телефон написал. Сказал, что будет там с двух часов ночи и всё утро.
Андрей, восхищённо качая головой, переписал в ежедневник ещё и этот номер.
– Так… Выходит, передача должна состояться в два часа ночи или чуть позже, – прикинул он. – Конечную станцию мы вычислим, и это – победа. Автобусы, считай, в наших руках. Целую ручки! – сказал Озирский и тут же прижал пальчики гостьи к своим губам. Она покраснела от смущения и восторга. – Номер телефона говорит о том, что это – Московский район, а конкретно – Предпортовая. Того и следовало ожидать. Откуда можно следовать туда через весь город? Из северных районов – Приморского, Выборгского, Калининского. Везде есть станции и склады, так что там искать смысла нет. Нужно перехватить их на подъезде к Предпортовой…
– Анджей, Ира, обедать пора! – напомнила Мария Георгиевна. – Или, скорее, ужинать.
– Аринка, давай-ка подзаправимся! – пригласил Озирский.
Он пошёл сначала в ванную тщательно вымыл там руки, а потом с видимым удовольствием устроился за столом. Арина, не спуская с него влюблённых глаз, села напротив. Есть ей совсем не хотелось, но за компанию с Андреем она была готова даже умереть.
– Можно мне остаться здесь пока? – спросила Арина, когда грибной суп был съеден. – Честное слово, я мужа до смерти боюсь! Ведь ему доложат, что я от водителя сбежала…
– Именно это я и хотел тебе предложить! – Озирский принял из рук матери тарелку с каким-то странным кушаньем, напоминавшим рагу. От него пахло мускусным мылом и цитрусовым одеколоном. – Я не могу отправить тебя обратно в логово. Вот когда твоего благоверного повяжут, сможешь вернуться. Постараемся сделать так, чтобы как можно больше его амбалов тоже оказались в изоляторе. Сейчас, разумеется, ты останешься здесь. Мам, я тебя очень попрошу никому дверь не открывать, запереться на все засовы. Я еду в телецентр, на Петроградскую – там у меня есть дела. Разумеется, твои сведения я немедленно передам по назначению. А это сейчас сделать довольно трудно, потому что на местах никого нет. Все бегают, как муравьи во время пожара. А потом, разумеется, я подскочу на захват этих автобусов. Проконтролирую всё лично, а после тебе расскажу. – Озирский с аппетитом ел, и за ушами у него трещало.
Арина клевала, как птичка, и не чувствовала вкуса рагу.
– Боже, Андрюшка, как я за тебя-то боюсь! – Она под столом положила руку ему на колено.
Андрей немедленно стиснул в своей сильной шершавой руке нежные тонкие пальцы, но сам при этом не перестал. Неизвестно, догадалась ли о чём-нибудь Мария; но она сделала вид, что ничего не заметила.
В это время в комнате раздался детский плач, и бабушка поспешила к внучке. Воспользовавшись её отсутствием, Андрей и Арина обнялись и слились в очередном бесконечном поцелуе, который на сей раз оказался особенно страстным…
ГЛАВА 4
Когда Всеволод Грачёв вышел из подъезда дома, стоящего на углу Кировского проспекта и улицы Братьев Васильевых, надвигалась очередная гроза. Вдали, над мостом, мелькнула светящаяся нитка молнии и исчезла в Неве. Чуть позже в той стороне несильно громыхнуло. Усиливающийся ветер гнал по тротуару пыль, мусор, грязные, рваные газеты.
Ветер был южный, а Всеволод шёл на север, и потому глаза его не страдали. А вот людям, что двигались ему навстречу, приходилось несладко. Бесконечный поток шёл на Исаакиевскую площадь, а Грачёв торопился к телецентру. Там они должны были встретиться с Минцем, который позвонил Всеволоду с Литейного. Он сказал, что Захара Горбовского целый день нет на месте, и по поводу предстоящей операции докладывать некому. Грачёв, только что вернувшийся из Владикавказа, бросил всё и побежал решать проблемы, чтобы успеть к вечеру подготовить операцию.
Петренко был в отпуске, в Ялте, и Захар даже не успел оставить заместителя. Вихрь политических потрясений закружил его, как пушинку, лишив возможности работать. Горбовский являлся депутатом Верховного Совета России, его срочно вызвали в Москву на экстренное заседание.
От этого начальник, кажется, сумел отбиться. Но из Мариинского дворца всё равно не вылезал, и потому его отдел оказался предоставлен сам себе. О таком бандиты могли только мечтать. Нужно было постараться, чтобы они о своём счастье как можно дольше не узнали. Налаживать работу приходилось в авральном режиме, и Саша и решил вызвать Грачёва.
Омоновский командир Владислав Вершинин, с которым Всеволод работал зимой по купюрам, позвонил ему из своей квартиры на улице Чайковского. Влад забежал туда всего на несколько минут, чтобы пообедать и сообщить жене Майе, что его всю ночь не будет дома. Сейчас омоновцы охраняли телецентр, но от кого конкретно, никто не понимал. Двумя днями раньше Влад договорился с Захаром, что пятеро его парней примут участие в задержании оружейного конвоя. Теперь Всеволод думал, что им придётся обойтись без этой, весьма существенной подмоги.
В глубине души Грачёв надеялся, что все вместе они придумают выход из положения. Войска в Ленинград не ввели, и уже было ясно, что не введут. Массовый психоз нагнетался искусственно, причём очень успешно. Толпы людей с горящими глазами метались по улицам и площадям, размахивая триколорами, арматурой, бутылками с неизвестным содержимым и прочими опасными предметами. В Москве все указания о чрезвычайном положении игнорировали, подавая ленинградцам пример. Ладно, разным лоботрясам, которым надоели прежние развлечения, хочется покрасоваться ночью на так называемых баррикадах, но милицию-то зачем от дела отвлекать?
Разумеется, Стеличек сейчас и поедет – он давно просёк ситуацию. Надо поскорее собраться где угодно, пусть на улице Чапыгина, и решить, как вести себя ночью. Поскольку Влад сейчас там, они с Минцем тоже подъедут и обменяются своими соображениями. А если бы ещё и Озирский подскочил, было бы полное счастье…
Всеволод так задумался, что не сразу услышал Лилины крики у себя за спиной. Она бежала сзади, в туфлях на шпильках и красивом кремовом платье с обильной вышивкой. Ветер надувал пузырями полупрозрачные ниспадающие рукава, закручивал вокруг ног подол и вздымал дыбом её светлые блестящие волосы.
