Александр Ралот - Дело о картине НХ
С утра следующего дня, дорога вдоль завода была оцеплена вооружёнными автоматами солдатами. Поодаль стояли, танки. Заводское начальство и партийные боссы потребовали от бастующих – немедленно выйти на работу. Днём опять собралась толпа в несколько тысяч человек. Пришли рабочие других заводов. Толпа двинулась к центру города. По пути в колонну вливались рабочие соседних предприятий. Появились красные знамёна, портреты Ленина. Народ затянул революционные песни. Все верили в свои силы, в справедливость своих требований. На мосту через реку встретили кордон из двух танков и уже вооружённых солдат: «Дорогу рабочему классу!» – донеслось из толпы. Солдаты не стали препятствовать людям и сами помогали им преодолеть препятствие. … Возле памятника Ленину тоже стоял танк. Его облепила детвора, на него залезли студенты. Он был полностью ослеплен. Именно это вывело из терпения танкистов, не выдержали нервы. Жахнули холостым. В домах посыпались стекла. Здание горкома партии окружено солдатами. Почти все они из кавказских регионов, что бы исключить очередное братание с народом. Оцепление переругивалось с напирающей толпой. Один солдат не выдержал и ударил женщину прикладом. После этого народ пошёл на штурм… Горком мгновенно захватили. Начался митинг. По толпе пронеслась весть, что ночью и утром проводились аресты, многих арестованных избивали. Двинулись к отделу милиции. Ещё один солдат из оцепления замахнулся на рабочего автоматом, тот выхватил его из рук. И мгновенно был убит пулей выпущенной сослуживцем. Началась стрельба. Народ побежал внутрь отдела милиции. Рабочие забегали в пустые камеры, где их закрывали снаружи на засов сотрудники КГБ и милиционеры. На площади снова грянули выстрелы. С разных мест неслось – «Не отступаем, они стреляют холостыми», и толпа вновь подалась вперед. Задними ряды, толкали людей вперед, совсем не зная, что происходит впереди. Солдаты стреляли поверх голов, по деревьям. Вниз полетели раненные и убитые дети.
По свидетельствам очевидцев погибли дети не старше 8—10 лет. Второй залп был уже по толпе. Из дела исчезли документы, свидетельствующие, что на крышах сидело 10 снайперов, там же было установлено два пулемёта Документально подтверждено, что накануне событий в гостиницу городка приехали «музыканты» в количестве 27 человек, которых вместе с «дирижёром» немедленно поселили на втором этаже, предварительно бесцеремонно выселив всех имевшихся в наличии постояльцев. Вся площадь была залита кровью. На солнце она быстро засыхала, и вся площадь была в бурых пятнах. На следующий день рано утром её пытались смыть их сначала струёй из пожарной машины, затем пригнали машину со щётками, а после, отчаявшись, смыть следы массового убийства просто взяли да и заасфальтировали всю площадь. В этот же день вечером на этой же площади организовали танцы для молодёжи В городе ввели комендантский час, правда, ненадолго. По заводам распространили слух, о возможной высылке всех жителей, без исключения. Начались аресты. По ночам, иногда в солдат летели из-за углов камни. В результате этой, забастовки рабочих, в городе резко улучшилась ситуация с продовольствием, значительно увеличилось строительство жилья, однако прежние расценки труда назад не вернули.
Глава 4
Перед Хельгой сидел, пожилой, страдающий отдышкой, но щеголевато одетый директор музея Олег Вениаминович Кравчук.
– Скажите, пожалуйста – обратилась к нему Хельга – вы давно работаете директором этого музея.
– Лет двадцать, а то и более того – ответил Кравчук. Я же из местных, из Новороеченских.
Как закончил в областном центре институт, так сразу и пришёл в музей работать. Сначала экскурсоводом, потом повыше, так вот до директора и дослужился. Мне бы на пенсию уже уйти, так сказать на покой. Только боюсь, без меня музей вообще ликвидируют. Спасибо Карлу Оттовичу – поддерживает наше культурное наследие на плаву. То картину музею подарит, то экскурсии организует, то семинар какой для своих сотрудников
в здании устроит. Люди приобщаются к искусству и нам, какая, ни какая денюшка на счёт капает. Так и крутимся потихоньку.
– А что вы можете сказать по поводу картины этого французского художника. Оттуда она в музее взялась? – Хельга придвинула к директору диктофон.
– В 1948-м – постановлением Совета министров № 672 за подписью Сталина, было принято решение: – «Безыдейные, антинародные, формалистические произведения буржуазного искусства, подлежат изъятию. Чудо, что шедевры, низвергнутые, запрещённые к показу, не уничтожили, не пустили с молотка, а просто поделили – между Пушкинским и Эрмитажем. Небольшая толика их досталась и провинциальным музеям Советского Союза.
«Был замечательный аргумент, что на Западе наше советское искусство не выставляют, отдельного музея нет. Так что мы им здесь будем отдельный музей делать?»
С десяток картин западных мастеров попали и в музей нашего славного городка.
Среди них и «Портрет неизвестной дамы» к нам пожаловал. С тех пор и висит, рядом с остальным московским даром.
– Говорят, картину уже один раз похищали, было такое? – Хельга протянула директору ксерокопию с милицейского протокола, датированного 1962 годом.
Директор поправил на носу очки с толстыми линзами и стал внимательно изучать документ.
– К сожалению, я в те годы ещё совсем малым пацаном был. Тем не менее, я хорошо помню, что в городе творилось, что-то страшное. После этих событий, меня родители к родне в областной центр отправили, от греха подальше. Так, что в отношении той кражи у меня, как у вас говорится, стопроцентное алиби. С тех пор, слава богу, в нашем музее никаких криминальных случаев не было. Скажите, пожалуйста, ваши товарищи ещё не установили, подлинник у нас все это время висел или копия. Я сколько лет мимо этой дамы проходил, да и вообще глаз у меня намётанный, однако и мысли не возникло, что на стене подделка выставлена.
В это же время, в другом городе, Марго пыталась уложить младшую дочку Дашеньку в постель. Врачи настоятельно рекомендовали для девочки ежедневный, обязательный дневной сон. Однако Даша вертелась и крутилась в кроватке, намереваясь вообще с неё слезть. При этом девочка как обычно не произносила ни слова, только тихо «гугукала» в знак протеста.
Маргарита, с прискорбием осознала, что не знает ни одной детской песенки и никогда не пела их детям. Старшую дочку Лилию, она удочерила, когда ей уже исполнилось двенадцать лет. Не придумав ничего лучше, женщина стала рассказывать девочке о событиях последних дней.
– Понимаешь доченька, так уж вышло, что твоей маме приходится время от времени заниматься делами о хищении икон и картин. Однажды из нашего храма икону святого Иоанна Кронштадтского умыкнули, а потом, из местного музея, картины старых мастеров стырили, ещё вдобавок и изрезали. А теперь вот совсем непонятное дело твоей маме перепало. Висит доченька в далёком городе, музее старинная картина, много лет висит. А потом вдруг оказывается, что она не настоящая, совсем значит, поддельная. Ты доча, меня слушаешь? Эксперты говорят, что краску красного цвета в разные столетия по – разному изготовляли. Например, в старину, из морского моллюска пурпур делали, а в советском союзе её получали, путём различных химических реакций. Так вот картину, которая висит в Новореченском музее, вовсе не француз де Лараж написал, а неизвестно кто. Потому, что краски на портрете совсем даже наши, советские, а трещинки получились от того, что картину сначала нагревали, а за тем на мороз выставляли. Понятно тебе, моё золотко. Девочка ничего не ответила, она тихо посапывала, свернувшись калачиком, прижав к своему худому тельцу, красивого мягкого зайца, почему-то ярко синего цвета.
Женщина поднялась и накрыла спящую девочку пледом.
– Дарёнка, я даже не успела тебе рассказать, что в связи с открывшимися фактами, наконец – то возбуждено уголовное дело, все как полагается. Однако я теперь знаю, какую песенку петь тебе на ночь. Спи доча, пусть тебе приснится красивая картина, подлинник и в хорошей раме – про себя подумала женщина. А вслух, тихо произнесла.
– Вот когда Лилька народит мне внуков, я буду такой умелой бабушкой, ну прямо как Вера Марковна.
Глава 5
Виктор Викторович Половинкин внимательно изучил все материалы, полученные от Силуянова. По ксерокопии квитанции о покупке картины, в областном художественном салоне, которую гражданин одной из стран ЕС предъявил на таможне, а так же задействовав свои старые связи в следственных органах, он довольно быстро разыскал продавца натюрморта под названием «Обед жильца коммунальной квартиры» и сейчас ожидал его за столиком одного уютного кафе.
– Владимир Терентьевич Ткачёв, заядлый коллекционер живописи и антиквариата представился вошедший.
– Присаживайтесь, пожалуйста – предложил Половинкин. – Хочу сразу вам сообщить, что я частный детектив, поэтому, если вы сочтёте нужным, то можете не отвечать на мои вопросы. Это ваше право. Но в этом случае, вам, безусловно, их зададут в прокуратуре или Следственном комитете.
