Владимир Владмели - 11 сентября и другие рассказы
– Например, делать обобщения, не отражающие советской действительности. Из-за одного безответственного диспетчера, который запретил посадку самолёта, будут думать, что наше государство вообще жизнь человека в грош не ставит.
– Диспетчер сам ничего запретить не мог. Он спрашивал разрешения у начальника базы или даже у начальника округа и чтобы пресечь кривотолки, надо было отдать под суд всех виновных.
– Возможно, так и сделают, но людей настраивать на негативный лад не стоит.
После этого Павел Иванович старался с Васильевым дела не иметь, но когда полковник уезжал к дочери, бывший сотрудник сам позвонил ему. Он сказал, что собирается на пенсию и хочет за подходящую цену купить домик в деревне. Королёву очень не хотелось связываться с этим скользким типом, но отказывать ему было рискованно. К тому же Васильев обещал заплатить валютой и отдать деньги в Израиле, однако цену предложил явно заниженную. При этом он прозрачно намекал, что у военных людей, имеющих допуск, при выезде за границу могут возникнуть трудности. Павел Иванович прекрасно понимал, что он имеет в виду и скрепя сердце согласился.
* * *Воспоминание о бывшем сотруднике резко испортило его настроение. Он крепко взял посетителя за плечо и сказал:
– Слушай внимательно и не пудри мне мозги. Переставляй машину, как я тебе велел, а не то… – далее последовало очень образное объяснение, что произойдёт в случае, если его требование выполнено не будет. По тону и жестам полковника мужчина почувствовал, что спорить не стоит. Он и раньше слышал, что у русских здесь мафия, а этот громила вообще очень смахивал на крёстного отца и лучше было не искушать судьбу.
Следующий водитель запарковался вообще по диагонали, заняв место, которого с лихвой хватило бы на две машины. Полковник подошёл к нему, спросил, говорит ли он по-русски и, получив отрицательный ответ, жестами объяснил ему, что надо делать. Водитель показал на часы, делая вид, что спешит, но Павел Иванович, не дав ему опомниться, в точности повторил монолог, который только что успешно опробовал.
Эффект был предсказуем.
После этого он ещё часа два объяснялся с клиентами и только когда стоянка заполнилась, а час пик миновал, он подумал, что ни разу не воспользовался словарём-шпаргалкой.
* * *В этот момент Гирш прекратил своё наблюдение. Он тоже приехал сюда очень рано, у него всю ночь покалывало сердце, но дома он отлёживаться не хотел. Он решил посмотреть, как его новый работник справляется со своими обязанностями. Он устроился на заднем дворе торгового центра, достал полевой бинокль и направил его на парковку. К его удивлению Павел Иванович был уже там и деловито ходил по вверенной ему территории. Потом он открыл шлагбаум для первой машины и стал о чём-то говорить с водителем. Слов слышно не было, но на его лице явно читалось раздражение, а на лице водителя испуг.
Гирш Перельмутер смотрел на происходящее как на очень занимательное немое кино. Ему понравилось поведение Королёва и он полностью одобрил его действия.
* * *А Павел Иванович между тем порылся в карманах, достал шпаргалку и начал перечитывать фразы на иврите.
– Здравствуйте.
– Спасибо за то, что вы выбрали нашу парковку.
– Место у нас стоит 5 шекелей.
– До свидания, приезжайте к нам ещё.
С трудом заставив себя прочесть первые три страницы, он встал и начал прогуливаться по стоянке. Он прикидывал, как лучше разместить машины, чтобы число их увеличилось, а проезд между рядами остался достаточно широким. Это нравилось ему гораздо больше, чем изучение языка и он рисовал на земле разные варианты плана. За этим занятием и застала его следующая посетительница, которая приехала в момент полного затишья. Роскошному телу этой молодой женщины было очень тесно в тех нескольких лоскутках материи, которыми его пытались прикрыть. Из её вопроса Павел Иванович понял, что она ищет какого-то Моше, который должен был сидеть в его будке.
– Ноу Моше, – ответил полковник, с трудом отрывая взгляд от её чересчур глубокого декольте. Она заметила это и улыбнулась, а он недовольно проворчал, – будь я помоложе, я бы тебе показал, что ничем твоему Моше не уступлю.
– Что же вам сейчас мешает? – спросила она по-русски.
– Мне не за это деньги платят, – ответил Павел Иванович.
– А вот до вас здесь работал мой друг, который думал по-другому.
Она и приехала сюда, чтобы взять Моше на пару часов. У неё всё было готово для его приёма. Во время последней встречи они поссорились и она хотела сделать ему сюрприз и не застав его на месте, была крайне раздосадована.
– Считайте, что вам не повезло, – сказал полковник.
– Нет, это вы считайте, что вам не повезло, – возразила женщина и сев в машину, резко нажала на газ. Колёса завизжали, выбрасывая назад мелкие камни, и автомобиль вылетел со стоянки.
Через несколько дней полковник разработал оптимальный план расположения всех транспортных средств. В местах, где раньше была мёртвая зона, он решил оборудовать парковку для мотоциклов. С них можно брать и поменьше, но всё равно это лучше, чем ничего. Жаль только, разметку на таком грунте сделать нельзя.
Павел Иванович нарисовал план на большом листе плотной бумаги, чётко указав места парковки машин и мотоциклов. Закрепив план рядом со шлагбаумом, он даже подумал, что неплохо было бы написать устав пользования парковкой, а чтобы избежать столкновений на религиозной почве, поставить отличительные знаки: кипа для евреев, тюрбан для арабов и крест для православных. Впрочем, какую бы религию люди здесь не исповедывали, все они были азиаты и навести порядок было практически невозможно. Какой уж тут устав, если они не соблюдали элементарных правил уличного движения. Он вспомнил сцену, которую наблюдал через несколько дней после приезда в Израиль.
* * *Тамара хотела погулять с родителями по Иерусалиму, но в последний момент выяснилось, что к ней придут гости и она вынуждена была остаться дома. Вера Алексеевна вызвалась ей помочь, справедливо полагая, что красоты города от неё не убегут. На прогулку полковник пошёл с зятем. Гриша собирался показать ему те места, в которые туристы, как правило, не заезжают: могилу Артура Рубинштейна, мемориал семьи Кеннеди и больницу Хадаса, где имена всех доноров выгравированы на стене. Перед экскурсией Гриша зашёл в местное отделение банка, находившееся в соседнем доме, а Павел Иванович остался ждать на улице. Микрорайон, в котором они находились, ничем не отличался от новостроек Москвы. Многоквартирные дома образовывали большой двор, в котором была детская площадка, несколько рядов деревьев и стоянки для автомобилей. Сходство усиливалось ещё и тем, что под дальней аркой всё было перерыто и въехать во двор можно было только с одной стороны. Ремонт проходил в лучших традициях советского долгостроя: тёплую воду отключили, поперёк дороги выкопали огромную канаву, а рабочим дали отпуск. Всё выглядело настолько родным, что он как будто и не уезжал из Советского Союза, а услышав из раскрытых окон седьмого этажа русский мат, он уже готов был пустить скупую мужскую слезу. В России евреи казались ему умными и энергичными. Когда он служил в Хабаровске, офицеры даже Биробиджан из уважения называли Хитровград, но, оказывается, это было незаслуженной похвалой.
Полковник сел за маленький столик и осмотрелся. Рядом стояли ещё три столика, а дверь с улицы вела прямо на кухню небольшого ресторанчика. Над дверью была вывеска с дымящейся чашкой кофе.
– Интересно, почему хозяева не реагируют на то, что пришёл посетитель. Они же не знают, что я ничего не собираюсь заказывать, – подумал он.
В этот момент под аркой остановилось такси. Из дома тут же выскочил невысокий, плотный мужчина в поварском колпаке и фартуке. Водитель о чём-то спросил его и, получив положительный ответ, вышел из машины. Хозяин ресторана скрылся на кухне и сразу же вновь появился с огромным сэндвичем и маленькой чашечкой кофе. Таксист сел за столик, разобрал сэндвич на две половины, положил рядом салфетки и принялся за еду. Через минуту к арке из двора подкатил автомобиль. Такси стояло на середине дороги, прямо под узкой каменной аркой и ни въехать, ни выехать со двора было невозможно. Владелец машины сразу же вычислил таксиста и что-то ему крикнул. Тот жестами показал, что он всё видит и просит не волноваться. Вставать с места он, однако, не собирался. Водитель машины начал бешено сигналить, а увидев, что это не действует, достал мобильник.
Через минуту на огромной скорости, сверкая мигалкой, в переулок влетела полицейская машина. Она резко остановилась перед такси, окончательно перекрыв выезд, и, вышедший из неё страж порядка, широкими шагами направился к нарушителю.
– Оперативно работают, – с уважением подумал Павел Иванович.
– Пойдём, – сказал ему Гриша, который к этому моменту вышел из банка.
