Инна Тронина - Удар отложенной смерти
– Есть, товарищ капитан! – сразу воодушевился Коврига и тут начал строить планы на свободный день.
Местный мороз был страшным, как и жара. Влажный воздух превращал всяческие погодные экстремумы в сущую муку. Озирский взбежал на ступени, потянул на себя тяжелую дверь, оглянулся. Макс запирал «рафик», чтобы тоже уйти отдохнуть в тепло.
Дежурный, улыбаясь до ушей, протянул руку. Озирский стиснул её и удивился, что его «клешня» обессилела как минимум вдвое.
– Горбовский вызывал? – спросил дежурный, поправляя фуражку. – Он тебя тут с фонарями ищет. Чепе у них какое-то…
– Какое, не знаешь? – с надеждой спросил Андрей.
Капитан Горохов с сожалением развёл руками.
– Честное слово, не в курсе.
– Да ладно!.. – Озирский махнул рукой.
Странно, но праздничное настроение не уходило. Гладко причесав перед зеркалом влажные волосы и поправив воротник куртки, Андрей направился вверх по лестнице с чувством исполненного долга. Он мечтал лишь о том, чтобы Горбовский приступил сразу к текущим делам, а не потребовал отчёта о визите на Шафировский. Там явно похвалиться нечем. Если бы не Обер, висел бы уже на специальном стенде очередной некролог. Вернее, Андрея просто потеряли бы и уже никогда не нашли…
Но Захар обязательно привяжется, пусть не при ребятах, а наедине. Майор – мужик чуткий, дотошный, въедливый. Ему нужно вникнуть в детали, понять, чем может обернуться та или иная ситуация. Андрей на его нотации отвечал заезженной, но действенной фразой: «Кто не рискует, тот не пьёт шампанского!» Захару возразить было нечего, и приходилось смиряться с выходками капитана.
До коридора, в конце которого располагался кабинет Горбовского, нужно было пройти ещё один марш. Андрей слегка запыхался, из чего заключил, что пока ещё болен. И тут же забыл обо всех своих бедах, увидев спускающегося навстречу Сашку Минца. Любимчик Горбовского, давний ученик Озирского в секции карате, Сашка вообще был колоритной личностью.
Пусть времени не остаётся, и Захар писает кипятком. Пусть начальству хочется поговорить о задержанном золоте, ещё о чём-нибудь – всё равно! Андрей не мог не задрать Сашку, который явно направлялся в буфет. Там он собирался не только попить кофе без сахара с пышками, но ещё и поболтать со здешними девчонками. С кем из них Минц спал, а кем просто точил лясы, Андрей не имел понятия. Но в том, что барышни, да и замужние дамы специально дожидаются Сашку в буфете, не сомневался.
Девушкам казалось, что затащить любвеобильного брюнета в ЗАГС – пара пустяков, и нужно только ещё чуть-чуть поднапрячься. Но они жестоко ошибались – Минц за всю жизнь ещё ни с кем не удосужился расписаться. Донжуан по призванию, знающий всех женщин по запаху их духов и прочих принадлежностей, Сашка часто знакомился даже на улицах. Но в, то же время, он производил впечатление очень интеллигентного человека. Знал несколько языков, имел золотую школьную медаль и «красный» диплом университета. Ходил, как правило, в отглаженной «тройке», подтянув узел галстука под подбородок.
Но с безупречными манерами контрастировала маниакальная страсть к слабому полу. Кроме того, Сашкина внешность не очень вязалась с его учёностью. Свои чёрные волосы с фиолетовым отливом Минц щедро поливал лаком и приглаживал щёткой, чтобы они не курчавились, как каракуль. Усы и борода у него отрастали так быстро, что приходилось постоянно носить в «дипломате» бритву на батарейках. Похожие на маслины глаза с голубыми белками и изогнутыми ресницами больше подходили восточной красавице, чем мужику-ленинградцу. Кроме того, мощная растительность на Сашкиных руках почти скрывала «командирские» часы вместе с браслетом.
Из-за тонкой, гибкой фигуры, длинной шеи и юношеского тенора Минц казался десятиклассником, хотя четырнадцатого ноября ему стукнуло уже двадцать девять. В квартире на 16-ой линии Васильевского острова по этому поводу гуляли два дня и одну ночь, доведя соседей до обморока.
Андрею пришлось, употребив всё своё обаяние, объясняться с закалёнными в скандалах жильцами коммунальных квартир. Они и без того ненавидели семью Минцев, потому что те занимали отдельную. Но всё-таки Озирский уговорил сердитых старушек немного потерпеть, и веселье продолжалось.
Сашка много играл на рояле, потом все танцевали. После небольшого перерыва виновник торжества снова шёл к своему инструменту. Андрей тоже знал языки и играл на рояле, но никогда особо этим не интересовался. Сашка же имел такого умного, образованного и деликатного отца, что вырасти рядом с ним неучем было просто грешно.
Когда Минц поравнялся с Озирским и пожал протянутую руку, Андрей, неожиданно для себя самого, дал Сашке подсечку. Если учесть, что они стояли на широкой и крутой лестнице, подсечка эта вполне могла закончиться плачевно. Сашка, ничем не выдав своего удивления, резко качнулся назад и схватился рукой за перила, чтобы не летать вниз через голову.
– Ты что, спятил? Я же человека мог с ног сбить! – Минц кивнул на уборщицу, которая с ведром и шваброй взбиралась на их этаж.
– Молодец! – Андрей со всей силы хлопнул Сашку по плечу, и тот даже присел. – А я думал – загремишь.
– И что бы ты предпринял в этом случае? – Минц вздёрнул белую хрустящую манжету, разгрёб волосы и посмотрел на часы.
– А ничего – катился бы колбаской. Зря я тебя учил, что ли?
– Ты слишком возбуждённый сегодня. С чего бы это? – заметил Минц, въедаясь в лицо Озирского своими выпуклыми чёрными глазами. Взгляд у Сашки, как у всех «скорпионов», был холодным и липучим. – Да, тебя Захар Сысоевич уже три часа ищет. Меня сто раз спросил, где Андрей…
– А вот и секрет! – Озирский расплылся в улыбке, загораживая Минцу дорогу. – Что, Сашенька, кушать идём?
– Допустим. – Минц несколько оживился. – Нет, серьёзно, Захар тебя очень хочет видеть. Как на гвоздях сидит…
– Пошли, покурим. Подождёт твой буфет. Там только фигуру портить. А к девочкам я тебя пущу после того, как ты дашь слово на одной из них жениться. Хватит бардак с красным фонарём устраивать, взрослый уже! Я во всём твой гуру, и здесь изволь меня слушаться. – Андрей, не обращая внимания на протесты, потащил Сашку к окну, где они обычно курили. – Кстати, если женишься, дома будешь обедать. Сестру совсем заездил – ей на две семьи готовить приходится. И Лев Бернардович тоже хорош – хоть бы поднажал на тебя, дурака…
Сашка, змеёй изогнувшись у подоконника, Андрею не возражал. Но всем своим видом давал понять, что в личной жизни разберётся сам. Пока же достойная кандидатура не сыщется, никто не запретит ему пользоваться платными или дармовыми «давалками» – уж какие найдутся.
– Ты позавчера на мясокомбинате был? – Минц, наконец, сумел перевести разговор в казённое русло.
Озирский задом впрыгнул на подоконник и выдохнул дым.
– Был. И видел тех же зелёных свиней, что и ты.
– А дальше что?
Сашка был неравнодушен к мясокомбинату с тех пор, как в прошлом году встретил там съёмочную бригаду «600 секунд» и удостоился краткой беседы с Невзоровым. С тех пор он буквально бредил этим заведением.
– Не знаю пока. – Андрей стряхнул пепел в консервную банку. – Удалось разговорить одного ханыгу-рабочего. Он заливал про какой-то препарат «Г-14».
– Вот об этом я и хотел с тобой поговорить. Могу тебя поздравить – это ещё один компромат на Обера. Ханыга твой не говорил, что этим веществом обрабатывают трупы палых животных?
– Говорил. Когда из них колбасу делают, она не должна вонять и быть зелёной.
– А кто изобрёл это зелье, не сказал? – Сашкины ноздри раздулись от возбуждения – словно он увидел блондинку.
– Да на хрен ему это? Дают порошок, он в воде растворяет нужное количество, а потом вымачивает туши прямо в чанах. Литвишко его фамилия. Я спросил, куда идёт это мясо. Он честно отвечал, если знал. А если нет – так и говорил. Литвишко – человек подневольный. Что начальство скажет, то и делает.
– Заловить его, мерзавца, сейчас в самый раз! – Сашка затянулся сигаретой так глубоко, что побледнели щёки и крылья носа.
– Кого, Литвишко? – вытаращил глаза Андрей.
– Ну, ты же понимаешь, что Обера! Что дурака валяешь, в самом деле? Мы же вместе дело смотрели, помнишь? Он в Казахстане работал под кличкой Рыжий. Их с двоюродным братом там до сих пор вспоминают, как страшный сон. Чуть их не взяли, засаду в Рудном на хазе устроили. Так нет – выскользнули, пропали на полгода, а после объявились в Ленинграде. Оба сразу женились на местных женщинах и получили прописку. А тем временем в Казахстане два рецидивиста взяли на себя ответственность за их подвиги. И пошли в зону – каждый на пятнадцать лет. Ладно, никого не расстреляли… Запугали их или купили – не знаю.
– И кто их жёны, ты знаешь?
Андрей отметил про себя этот прокол. Он так и не удосужился ничего узнать о семье своего нового агента. Не мешало бы и брата его обработать – если повезёт, конечно.
