Варис Елчиев - 13 дней января
В торговле книгами название «бестселлер», данное наиболее продаваемым книгам в современной мировой литературе III тысячелетия как термин начал приобретать дополнительное значение. Ныне «бестселлер» означает прозаический жанр, вызывающий интерес у читательской массы и находящий путь к ее сердцу…Распространенная во всем мире рейтинговая таблица, по которой выявляются наиболее читаемые произведения, группой лиц в постсоветском пространстве, как ни странно, воспринимается в совершенно ином понимании: «Если большинство людей читает какого-то автора, значит, этот автор писать не умеет. Хорошее произведение читатель не поймет!»
Апокалипсис
Время 10.00.
Меня многие недолюбливают. По их мнению, я слишком многое себе позволяю. Якобы веду себя не так, как подобает 13-летнему мальчугану. Может, они и правы. Я – отличник в классе. У меня нет родителей, мы с бабушкой живем в самом крайнем доме селения. Я не отлыниваю от тяжелых работ: и овец пасу, и дрова колю, и воду таскаю. В то же время гоняю мяч со сверстниками, а бывает, и в чужой огород или сад лезу как шантрапа. А еще я как Меджнун, до безумия влюблен в соседскую девчонку Айтен, которая учится на один класс старше.
Должен сказать, что я устал быть в образе всех этих мальчишек. Если точнее, то надоело.
Я – человек со странностями. Бывает, перед моим взором встают места, где никогда не бывал. Представляете? Один раз мне показался город с высотными зданиями, по улицам которого мчались автомобили. В своем воображении я видел мощеную площадь с фонтанами. Там стояли фонарные столбы и железная статуэтка.
Когда я спросил у оптовика Гасана, который часто ездил в город, есть ли в Баку такое место, он ответил: конечно, есть, ты, наверное, имеешь в виду Площадь фонтанов…
– Кенан, все собираются у клуба. Чего ты ждешь, идем.
– Сказали ведь к 11 часам. Сейчас только 10.
– Учитель Барат сказал, что такие явления не имеют точного времени. Это может произойти и на полчаса раньше, и на полчаса позже. От половины одиннадцатого до половины двенадцатого – в этот промежуток и случится.
– А как же быть с моей бабушкой, Тургут?
– Что значит, как быть? Возьми и ее.
– Не идет ведь. Она не верит в приближение конца света. Я ей передал, что учитель Барат рассказывает. А она говорит: если суждено умереть, то лучше у себя дома.
Бабушка сидит на ступеньках у входа, озабоченная.
Вдруг на небе показывается стая ворон. Старушка вздрагивает.
– Кенан?! Детка, клянусь Аллахом, кажется, и в самом деле конец света приближается. За свои 82 года я ни разу не видела, чтобы над этим селом вороны летали.
Я хватаю ее за руку:
– Бабуля, все собираются у клуба. Не упрямься, давай и мы пойдем!
Бабушка смотрит на меня жалким взглядом. Реакция на приближение конца света у нее уже не та, что раньше – с момента распространения этих слухов.
– Детка, а для чего люди там собираются? Не все ли равно? Если суждено умереть, то какая разница, где?
– Не знаю, бабуля. Учитель Барат сказал, лучше собраться всем вместе. Так легче пережить беду.
Бабушка заходит в дом и выходит минут через пять с небольшим свертком в руке, который кладет за пазуху:
– Взяла то, что осталось от пенсии – 42 маната, карточку пенсионную и свое обручальное кольцо.
Она запирает калитку, и мы отправляемся в путь. Клуб находится в центре села. Мы двигаемся по ухабистой дороге. После вчерашнего дождя на земле грязь, идти непросто…Однажды мне приснился сон: куда-то в танкерах перевозили сотни дельфинов. Они – эти белые гиганты – так беспомощны были в руках крошечных людей… И все они задыхались… Я взял в руки усилитель звука, что в нашем сельском клубе (представитель исполнительной власти в день выборов ходит с этим прибором по селу) и стал кричать во весь голос: «Люди, остановитесь, опомнитесь, ведь они тоже живые, они тоже хотят жить!»
В этот момент море разбушевалось от моего крика, танкеры бросили якоря. Дельфины, словно проснувшись, одновременно кинулись в воду…
У клуба многолюдно. Глазами ищу своих друзей и еще Айтен. На деревянном балконе клуба я вижу учителя Барата. Он грамотный человек: сидит в Интернете в сельском клубе, надевает галстук. Перед ним маленький ноутбук. Смотрит на экран и громко говорит:
– Люди, примерно 1400 лет тому назад народ майя создал каменный календарь. Величиной он с человеческий рост и имеет два ушка. Левое ушко сломано. В этом календаре написано, что 13-е четырехсотлетие завершится 3-го числа месяца Канкин во времена Агавы IV. И с небес снизойдет Болон Йокте. На верхней части правого ушка написана цифра 13 с четырьмя нулями. Это означает завершение эпохи 13-го четырехсотлетия. По нашему календарю это совпадает с 21 декабря 2012 года, то есть с сегодняшним днем…
Начинается галдеж среди людей. Бабушка принимается взывать, обращаясь к небесам:
– Чтоб был проклят этот Балон Йохде. Это он виноват в том, что весь мир перевернется.
Я оставляю свою бабушку возле соседки – тетушки Саялы и пытаюсь протолкнуться вперед. В первом ряду вижу «шефа» школы – Долговязого Вусала из 11-го класса со своими дружками, Рябого Кязыма, фельдшера Гошгара, прижимавшего к груди единственное чадо, которого дождался через 14 лет… Все, затаив дыхание, слушают учителя Барата.
А он рассказывает:
– Как говорит Далай-лама, 21 декабря 2012 года в 11 часов утра по нашему времени на земле воцарится абсолютная тьма и тишина. Прекратится свет, электричество и звук. Земля пройдет по галактическому нулевому полюсу Парада планет. Черное небо будет сопровождаться космическими взрывами, а также световыми вспышками. Животные спрячутся в своих логовах…
Слышны выкрики:
– Боже, упаси!
Учитель Барат продолжает:
– Далай-лама советует припасти дров, свечей и консервов. Чтобы у вас были запасы. Поэтому я целый месяц твержу: люди, покупайте свечи и консервы.
– А кто такой Далай-лама? – спрашивает кто-то из тех, кто стоит поблизости.
– Это Шейхуль-ислам (духовный лидер мусульман – авт.) узкоглазых, – отвечают ему.
Пенсионер дядя Паша, воспользовавшись передышкой учителя, громко говорит:
– Я своими глазами видел в утренних «Новостях». В Турции есть такое село – Ширинли называется. Туда стекаются люди со всех уголков света. Говорят, там не случится столпотворения. А в России, говорят, построили огромный бункер. Вход в него – тридцать тысяч долларов. Там, говорят, имеется генератор, запас бензина и продуктов аж на 100 лет. Все шишки якобы сейчас укрываются там, даже Путин с Медведевым.
В разговор вступает шофер – дядя Абузар:
– У нас в Шемахе село, забыл как называется, говорят, там тоже не нагрянет конец света. Сам слышал в вечерних «Новостях». Представитель исполкома, муниципалитета, начальник полиции – вчера вечером все выехали из села со своими семьями. Наверное, в Шемаху помчали. Бедный фельдшер Гошгар столько их умолял, чтобы они взяли с собой и его единственное чадо, но начальник полиции не согласился…
– Откуда тебе знать, может, наши шишки в Турцию убежали? – бросает кто-то из толпы.
Дядя Абузар терпеливо отвечает:
– В Азербайджане несколько тысяч деревень. Разве могут уместиться в Турции начальники всех. Наши только в Шемахе могут укрыться. А в Турцию, наверное, шишки из Баку убежали.
Время 10.30.
А однажды, проснувшись утром, я хотел что-то сказать бабушке, но забыл слова. Буквы все я помнил: А, Б, В, Г… А вот слова улетели из памяти. Бабушка подумала, что я онемел. Она ударила себя по коленам и отвела меня к сельскому доктору, который подтвердил опасения бабушки и посоветовал отвезти в Баку и показать профессору…
Бедная старушка кое-как достала деньги, чтобы отвезти меня в столицу. Но в следующее утро я обнаружил, что слова снова вернулись ко мне в память и заняли там свои прежние места.
Тот день, когда я забыл слова, был каким-то необычным. Он никогда не сотрется из моей памяти. Правда, я забыл и такие красочные слова, как любовь, дружба, добро. Но ведь их не так много в языке. Зато я забыл сотни мерзких слов, таких как зло, худо, ложь, подхалимство, фальшь, подлость, пошлость, – чему был безмерно рад.
Я словно, отряхнулся, и эти слова, как вши и блохи, высыпались с меня.
В тот день мне было очень легко.
Мне иногда кажется, что в этот мир я пришел не вовремя. Или опоздал, или поспешил.
А порой мне кажется, что я однажды уже прожил на этом свете: был ребенком, молодым, стариком, а потом умер и снова родился. Будто теперешняя жизнь – это вторая моя жизнь. Поэтому я кажусь старше своих лет и уставшим, как автомобиль со вторым пробегом.
– Кенан, что ты планируешь, что думаешь делать?
А что я должен планировать? Не понимаю Тургута и спрашиваю, что он имеет в виду.
– Ведь конец света, всему хана, – отвечает он. – Каждый воспользуется этим по-своему. А ты что намерен делать?
Честно говоря, я и не задумывался над этим вопросом. Я не особенно верю в эту болтовню про конец света. Думаю, он настал уже тогда, когда человек впервые солгал, поступил нечестно и пролил кровь. Может ли быть еще и конец конца?
