Инна Тронина - Дух неправды
– И это прекрасно, – сонным голосом промолвила Индира. – Если Рамасвами Венкатараман[125] о чём-нибудь умолчит, от тебя я всегда узнаю истинную правду. Надеюсь, теперь ждать остаюсь недолго – от силы несколько дней.
…– Ма, я только сейчас смог выбрать время для того, чтобы успокоить тебя!
Мринал Бхандари, судя по всему, говорил громко, но Кальпана слышала его не очень хорошо. Секретарь вызвал её из сада, где она лично подстригала и подкармливала свои обожаемые розы. Перед этим любящая бабушка побаловала себя и внуков холодным и очень вкусным супом из персиков. Кальпана оставила ножницы около кустов «Джеймс Гэлвей» с богатыми, махровыми нежно-розовыми цветами, и поспешила в дом, когда секретарь позвал её с крыльца.
– Я сейчас нахожусь в Чандигархе, ма! Операция завершилась успешно. Штурм Золотого храма окончен. Генерал Сингх и я передаём тебе и всем родным большой привет!
– Сколько времени всё это продолжалось, Мринал?
Кальпана медленно вытерла ладонью пот со лба и впервые за много дней почувствовала себя счастливой.
– Скажи мне только то, что имеешь право сказать.
– Семьдесят часов, почти трое суток. Около трёхсот человек из числа обороняющихся убиты, четыреста или чуть больше сдались в плен.
– А Бхиндранвале? Удалось захватить его?
Кальпана закашлялась – горло ее перехватил нервный спазм. Необходимо, успокоиться, так нельзя.
– К сожалению, нет. Его труп был найден в одном из подвалов храма. Похоже, «Пророк» застрелился сам, чтобы не попасть в руки врага. Рядом лежал его личный револьвер сорок пятого калибра. Большая часть наступающих в этот момент форсировала водную преграду. Ма, ты остальное узнаешь тоже, но несколько позже. Министр обороны вылетает в Дели и сразу едет на Сафдарджанг-роуд. Между делом он попросил меня заняться обнаруженной перепиской Пророка с друзьями на Западе. Я просмотрел документы и ужаснулся. Прямо-таки сборник методических указаний о том, как вести войну в Пенджабе. Впрочем, письма эти интересны только как вещественные доказательства. Ничего нового там нет…
Во дворе залаяла, а потом завизжала Шанта. Похоже, что младший внук, озорник Монджори, в очередной раз захотел покататься на ней верхом. Камердинер под надзором Бимлы собирал багаж Кальпаны – послезавтра она вылетала в Ташкент, откуда намеревалась проследовать на Камчатку. Миссис Бхандари очень хотела посетить полуостров – как утверждали, самое романтичное место в Союзе. Это был её последний отпуск перед началом предвыборной кампании.
Кальпане очень хотелось увидеть извержение вулкана, «птичьи базары» и медведей, водопады и скалы, чистейшее море у берегов и забитые алой рыбой ручьи. В этот раз госпожу Бхандари с супругом приглашали на Лазурный берег во Францию, на курорты Швейцарии и на побережье Австралии, но она опять выбрала Россию, хотя изъездила Союз вдоль и поперёк. Кроме Камчатки, неисследованной оставалась только Чукотка.
– Индийского оружия в Кхалистане практически не было – всё привозное. Пророк слал отчёты и просил поддержки, советов, а, главное, денег. – Мринал говорил с матерью по аппарату правительственной связи и потому позволял себе откровенность. – Я некоторых пленных допросил и окончательно убедился, что разведка сработала отлично. Наши ребята молодцы!
– А местное население как реагирует? Протестует? – Кальпана сделала знак приоткрывшему дверь секретарю, чтобы он подождал в приёмной.
– О серьёзных протестах речи нет, хотя недовольных хватает. Ма, ты же понимаешь – разом не вырвать то, что насаждалось около пяти лет. Разумеется, провокаторы без дела не сидели. Распускали слухи, что Дели хочет извести под корень всю сикхскую общину, а не очистить Золотой храм от бандитов. Ничего, ма, мы с людьми столкуемся! Когда станет спокойнее, они разберутся и всё поймут. Нельзя же всех навечно одурачить…
– Надеюсь, что всё будет в порядке, Мринал. Ты у меня герой!
Кальпана видела перед собой смуглое красивое лицо сына – серьёзное, но со смеющимися глазами. Ещё перед отъездом в Пенджаб Мринал намекнул, что имеет основание подозревать некоторых членов правительства Пенджаба в сочувствии экстремистам. Недавно захваченный диверсант по имени Парамджит Сингх рассказал на допросе, что соратник доктора Чаухана господин Дхиллон часто звонил им из Алабамы, говорил по телефону условными фразами и слал письма. Наверное, их-то и обнаружили после взятия храма.
– А военные как, сынок? – Кальпана хотела знать всё о «Голубой звезде», её удачах и просчётах. – В первую очередь, конечно, сикхи.
– Там пришлось поработать, ма, не буду скрывать. В некоторых местах бросали автоматы, садились на землю, поднимали руки. И многие так погибли – не сделав ни одного выстрела. А из храма по ним вели плотный огонь. Не пожалели даже паломников с детьми, которые захотели покинуть храмовый комплекс перед началом штурма. Их расстреляли в спину. Очень помог Джиотти, послав своих людей к колеблющимся или отказавшимся воевать. Он тебе сам всё расскажет. – Мринал уже хотел закончить разговор, но вдруг неожиданно хмыкнул. – В подвалах храма тонны, наркотиков! На любой вкус! Похоже, Пророк ими приторговывал, да и паству так легче удерживать…
– Я подозревала это уже давно, – согласилась Кальпана. – В здравом уме нельзя верить его бредням. И у самого Бабы подозрительно блестели глаза – это очень заметно на видеокассете. Психиатры и наркологи того же мнения. Правда, как всегда, добавили, что человека нужно обязательно осмотреть. А как осмотреть Бхиндранвале? Теперь уже только в морге.
Кальпана видела, что на других телефонах загораются лампочки, но продолжала разговор с сыном.
– Так что легенды о невероятной силе Пророка развеялись, как дым, и это отлично. Кроме того, во время дебатов необходимо располагать трофеями и предъявлять их в качестве доказательств. Ну, всё, Мринал, не стану тебя задерживать. Ты очень занят, да и у меня достаточно дел. Спасибо за радостную весть. С победой!
– С победой, ма! Дел действительно много, но я позвоню ещё раз перед вылетом домой. Очень хочу вас всех увидеть – так соскучился! Надо отдохнуть от стрельбы и крови, от допросов и обысков. Жаль, что не удастся вместе с тобой поехать на Камчатку. Но если тебе там понравится, слетаем ещё раз. И ты покажешь нам с Лилой тамошнюю красоту…
– Обязательно, родной. Очень жду вас дома, мы все ждём!
В тот день она в последний раз слышала голос своего сына. На следующий вечер позвонил Джиотти и передал от Мринала привет. Сказал, что тот очень занят, и отвлекаться не может. Супруги отбыли из Дели в Союз, чтобы забыться на какое-то время, но уже в Ташкенте их нагнала трагическая весть. Мать с ужасом услышала от невестки Лилы, что Мринала больше нет – в него вчера выстрелили из-за угла посудной лавки в Амритсаре. Судя по всему, работал высококлассный снайпер – пуля буквально разорвала сердце, и смерть наступила мгновенно.
Разумеется, Кальпана прервала поездку и немедленно вернулась в Дели, куда вертолётом, в сопровождении отчима Джиотти Сингха, уже доставили для кремации тело последнего сё сына. Без отца остались ещё трое внуков. Правина, Хема и Монджори, две девочки и один маленький мальчик. Тот самый, что так любил сидеть верхом на собаке Шанте. Вдова Лила Бхандари поклялась носить белое сари до самой смерти и пожелала навсегда остаться в доме свекрови.
* * *Кальпана, закончив приводить в порядок бумаги, наконец-то задремала за ширмой. Теперь часы молчали, но мешал шум кондиционера. Но без него было не обойтись, и приходилось терпеть. Внезапно ей привиделось шоссе, тыльные, чахлые деревья вдали. Прошла, не обращая внимания на поток автомобилей, белая корова с острым хребтом – медленно, важно. Корова помахивала хвостом, отгоняя облепивших её насекомых, стегала по багажникам машин и спинам велосипедистов.
А затем вдруг по стеклу забарабанили капли, и Кальпане приснилось, что она села в постели. На самом деле она спала. Потом очнулась и действительно взглянула в окно. Небо ясное, дождя быть не может. Уже потускнели звёзды – скоро рассвет. Воздух утренней столицы – с дымком костров, с ароматом трав и цветов, с запахом гружёных овощами и фруктами повозок, которые потянулись к базарам.
Кальпана проглотила внезапно подступившие слёзы, почувствовав, как быстро уходит жизнь. Уходит из её стройного, тренированного, здорового тела. Мринал тоже был великолепным спортсменом, занимался йогой. Она остановила настенные часы, но где-то далеко, на столе, тикали наручные. Кальпана поднялась с постели, хотела подойти, узнать время, но не нашла в себе достаточно сил и улеглась на живот, уткнувшись в полосатую подушку солёным от слёз лицом.
И неожиданно для себя одними губами позвала всех своих мёртвых сыновей, надеясь, что они слышат:
