Александр Полюхов - Ленин и Керенский 2017. Всадники апокалипсиса
– Оно, конечно. Только как совладать с этаким потоком? – шеф идеологии не обрадовался вмешательству пришельца в свою епархию.
– Овладевать умами масс – мое предназначение, – без пафоса заявил Ленин. – Какая помощь нужна компьютерной службе?
– Персонала не хватает, – сразу очнулся администратор.
– Добавьте ему сотрудников. Немедленно, – скомандовал бывший председатель Совнаркома, привыкший отдавать приказания.
– Сделаю, – идеологический функционер не стал перечить, хотя лично у него раньше было хорошо и спокойно, а теперь предстояло подстраиваться под новую линию – вождизм. И тут же словчил, – Вы бы, Владимир Ильич, переговорили и товарищем Дю насчет выделения нашему отделу дополнительных ассигнований. Дело-то идет к выборам в Думу.
Владимир проводил внимательным взглядом уходящую девушку, не заметив протянутую для пожатия руку СисАдмина. Таблетки XXI века творили чудеса, особенно, те голубенькие ромбики. Мария их называла «виагра». Ее обещание – «вернуть интерес к жизни» – сбылось уж не раз. И вот опять.
– Любезный, мне бы повысить уровень компьютерных знаний, – обратился с просьбой к Завотделом. – Нельзя ли организовать мои индивидуальные занятия с вашей сотрудницей. Полагаю, она вполне компетентна.
– Разумеется, товарищ Ленин. Девушка в вашем распоряжении. Полностью, – добавил партиец, чтобы не осталось сомнений в компетентности его подчиненной. – Дам ей соответствующие инструкции.
Заправляют в Интернете хищники (охотятся на кошельки и тела), вампиры (выпьют душу и сделают рабом) и зомби (задолбают себя и других, стуча по клаве). Биомасса подавляющим образом представлена офисным планктоном, школьниками и студентами, короче, кормом, обитающим в океане нулей и единиц. Поверхность его редко бывает спокойной: сюда приходят не тихие отдыхающие, которым нравится безмятежная информационная гладь, а превалируют желающие взглянуть на ревущие волны волнующего контента, желательно переходящие в информационный шторм. Социальные сети дают возможность моментально собрать сонм посетителей по любому «горячему» поводу. Их, как крыс из сказки, ведут за собой спецы-зазывалы, что умеют играть на «дудочке» в нужной тональности. Зрелище столь завлекательное, что обрастает критиками и зеваками, то бишь народом. А где народ, там завсегда шакалят попрошайки и работают карманники.
– Смотри, на твоих страницах просто столпотворение, – Маршак гордо тыкала в дисплей. – Сетевые рекламщики и магазины заваливают имэйлами с предложением сотрудничать. Бабло потечет рекой.
– Каким образом?
– Популярность в инете легко монетизируется! У меня большой опыт.
В наличии опыта Керенский не сомневался, успев оценить разные достоинства блондинистой головки. Но память о полуголодном существовании после победы большевиков посылала тревожные сигналы по поводу денег. Тогда, скитаясь между Лондоном и Парижем, оказался никому не нужен, даже в белой эмиграции. И переехав в Штаты, не обрел себя. Его исторические мемуары не нашли издателя, а, попав в больницу на закате жизни, не имел денег для оплаты счетов и уморил себя голодом. Получив повторный шанс прожить оставшиеся ему полвека, не хотел вновь угодить на обочину жизни. Бабло не устраняет всех проблем, но облегчает их решение.
– Милочка, – Александр успел заметить и отчасти впитать чрезмерную склонность москвичей к уменьшительно-ласкательным формам (чаёк, кофеёк, ресторанчик), – Лида по-моему поручению занимается регистрацией ИЧП на её имя. Туда и направим данный, как бишь его, cash flow, – экс-глава Временного правительства ввернул популярный ныне американизм.
«Но зачем? – хотела, но не спросила «Прима» и про себя добавила, – Надо решать с питерской проституткой. Загубит Сашка».
Мопассан мог бы поспорить, полагая, что именно из проституток получаются верные жёны. Но кого интересует мнение писаки-француза, имеющего нулевое влияние в Интернете? Точно не звезду соцсетей. Провалившаяся попытка использовать любовника-кавказца натолкнула на иной вариант действий: «Надо шепнуть куратору, чтобы занялся. Пусть пидормот покрутится, а то исключительно меня нагружает».
– Дорогой, не забыл: мы вечером идем чаепитие к послу США? Там будет правильная публика. Нас очень ждут. Твой дебют политический.
– Мой дебют состоялся в 1905 году, – не преминул напомнить собеседник. – Где состоится раут?
– Спасо-Хаус, резиденция Чрезвычайного и Полномочного. Сечешь? – агентесса нередко сбивалась на жаргон, дабы окружающие знали, что ТВ-дива в тренде. – Возле Арбата.
– Будь точнее. Там есть известные достопримечательности?
– Да, Собачья площадка, стена Цоя, – затараторила агентесса, но оценив недоумевающую реакцию пришельца из прошлого, отказалась от актуальных ориентиров. – Картину «Московский дворик» помнишь?
– Разумеется, Василий Поленов – выдающийся передвижник.
– Ровно на том самом месте, Саша. Но ты его не узнаешь.
Сквер с бюстом «А.С. Пушкин» забит под завязку: дата и время полусекретных посиделок посла США с оппозиционерами раз за разом становились известны журналистам, зевакам, полицейским и нескольким мужчинам с серьезными лицами. Скучноватое ожидание выхода гостей, вкусивших печенюшек и крендельков, прервали десятка два голосов, скандировавших «Чемодан, вокзал, Америка!» и «Yankey go home!». Видео– и фотокамеры среагировали первыми, повернувшись к проходу с Арбата. По нему двигались «футбольные фанаты», до того момента успешно изображавшие гуляющих болельщиков столичного клуба. Пока полицейские пытались блокировать доступ к резиденции, нацики успешно применили тактику «разбегающихся галактик» и отвлекли внимание от самого щуплого. Известный своим как «Клык», смельчак прошмыгнул поближе и метнул пузырек с чернилами. Недолет, только стена ограды окрасилась синим. Второй бросок пресек сержант ППС, спешивший к агенту «Слон». Странным образом мент наткнулся на двух прохожих, очевидно хоккеистов, владевших силовым приемом, в хоккее известном как «коробочка». «Фанаты», сменив траектории разбегания, шмыгнули в окрестные переулки и проулки. Успех! ТВ-картинка обеспечена.
– Первым за ворота вышел «Полтора процента», явив объективам гладкое лицо либерализма, а пишущей братии – приличный английский (с русскими СМИ говорить не о чем – сплошь наймиты Лубянки и Кремля).
– Мы обменялись взглядами о ситуации в России, выразили нашу озабоченность нарушением прав человека, осудили захват Крыма, конфликт на востоке Украины, – завел заезженную пластинку.
– Скажите, какое участие в дискуссии принял господин Керенский? – задал тон корреспондент «Голоса Америки», которого интересовал не этот экс-премьер, а другой.
– Вам лучше спросить его самого, – раздраженно буркнул обиженный Митрофан, допустив роковую ошибку.
Взоры обратились к Александру и спутнице, неспешно дефилирующим от резиденции. Бывший глава Временного правительства сделал несколько медленных поворотов головы вправо-влево, дав (по совету «Примы») фотографам сделать хорошие снимки с различных ракурсов. Поочередно, правой и левой руками, пригладил седой «бобрик» и одобряюще кивнул журналистам.
– Приветствую, уважаемые представители прессы!
Представители взревели, захлебнувшись вопросами.
– По очереди, – остановила их жестом Маршак. – Начнем с «Форбс».
Самое строгое в толпе лицо подобрело: «Классно работает, эффектно». Позже похвала куратора воплотилась в возврат («до окончания следствия без права продажи, отчуждения, передачи и вывоза за границу») ювелирных украшений, ранее изъятых при обыске. Пустяк по масштабам государства – менее «лимона» у.е., а у владелицы потеплело на сердце. Знакомых много, но только «бриллианты – лучшие друзья девушек». Те, кто их дарят, приходят и уходят, а камешки в благородных оправах остаются.
– Александр Федорович, правда ли, что вам предложен пост председателя Координационного совета оппозиции? Вы примите его?
– Пока предложение официально не поступало, но готов его рассмотреть.
– Позитивно?
– Сегодня рано говорить, я только вникаю в ситуацию. Не легко сразу обозреть политический горизонт России.
– Вам поступают и другие предложения? – резко вклинился спецкор «Евроньюс». – Какая из партий вам ближе идеологически?
– Проведу встречи с любыми партиями, кроме большевиков, конечно. На мой взгляд, существует потребность в деятелях, способных вытащить общество из застоя.
– И вы возьметесь?
– Если не я, то кто?
– Ленин с большевиками, например.
– Заявляю, как гражданин, Ульянова следует повесить на осине.
– Но, говорят, у вас даже нет российского паспорта?
– Пока нет. Получение документов в бюрократической России – чудовищная проблема, особенно для человека из века предыдущего.
