Валентин Холмогоров - Бумажное небо
– Будешь? – мужик любезно протянул Максу оставшуюся часть бутерброда, – Нет? Ну как хочешь. Жрать больше ничего нету, а вот выпить щас сообразим.
С этими словами Михалыч шагнул к серванту, встал на цыпочки, позвенел чем-то в его недрах и выставил на стол два классических граненых стакана, отерев их предварительно о грязный рукав спецовки.
Следом на свет божий явился небольшой флакон странной голубоватой жидкости, явно не предназначенной для употребления в качестве напитка.
– Что это? – с подозрением поинтересовался Максим.
– «Боми», средство для мытья окон, – отозвался Михалыч. – Да ты не бойся, это почти чистый спирт. Я вон пью, пока не сдох. Не смотри что стаканы грязные, сейчас продезинфицируем.
Михалыч нацедил в каждый из стаканов немного синеватой жидкости, подошел ко входу, возле которого из стены торчал обрубок трубы с вентилем и, слегка повернув кран, на глаз долил в посуду мутной водопроводной воды.
– На, держи, – протянул он один стакан Максиму.
– Да я как-то…
– Пей, говорю. Тут главное что? Главное – первую в себя протолкнуть. Если назад не выйдет, вторая легче пойдет. Ну, а ежели блеванешь, тоже ничего страшного. Я человек привычный.
Под пристальным взглядом Михалыча Максим поднес стакан к носу и чуть не выронил его от шибанувшего в ноздри острого резкого запаха. Михалыч, словно каменный лев на невской набережной, смотрел, не мигая. Послать его подальше и уйти? Куда? За дверями наверняка ждут…
Зажмурившись, Максим задержал дыхание, набрал горькую жидкость в рот, сморщился от отвратительной вони, чуть не поперхнулся и рефлекторно сглотнул. Взбунтовавшийся пищевод дернулся болезненным спазмом, Максим закашлялся.
– На, заешь, – отломил Михалыч половину своего бутерброда.
Максим откусил от черствой горбушки и, не чувствуя вкуса, принялся жевать. Зашарил по карманам в поисках сигарет. По сравнению с дорогим виски жидкость для мытья окон составляла весьма сильный вкусовой контраст, однако ничего ужасного, вопреки его ожиданиям, не произошло: в голове приятно зашумело, а нервы, наоборот, успокоились, вернулась способность связно мыслить.
– Между первой и второй наливай еще одну, – продекламировал не в рифму Михалыч, щедро отцедив Максиму из своего стакана. Гаврила привстал на задние лапки, выпрашивая очередную порцию сыра.
– Ну, понеслась.
Звякнуло. Макс механически поднял посудину, отхлебнул, проглотил, поморщился. Да в общем-то, спирт как спирт. И пофигу, что голубой, как Элтон Джон.
– Ты от кого тут прячешься-то? – подал голос Михалыч. – От ментов, что ли?
Максим кивнул.
– Украл чего?
– Можно и так сказать…
– Ну, хоть не убил, и то ладно, – мужик крякнул, разливая по третьей. – Убивать, брат, бог не велел, грех это большой.
– А красть, значит, не грех?
– Ну так это самое, смотря чего и у кого. – Михалыч задумчиво провел мозолистой пятерней по редеющей макушке. – Лучше, конечно, жить честно. Только вот в наше время оно вряд ли возможно. Сейчас все крадут: электрик вон лампочки тырит, маляры краску домой тащат, начальник ЖЭКа нашего свою дочь дворником устроил…
– Зачем? – удивился Максим.
– Ну так это, чего непонятного? Устроил ее по бумагам дворником сразу на десять участков. По пятнадцать тыщ с участка зарплата, так? А на деле там приезжие работают, которые без прописки, и по семь тыщ на руки получают. Разницу в карман, смекаешь? Вот! А ты сам чего спер-то?
Максим залез в карман и выложил на стол снятый со своего компа жесткий диск. Михалыч повертел его в руках, гулко положил обратно на неструганую доску столешницы и пожал плечами:
– Хреновина какая-то.
– Она самая. Можешь себе забрать, под ножку серванта подложишь, самое то будет: он у тебя на одну сторону уже заваливается. А не надо – так выкинь нафиг.
Волшебная жидкость для мытья стекол, похоже, окончательно промыла и мозг: мысли сделались четкими, короткими, ясными. Отсюда, конечно, нужно уходить, только без посторонней помощи из города ему не выбраться. А что если…
Максим вытащил из кармана сотовый – здесь, в подвале, сигнал ловил едва-едва, только возле наружной стены он пробивался сквозь бетон на пару делений. Пролистав адресную книгу, Максим помедлил мгновение и набрал номер.
– Станислав Сергеевич? Добрый день, это Макс. Ну, тот самый, помните, пароль на архиве помог вам подобрать и все остальное…
– Да помню, помню, – отозвался милицейский учредитель видеоборделя. – Стряслось чего?
– Ну да… У меня небольшие проблемы. Вы можете помочь?
– Ты откуда сейчас звонишь?
– Из подвала… Ну, в смысле, я в городе, здесь, недалеко. Вы не могли бы подъехать?
– Адрес говори.
– Давайте я вас на углу Заповедной и Речной встречу?
– Где это? Ладно, разберемся. Через полчаса подходи, буду на месте.
Максим нажал отбой. Телефон по совету Фрикадельки и вправду следовало бы выбросить, но остаться вовсе без связи было сейчас страшновато.
– Я пойду, пожалуй, – сказал Максим, обращаясь не то к Михалычу, не то к Гавриле.
– Ступай, – вздохнул хозяин подвальчика. – На вот, глотни на дорожку.
…Перекресток Заповедной и Речной отлично просматривался во все стороны. Прошло уже более получаса, но ровным счетом ничего не происходило, и охватившая Максима тревога понемногу нарастала. Максим нервничал. Алкоголь уже почти выветрился из головы – по крайней мере, ему так казалось, – и он нетерпеливо прохаживался по тротуару туда-сюда, с надеждой вглядываясь в проезжающие мимо автомобили. Томительно тянулись минуты. Достав из кармана телефон, он повертел его в руках, включил экран, выключил, снова включил и, наконец, решившись, набрал последний номер.
– Станислав Сергеевич?
– Ты на месте? – ответил знакомый голос. – Ну и отлично, стой где стоишь. Мы тоже уже тут.
Максим собирался переспросить, кого именно тот имел в виду под словом «мы», но неожиданный и мощный толчок в спину сбил его с ног, опрокидывая на асфальт.
– Лежать! – оглушительно заорали в ухо, шею больно придавило чье-то колено. Мир стремительно сузился до крошечного участка земли, который он мог рассмотреть из положения ничком.
В следующий миг на его заломленных за спину запястьях с лязгом защелкнулись холодные наручники.
Глава 9. На страже
– Роснякова давно знаешь?
– Кого?
Сидящий напротив Максима мужчина передвинул по столу карточку. Фотография, похоже, предназначалась для какого-то документа, а может, ее позаимствовали из архива паспортного стола: на ней Мегазоид выглядел гораздо моложе своих нынешних лет. Так вот, значит, какая у него фамилия.
– Давненько. Лет пять точно.
– Что-то ты неразговорчив, как я погляжу, – хмыкнул дознаватель. – А вот твой приятель более общительный. Много чего интересного рассказал…
Первый шок и последовавший за ним страх уже понемногу улеглись, а способность анализировать происходящее и делать выводы шаг за шагом возвращалась. Тем не менее память о гулком, как удар земляного кома о крышку гроба, звуке захлопывающейся за его спиной металлической двери служебного «бобика» до сих пор вызывала у него содрогание. Поначалу было страшно.
Очень страшно. После своего задержания Максим ожидал чего угодно, но ничего ужасного не произошло. У него отобрали документы и личные вещи, сделали несколько снимков на фоне закрепленного на стене ветхого листа бумаги с выцветшей линейкой, сняли отпечатки пальцев и на несколько часов оставили в тесном и душном помещении с жесткой лежанкой у стены и узким зарешеченным окном. Затем дежуривший в коридоре служитель закона с сержантскими погонами отвел его на допрос в этот самый кабинет. По дороге Максим попросился в туалет, и сержант, стоя за спиной, мрачно сопел ему в ухо, пока тот справлял малую нужду.
Молодой сотрудник-дознаватель в гражданской одежде разговаривал с Максимом довольно-таки резко и напористо, но в то же время достаточно корректно, не повышая тона и без оскорблений. Поинтересовался его образованием и полученной специальностью, уровнем знаний в компьютерных науках и увлечениями, однако от ответа на прямой вопрос, в чем его обвиняют, уклонился.
Оперативника сильно интересовали подробности недавнего взлома, роль в этом мероприятии Мегазоида и самого Максима. Поразмыслив, тот решил отвечать как можно более расплывчато, не делиться конкретной информацией, по крайней мере до тех пор, пока не уточнит собственный статус.
От жесткого диска он своевременно избавился, в мобильном телефоне никаких компрометирующих записей нет. А раз нет информации – нет и доказательств. Взлом? Что-то слышал от Мегазоида, но сам не участвовал. Нет, подробностей не знаю. Название компании тем более никогда не слышал, какие файлы интересовали заказчиков – вообще не в курсе.
…Между тем с момента задержания прошло уже более трех часов, однако никто так и не сообщил Максиму, является ли он официально арестованным, да и отпускать его, похоже, не собирались. Судя по всему, правоохранители зачем-то просто тянули время. Тревога понемногу нарастала: неопределенность и непредсказуемость будущего не давали Максиму покоя.
