Галина Артемьева - Колыбелька из прутиков вербы
Марико собралась с духом и рассказала Варе о том, как удалось ей осуществить мечту своего детства: повидаться с бабушкой. Она впервые оказалась в Японии, потому что ее выбрал для участия в показе один из самых известных японских кутюрье. Он разглядел в ее облике именно японские черты, не общеазиатские, а именно японские, при этом высокий рост, длинные стройные ноги выгодно отличали ее от настоящих девушек из Страны восходящего солнца.
Кутюрье был очень доволен девушкой, расспрашивал ее о родителях, об истории ее появления на свет. Она отвечала на его вопросы и даже показала ту самую японскую часть своего генеалогического древа, составленную отцом. Знаменитый модельер внимательно вчитался в родословную и сказал:
– Ого! Вот как!
– Когда отец подарил мне это, бабушка была еще жива, – сказала Марико, не догадываясь, чему так удивлялся уважаемый человек.
– Так ты никого из родни не видела? – спросил он.
– Только отца. И он ничего о них не рассказывал. Только что они старые и не могли прилететь на свадьбу.
– А ты не думала, что, если захотели бы, смогли? Ничего такого непомерно тяжелого в перелетах нет, если стремишься к любимому сыну на свадьбу. Или на встречу с его новорожденной дочерью, например.
– Думала, – кивнула Марико. – Я думала, что сама бы обязательно полетела, даже если бы мне было двести лет. Тем более! Это же так интересно – посмотреть на собственное продолжение!
Японец кивал в ответ на ее слова.
– Мир полон чудес, – проговорил он наконец, – и не только добрых чудес. Хотя – как посмотреть. Если судить по этой картонке, ты происходишь из очень знатного и славного японского рода. И не только это. Семья твоего отца, если это все подтвердится, невероятно богата. Одна из самых богатых у нас, представь себе.
Марико не верила собственным ушам. Да и как такому можно поверить? Она же видела, как живет ее отец. Да и сами они, пока не сложилась ее карьера, жили, еле сводя концы с концами. Конечно, они с мамой не ждали, что на них свалится откуда-то богатство, и ничего чужого им не надо. Но не может же быть такого, чтобы родные люди, если они невероятно богаты, были совершенно равнодушны к нуждам своих близких. Тут какая-то ошибка. Этого не может быть!
– Быть может все! – сказал кутюрье. – Ты еще маленькая, мало чего видела в этой жизни. Хотя и тебе хватило. Но – привыкай к мысли: быть может все! Ничему никогда не удивляйся и ничего никогда не жди от других.
– Я не ждала и не жду, – согласилась Марико, – и постараюсь не удивляться.
– А все-таки встречу я вашу устрою, – решил японец. – Я, знаешь ли, похоже, догадываюсь, в чем тут дело. Это чисто японская история. Хотя я бо́льшую часть жизни прожил в Европе и могу сказать: такое случается повсюду. Чем богаче люди, тем больше уродств в их поведении. Даже по отношению к близким. Это я в общем. Ничего личного.
Он предложил Марико дружбу и покровительство. Разглядел, видно, что-то такое в ней, что отличало ее от других. Что-то настоящее, возможно.
Мало того, что эта встреча состоялась благодаря усилиям ее покровителя. Он еще и сам поехал с ней в Осаку.
– Буду твоим бодигардом и переводчиком. Такую драгоценность, как ты, надо охранять. У меня на тебя большие планы: мы весь мир завоюем с твоим образом.
Ей несказанно повезло, что они поехали вместе, вряд ли бы она разобралась на огромном вокзале, в какой поезд сесть, куда выходить, оказавшись в Осаке.
Для Марико и ее покровителя были заказаны номера в лучшем отеле. Всего на одну ночь. Как и положено у японцев, распорядок пребывания в городе был тщательно расписан. Утром, после прилета – размещение в отеле. Потом небольшая прогулка по городу с осмотром достопримечательностей. Далее ланч в очень интересном ресторанчике, из стеклянных стен которого на верхнем этаже небоскреба можно разглядеть весь город. Ну и после ланча – встреча с родными.
Да, те имена, которым так удивлялся кутюрье, были именно именами знаменитой своими богатствами семьи. Только его всемирная известность дала возможность выйти на этих людей напрямую. И там подтвердили: да, у старшего сына, давно живущего в Европе, действительно когда-то был брак с иностранкой, но брак этот очень быстро распался. Остался ребенок. Дочь. Она никогда не посещала Японию. И они ей не предлагали ввиду нецелесообразности. Попросили дать время на раздумье, а потом ответили согласием. Встреча должна была состояться в отеле, в котором остановилась Марико. Для первого свидания родные тоже заказали номер, чтобы не было при встрече посторонних глаз.
До поездки в Осаку не было у девушки возможности гулять по городским улицам, все время занимала работа: примерки, репетиции, макияж, показы – едва хватало сил умыться, вернувшись в свой номер, и рухнуть в кровать. И вот, оказавшись на улицах Осаки, она ощутила такую же свою чужеродность, как повсюду в других городах планеты. Она так же привлекала к себе взгляды и выделялась из толпы. Она чувствовала эти взгляды кожей, всем своим существом и думала, что на всем белом свете не найдется места, где она сможет ощутить себя своей.
В назначенное время они с почтительными провожатыми направились к номеру отеля, где их уже ожидали близкие родственники Марико: бабушка, которой было за девяносто, и младший брат ее отца, то есть родной дядя. Марико удивлялась самой себе: она совершенно не волновалась, хотя вот-вот должна была исполниться очень долгая и важная ее мечта.
Номер назывался «Президентский», и подняться туда на лифте можно было только с помощью специального электронного ключа с шифром.
«Странные обычаи, – думала Марико, – холодные и чужие. Вот если бы у них в семье случайно обнаружился какой-то родственник, они бы обязательно пригласили его домой и закатили бы такое угощение, что он из-за стола бы встать не смог».
Ей стало даже немножко смешно, когда она вспомнила, как именно ее чешская родня принимает гостей. «Ко́рмите, как на убой», – стонут гости, но едят. Потому что все вкусно до невозможности, грех не попробовать. Так говорят бабушка с мамой.
Двери лифта бесшумно разъехались, и Марико со своим добрым покровителем оказались прямо в номере, поражающем несколько нелепой роскошью. Видимо, оформителям этих покоев было дано задание перещеголять позолотой и всевозможными вензелями Версаль. Они старались. И у них получилось. Марико переглянулась с кутюрье, и они незаметно улыбнулись друг другу.
Бабушка и дядя стояли у длинного стола темного дерева. Бабушка была так похожа на папу (или папа на бабушку), что сомнений у Марико не возникло: мечта ее сбылась. Марико даже не удержалась и сказала самой себе тихим шепотом: «Бабичка!» В моменты волнений ей легче думалось на родном языке. Дядя тоже был похож на папу, только одет очень строго и явно дорого: цену вещам Марико хорошо понимала, работая среди этих самых вещей.
Начались вежливые поклоны, представления. Марико старалась кланяться, как положено, но получалось у нее неуклюже: навыка никакого не имелось. Бабушка вежливо улыбалась, но глаза ее, родные отцовские глаза, смотрели цепко и пристально, словно прожигая насквозь.
Вдруг она заговорила. Тихо, ни к кому не обращаясь, по-японски. Значит, произносила она то, что для Марушки не предназначалось, ведь все были поставлены в известность, что японским она не владеет. Кутюрье слушал, что говорит старая женщина, и вдруг принялся переводить ее слова Марико.
– Ваша бабушка отметила, что вы похожи на ее сына, но при этом в целом на японку не похожи. Только какие-то черты. Но в целом – нет впечатления чистокровной японской девушки.
Марико и сама, оказавшись впервые в Японии, поняла, что дело не только в смуглости и разрезе глаз. Дело в тембре голоса, в манерах, в улыбке, в том духе, который или есть, или нет. Неуловимое, но очень осязаемое, по сути решающее все. В общем, и тут быстро определили, что место ее – нигде, звать ее – никак и ни к какому роду-племени ей не прибиться.
Но разве для этого встретилась она со своей бабушкой?
Марико оценила необычный для японца поступок своего покровителя-кутюрье. Ведь тем, что он перевел ей слова старой дамы с японского на английский, он четко дал понять, что собирается стоять на страже ее интересов. Это стало еще одним доказательством его дружеского отношения.
Между тем младший сын госпожи Аири тоже обрел дар речи.
– Я рад приветствовать вас, Марико-сан. Мне приятно, что мы познакомились, – проговорил он очень вежливо на безукоризненном английском.
Марико поклонилась и ответила, что тоже очень рада. Ей хотелось обнять бабушку и дядю, но откуда было знать, как тут принято обращаться с родственниками?
– Мы знали о том, что ты родилась, – заговорила между тем бабушка, на этот раз тоже на английском. Она открыла свою элегантную и модную, как отметила Марико, сумку и достала оттуда конверт.
– Вот, посмотри, – протянула она конверт внучке. – У меня уже пальцы не слушаются, ты быстрее достанешь.
