Сергей Буянов - Рандолевый катран
Нина Петровна ничего не ответила. Наверное, стесняется звука струи в унитазе. Никита включил телевизор и добавил звука.
В это время брякнул дверной звонок. Никита рванулся с места.
На пороге стоял счастливый товарищ с бутылками пива, зажатыми между длинных пальцев: аккурат шесть "чебурашек".
– А где эта…? – хором спросили парни.
Они одновременно уставились на полоску света из приоткрытой двери туалета.
– Нина Петровна! – выкрикнул Димыч.
Никита без церемоний открыл дверцу настежь.
Невыразительное журчание воды в бачке, нетронутый свисающий лоскут туалетной бумаги, и ничего больше.
– Да она даже не заходила сюда!
– Ушла, – вздохнул Димыч.
– Переживаешь? – ухмыльнулся Никита.
Димыч наигранно всхлипнул.
И куда делось дурное настроение? Сразу вспомнились последние анекдоты, весёлые истории. А сколько остроумных наблюдений за ушедшей гостьей! И не перечесть.
Димыч так и ушёл, содрогаясь от смеха.
Утром Никита посмотрел на дорожную сумку. Всё же они умудрились собрать вещи!
До самолёта оставалось шесть часов. Никита наскоро сделал яичницу. Яйца пригорели, и, разбиваясь, почему-то не сохранили желтков. Жевать прогорклую резину не хотелось. Никита плеснул кипятку, поднял лёгкий заварник и, выругавшись, поставил его на место. Сам же вчера слил заварку и вымыл чайничек, чтобы не заплесневел за время заслуженного отпуска.
Чтобы не бросать яичницу в отмытое мусорное ведро, Никита дожевал, закрыв глаза. Запил пустым кипятком.
– Завтрак нищего! – сказал он вслух.
После еды игривое настроение улетучилось. В голове звучала одна и та же вязкая мысль: "До каких пор жить в нищете"?
ГЛАВА 2
– Бураков! Пляши! – прокричали работяги.
Бураков набычился, глядя на испачканные мазутом физиономии сотоварищей.
– Письмо тебе! Приглашают на отдых. На Черноморское побережье Кавказа – всесоюзную здравницу и житницу!
– Да пошли вы! – мотнул головой Бураков. – Я таких баб-то не знаю!
– Каких это баб, Паша? – спросил чернявый бригадир, нарочито сомкнув брови.
– Ну, этих нерусских.
– Каких нерусских?
– Здравниц, житниц: всяких хохлушек мне не хватало!
Бригада дружно заржала.
– В рыло хошь? – спросил Бураков у близстоящего коллеги.
Смех как корова слизала. Интересный парень, конечно, Паша Бураков. И посмеяться есть над чем, но и в рыло получить – завсегда, пожалуйста!
Бригадир не рискнул испытывать терпение явно невыспавшегося работника. Он раскрыл папку из засаленного и потрескавшегося серого кожзаменителя.
– Что за письмо?
– Путёвка к Чёрному морю!
– Кому?
– Буракову Павлу Александровичу.
– Ты это, всерьёз что ли?
– Радуйся, Паша! Начальство цеху честь оказывает! И тебя выбрали. Заметь, не меня, не кого другого!
– Дурака нашли! – фыркнул Бураков. – Чего плясать-то? Зимой на море! Ни за что не поеду!
– Паша! Зайди ко мне в кабинет! – бригадир развернулся и пошёл по лестнице на второй этаж.
Работяги сдавленно хихикнули. Буракову ничего не оставалось делать, как последовать за начальником.
– Павел Александрович, присядь! – распорядился бригадир, зайдя за верстак, исполняющий роль письменного стола.
Бураков опустился на деревянную скамью. Снял каску. Он был готов возражать и бороться. Если сейчас "бугор" ляпнет ещё что обо всяких там "Житницах", придётся врезать ему кулаком, обёрнутым в заявление об уходе!
Но начальник не стал говорить с ним как с дурачком.
– Курить будешь? – спросил бригадир.
– От чего не покурить? – Павел достал пачку "Беломора", выбил из неё папироску, размял, выбил табачные крошки в ладонь.
– Слышал, ты спортом увлекаешься?
– Нуда.
– Ив любом виде можешь дать рекорд! – начальник говорил утвердительно, без улыбки.
– И что с того-то?
– А ведь любой спортсмен должен и может испробовать все экстремальные виды.
– Какие ещё экстремальные? – Паша слышал это словцо с экрана телевизора, но в толк взять не мог. Это опасные для жизни, или так, для понтов.
– Экстремальные, Паша, это не для трусов и интеллигентов.
– И что?
– Ты пробовал спускаться на горных лыжах?
– Я что, смертник?
– Вот! – бригадир привстал из-за стола. – Так и говорят трусы с интеллигентами! Экстремальные виды спорта не для хлюпиков!
– Так что, мне тама лыжи выдадут?
– И лыжи, и акваланг! – улыбнулся начальник.
– Акваланг-то зачем?
– В шкуре моржа побываешь! Завидую я тебе, Паша!
– Ладно, чему завидовать-то?
– Молодости твоей, здоровью! Путёвке этой завидую! И я бы, – бригадир безнадёжно махнул рукой, понурив лысую голову.
– Когда ехать-то?
ГЛАВА 3
В кабинете горела настольная лампа. Желтоватые лучи света падали на залитый кофеем лист бумаги с лиловой печатью. На полу валялись карандаши, ручки, растоптанный канцелярский несессер.
– Елизавета Николаевна! – позвал мэр города Чухонска секретаршу.
– Что вам, Леонид Аркадьевич? – спросила девица в рваных по моде шортах, с неохотой оторвавшись от компьютерной игры.
– Включите свет, пожалуйста!
Леонид Аркадьевич поморщился, услышав, как вполголоса секретарша полила его матом. Свет всё же включила.
Лучше бы она этого не делала. Или ещё лучше, что совсем уж идеально, позвала уборщицу. Желательно за четверть часа до прихода начальника! Мэр города Чухонска сел за изгаженный подчинёнными стол и нервно хихикнул.
– Елизавета Николаевна!
– Пьюль! Пьюль! Пьюль! – отозвалась компьютерная стрелялка. Секретарша как раз проходила третий уровень. Оставалось несколько мгновений до бонуса.
– Через полчаса здесь будет встреча с представительным собранием! – пробурчал мэр. До ругательств он не опускался. Но секретарша никак не реагировала, хотя, возможно и слышала через приоткрытую дверь в приёмную.
Делать нечего, Леонид Аркадьевич начал наводить порядок самостоятельно. Он убрал мусор со стола, впихнул в переполненную корзину осколки канцелярского набора, сломанные карандаши, выкинул точилку и резинку. В сердцах скомкал листок, залитый кофеем. Остановился. Разгладил, прочёл.
Награждается мэр города Чухонска
Леонид Аркадьевич Чугуев
Почётная грамота от Губернатора многого стоит. Говорила же Наденька, храни дома! Чугуев убрал грамоту в свой дипломат.
Через полчаса приоткрытая дверь с силой распахнулась, стукнувшись о шкаф.
– Аркадьич! К нам путёвка пришла! – хором с порогу заявили входящие.
– Хорошо. В кои-то веки!
– На Чёрное море! – ещё громче заявил председатель местной думы.
– Давайте рассмотрим кандидатуры, – предложил мэр. Заметив полное отсутствие энтузиазма на лицах вошедших, Чугуев поправился: – Или отдел кадров пусть решит?
– Нет! – рубанул ладонью по столу председатель профкома. – Путёвка только на одного человека, и горящая!
– Как?! – Леонид Аркадьевич подскочил с кресла.
– Вот так. Зимний отдых сейчас в моде.
– Активный отдых?
– Вам, Леонид Аркадьевич, и карты в руки!
– Да, но такие вопросы не решаются единолично.
– А вот мы сейчас и решим! – сказал первый заместитель. – Лизонька!
В кабинет вошла секретарша. В руках она держала раскрытую папку из красного кожзаменителя.
– Вы, Леонид Аркадьевич, совсем не бережёте себя, – сказала начальница отдела кадров.
– А нам без вас никуда! – развёл руками заместитель мэра.
– Получается, ехать надо мне?
Подчинённые переглянулись.
– Надо, надо отдохнуть от всех нас! – похлопал мэра по плечу председатель собрания.
– И я не могу отказаться?
Секретарша подсунула шефу листок на подпись.
Подавив вздох, мэр подписал.
– Итак, мэр города Чухонска согласился на зимнюю прогулку к Чёрному морю! Это ба-альшой поступок! – выпалила жена, когда Чугуев вернулся домой.
– Наденька, ты же знаешь, я никогда не видел зимнего моря, – сказал Чугуев, сидя на табуретке в прихожей, снимая обувь. – К тому же, летом никто не отпустит меня в отпуск!
– А почему?
– Как почему? Работы много, сама понимаешь.
– Я? Я не понимаю, почему? Почему, именно ты? Что, в Управе мало нарушителей дисциплины, лентяев и просто плохих работников?
– Есть такие, – улыбнулся Чугуев. – Но это же не наказание!
– Когда?
– Завтра после обеда и отправлюсь.
– Когда?
– Завтра, в четырнадцать пополудни.
– Ещё раз спрашиваю! – жена нависла над Чугуевым, уперев руки в бока. – Когда?
– Ну, что "когда", Наденька? – он поднял голову, посмотрел в глаза жене.
– Когда ты сбросишь ярмо?
– Недельки через две вернусь.
– Ты опять меня не понял, Лёня! Я спрашиваю, когда подчинённые перестанут ездить на твоей шее, свесив ножки?
В ответ Чугуев протяжно вздохнул.
– Кто обещал, что, став мэром, наведёт порядок? Не только в гнилой Управе, но и во всём городе? Кто говорил, что не позволит никому управлять собой, находясь у руля? А-а! – Наденька махнула рукой.
