Сергей Горбачев - Выйти замуж за Микки Мауса
– Татаринцева, – вырвалось у Михи.
– Что?
– Фамилия у геолога такая – Татаринцев, – смутился Миха, повторяя выдумку Златы.
– Да Бог с ним! По словам Сергеева весь остров сейчас истыкан как решето. Это так?
– Да.
– Но зачем?! Ах, да, – спохватился отец, – извини, Миша, что я тебе задаю эти вопросы… По словам Ксении Петровны, у тебя-то всё идёт семимильными шагами.
В этот момент в комнату зашла Лидия Ивановна с большим подносом в руках, и Миха, облегчённо выдохнув, стал подробно рассказывать, какое замечательное оборудование удалось выбрать за это время и что ему совсем немного осталось докупить.
– Как с деньгами, хватает? – спросил отец.
– Да, конечно! Ещё останется, благодаря Ксении удалось много сэкономить. Я все чеки подтверждающие ей сдаю. В конце всё подобью обязательно, отчитаюсь.
– Экономить деньги её работа, а не твоя, – подмигнул Александр Васильевич, подливая чай. – Так что смело трать их на всё, что вам понадобится. И отчёт мне твой не нужен.
– Спасибо, но я всё же отчитаюсь, – щепетильно настоял Миха.
Когда речь зашла о деньгах, Лидия Ивановна быстренько допила свой чай и деликатно собралась в магазин, вспомнив, что ей понадобилось кое-чего прикупить, дабы снова оставить их одних.
– Миша, меня волнует, что происходит со Златой… – снова заговорил отец. – Понимаешь… Я не знаю, в курсе ты или нет, но у нас два года назад был очень неприятный инцидент, когда Злата также сначала не очень адекватно, скажем прямо, себя вела, а затем вляпалась в наркотики… – отец Златки испытующе смотрел на Миху. – Я просто всё время боюсь, что та история когда-нибудь повторится…
– Александр Васильевич, я понимаю, о чём вы говорите, – поспешил успокоить его Миха, – поверьте, у вас нет поводов для беспокойства. Совсем нет. Я вам по секрету скажу, Злата даже курить недавно бросила. Честно! В один день, решила и бросила. Сейчас только музыка и остров, больше ничего нас не волнует. А Злата, та вообще помешана на этом острове!
И так горячо, убедительно сказал он это, что ушла тревога у отца, оставив после себя лишь благодарность к молодому человеку, который так неравнодушен к его дочери.
– Это хорошо, Миша, это очень хорошо… Мне важно было услышать это от тебя, – он немного помолчал и, словно перевернув страницу, спросил: – Тогда может вернёмся к вашему острову, пока Златы нет? Расскажи мне, что у вас случилось, – попросил он, – только не сглаживай, ладно? Уж лучше ничего не говори, если не доверяешь мне… Ей-то мы с тобой по-любому не навредим. Но я же вижу, что ты переживаешь… Ты уверен, что тебе не нужна моя помощь?
И снова сомнения охватили Миху – говорить или нет? Снова обида полоснула по живому: «Нашла золото и бросила меня!» И оказалась обида сильнее сомнений, а потому, как за фол последней надежды ухватился он за это предложение.
– Нужна помощь, Александр Васильевич, очень нужна…
* * *Из университета Злата вернулась даже раньше, чем рассчитывала, но во дворе случайно столкнулась с Рыжим, и они уселись поболтать на детской площадке под старым развесистым каштаном. Сашка так обрадовался ей, ведь после той ссоры с Румыном, когда только появление Златы сберегло друзей от большой драки, он ни с кем из них не виделся.
– Разосрались все, как дураки, по норам забились и в обидках своих купаемся, – в сердцах махнул он рукой, когда Златка спросила его про Румына. – Не видел я Ромку с тех пор, ты же знаешь какой он упёртый, сидит, небось, безвылазно на «Адмирале Лунине» своём, струны рвёт. Совсем у чувака крыша поехала, я тут с его бабушкой случайно столкнулся, жаловалась, что он там днюет и ночует, даже если когда домой и приезжает, то на утро первым же катером в свою берлогу возвращается.
– Он пишет что-то? – не поняла Злата.
– Ну, больше гитару терзает. Пишет, наверное… – пожал плечами Сашка. – Он ведь так и не смирился, что аранжировки Михи лучше вышли, чем наши. Всё порывался переписать что-то… А ведь не в музыке проблема, а в нас самих. Нас переписывать надо, – тоскливо посмотрел он на Злату, – а это больно, когда по-живому…
– Ладно, хватит гнать, – спохватился Рыжий, – столько не виделись, а я тоску на тебя навожу. Давай, покурим?
– Нет, Сашка, я уже не курю, бросила.
– Давно?! – удивился он.
– Да так… – вспомнила она свою последнюю сигарету на «Адмирале Лунине» и нахмурилась.
– Может тогда сходим куда-нибудь? – предложил Рыжий. – Мне, например, хорошая порция алкоголя не помешала бы.
– Нет, Сашка, не сегодня, в другой раз как-нибудь, ко мне папа может приехать, а у меня мобила разрядилась.
Тут Злата увидела выходящую из подъезда маму и вскочила с лавочки.
– Всё, Саня, мне пора, созвонимся, ладно?
Она поцеловала друга и побежала вслед за матерью, крича ей вслед:
– Мама, мама, постой!
– Ой, дочка, – удивилась Лидия Ивановна, – как ты вовремя. Что у тебя с телефоном? Обзвонились уже все, а ты вне доступа.
– Разрядился, – виновато улыбнулась Златка, – а я прошляпила.
– Иди домой скорее, я сейчас в магазин схожу и вернусь.
– Так давай я схожу, что купить надо?
– Нет-нет, я быстро, только булку куплю за углом и сразу обратно. А ты домой иди, там папа тебя ждёт, Миша приехал. Симпатичный у тебя молодой человек, – улыбнулась мать, – мне блондины всегда нравились, это у тебя наследственное, – пошутила она.
– Как Миха приехал?! – изумилась Златка, оглядываясь, и только сейчас увидела его «Субару» у подъезда. – А что они делают? Ты почему их одних оставила?!
– А почему нет? Мужчины очень мило беседуют.
– Мама! Ну ты что, папу не знаешь? Он же у нас тиранозавр, схрумает и не заметит! Как ты могла Мишку одного оставить?!
– Что же ты такое про отца говоришь, – всплеснула руками Лидия Ивановна.
Но Златка уже бежала спасать своего молодого человека, и мать, растерянно улыбаясь, смотрела ей вслед, всё-таки удивительно за чувствами своих детей наблюдать, тем более, когда они такие эмоционально закрытые, как Злата.
А Златка не на шутку перепугалась. Она влетела в подъезд, нетерпеливо, много раз подряд нажимала кнопку вызова лифта, и лишь необходимость подъёма на восьмой этаж остановила её от забега по лестничной клетке.
«…Миха, держись!» – вопила она про себя, заскакивая в приехавший, наконец, лифт, догадываясь, что у отца есть основания на неё сердиться, а значит – почему-то решила она – может он сорваться на Мишку.
А старый лифт, вразвалочку карабкаясь с этажа на этаж, кряхтя всеми шарнирами, словно издевался над ней своей неторопливостью, как будто мстил за то, что когда-то давно, ещё в начальных классах, залепила она розовой жвачкой кнопку вызова пятого этажа, на котором жила противная соседка. Когда же лифт, наконец, остановился, то Златка, прислушиваясь, выскочила из него, но у двери никакого разговора на повышенных тонах, совсем ничего не было слышно. И лишь когда открыв её, влетела она в квартиру и, не разуваясь, быстро прошла в зал, то услышала слова, в которые врезалась с размаху, словно в бетонную стену:
– Ты в своём уме, Миша? Какое золото?! – спрашивал её отец.
– Самое настоящее, Александр Васильевич, запорожское, – отвечал её Миха. – Вот оно, – и протягивал пластиковую коробочку из-под офисных кнопок, в которую Злата сама сложила все кусочки искорёженной буром монеты.
Они оба повернулись на звук шагов и тут же поднялись ей навстречу. Отец обескураженно развёл руками:
– Дочка, ты очень вовремя, у меня масса вопросов.
Но она, широко раскрыв глаза, ошарашенно смотрела на Миху, словно впервые в жизни видела его.
– Ты же клялся мне… Зачем?! – тихо, чуть не плача, спросила она, отказываясь верить, что он мог так поступить, выдав все её тайны, а затем, едва слышно, одними губами добавила: – Это не ты…
Не сводя с него взгляд, подошла вплотную, Миха был уверен, что она его сейчас ударит наотмашь, но она лишь приподнялась на цыпочки, почти касаясь губами уха, и уже внятно повторила:
– Это не ты.
Отступила назад, и в этот момент её взял за руку отец.
– Злата, послушай меня…
Но она дико отдёрнула руку и резко отскочила, выставив перед собой ладони, не подпуская к себе никого:
– Не трогайте меня! – испуганно отступала она и лишь в дверях пришла в себя.
– Ты теперь, папчка, его слушать будешь, – и презрительно усмехнулась, глядя на Миху, кривя обидой губы:
– Рубашечкой, смотрю, снова татуировочки прикрыл… Предатель!
Она выскочила из квартиры – лифт скрипел где-то внизу – и стала быстро спускаться по лестнице, чтобы только не оставаться здесь ни секунды. Выбежав из подъезда, она пересекла двор, и так быстро бежала, что в арке на выходе чуть не столкнулась с матерью, которая возвращалась из магазина. С трудом справляясь со всё больше разбухающим комом обид в горле, Злата только и смогла произнести:
