Алиса Ганиева - 14. Женская проза «нулевых»
Маша не посмела ослушаться, хотя есть ей совсем не хотелось. За столом, покрытым изрезанной клеенкой, сидел бывший рабочий Лаптев и увлеченно уплетал нечто из большой кастрюли с цветочком.
– Навалился, боров! – прикрикнула на него почтальонша. – Парнишке-то хоть оставь, вона какой малохольный.
– Вкуснотища! – подмигнул Лаптев, вываливая на тарелку перед Тимкой дымящуюся массу. – Ум отъешь!
– Что это? – подозрительно спросила Маша.
– Мозги! – облизнулся бывший рабочий.
Бедного Тимку долго рвало в туалете. Маша держала его над черной дырой унитаза и плакала, уже не скрываясь. Потом он заснул у нее на руках, на полпути к комнате старика Панкратова.
– Какие мы нежные! – фыркнула Галина, ждавшая их на матрасе. – Я вам тут белье застелила.
– Спасибо, – еле слышно проговорила Маша, опуская сына на подушку.
Тимке снился кошмарный сон, где люди-собаки смачно ели друг у друга мозг прямо из черепа. Он убегал на подгибающихся ногах, кричал без голоса, но не мог проснуться, будто что-то тяжелое наваливалось сверху, мешая открыть глаза.
Около полуночи дверь в комнату старика Панкратова со всхлипом отворилась. Тимка дернулся и почти вынырнул из вязкой жути, но тут собака, увешанная бигудями, вцепилась ему в ногу и втащила обратно в сон. Маша, не смыкавшая глаз, вжалась в стену. На пороге кто-то качался, шумно дыша перегаром.
– Ну-ка, выходи. Потолкуем.
По сдавленному шепоту Маша узнала четвероногого человека. Но послушно встала, шагнула навстречу и прикрыла за спиной дверь, тупо думая: «Только бы не проснулся».
Утром Тимку разбудила ворона. Она расхаживала по жестяному подоконнику с той стороны, скребла когтями и надсадно кричала. Маши в комнате не было. Тимка встал, порадовался, что спал не раздеваясь и теперь не надо натягивать одежду, и отправился на поиски.
С опаской заглянул на кухню, даже в туалет, высунулся на лестницу – и никого не встретил. Тогда, набравшись духу, потянул другую, незнакомую дверь – и отпрянул: прямо перед ним сидел, расставив голые слоновьи ноги, давешний пожиратель мозга и громко икал. Тимка ойкнул и опрометью бросился на улицу.
Двор был удручающе пуст. Только в ветвях сутулой березы трепыхались два пакета. Тимка огляделся и вдруг увидел вокруг себя тот самый тихий ужас, о котором так часто твердила Маша. Он всегда поправлял ее: не тихий, а дикий, разве может ужас быть тихим? Ужас, он ведь – у-у-у-у какой!
И вот тут, в тени четырех черных бараков, Тимка внезапно ощутил: может. И это гораздо хуже, чем дикий. Но что страшнее всего, двор, где шевелился тихий ужас, был при этом вполне обычным, разве немного слишком мусорным и скучным.
«Куда же она запропастилась? Маша-растеряша!» – подумал он, пытаясь досадой заглушить сосущую тревогу.
Мимо пробежал пес, на длинной шерсти гроздьями висели тополиные почки. Пыль вилась волчком, пытаясь оторвать от земли сплющенный окурок. Из подъезда пахнуло чем-то мясным, и Тимку немедленно замутило. На ватных, как во сне, ногах он доковылял до сломанной скамейки и присел на краешек.
Липкая дремота, похожая на манную кашу, которой их пичкали в детском саду, залила его мысли, залепила душу. Тимка клевал носом и даже не мог бояться.
«Наверное, когда я спал, – вяло думал он, – они сожрали мой мозг. И теперь я тоже превращусь в собаку. А Маша? Может, это была она – в тополиных почках?»
Хлопнула дверь. Тимка с трудом расцепил веки. Почтальонша волокла за руку вчерашнюю немую, у которой они спрашивали дорогу.
– На вот тебе кавалера, гуляй с ним, – Галина водрузила девчонку на другой край лавки.
– Как ее зовут? – сонно поинтересовался Тимка.
– Никак! Гадюка и есть гадюка!
– Такого имени не бывает! – запротестовал он.
– А это ты слышал? – сдавив двумя пальцами щеки девочки, Галина рывком подняла к себе ее лицо и насильно заглянула в отсутствующие глаза.
Девочка дернулась и издала страшный гортанный шип. Она будто кричала без голоса, как в кошмаре.
– Ладно, играйте, – Галина отпустила девочку и медленно поплыла на почту.
Тимка глядел на колыхание ее широкой спины, и на глаза снова наплывала дремота. Чтобы не заснуть, он соскочил с лавки и отправился гулять. Попытался спуститься к реке, но наткнулся сначала на гору мусора, а чуть поодаль – на чьи-то грязные пятки, торчавшие из стоптанных ботинок. В кусте сирени, куда тянулись поросшие рыжей шерстью ноги, раздавалось сонное бормотание.
Тимка вернулся во двор. Девочка-змея всё так же сидела на лавке и смотрела в землю.
– Пойдем, – потянул он ее за руку. – Вдвоем как-то лучше.
Не упираясь, она спустилась и пошла следом. Но стоило Тимке, ненавидевшему ходить парами, отпустить ее, остановилась посреди двора.
– Ну что ж. Придется тебя таскать за собой повсюду, – вздохнул Тимка и внезапной острой молнией вспомнил Машу, которая тоже так говорила, когда он наотрез отказывался идти в сад.
Он побежал вдоль заводской стены, волоча за собой безропотное создание и понемногу привыкая к мысли, что Маша больше не вернется и он теперь будет в этом страшном мире один.
Неожиданно в заборе обнаружилась дырка. Тимка забрался в нее, втащил свою обузу, как иногда называла его Маша, и перевел дыхание.
Здесь почему-то тихий ужас кончался. Переплетались ветвями высоченные кусты, качалась крапива выше него ростом, громоздились таинственные железяки.
В глубине джунглей, разросшихся на территории бывшего кирпичного завода «Пролетарская Свобода», они наткнулись на странное сооружение, не похожее на остальные постройки. Стены его закруглялись кверху, узкие окна были закрыты ставнями.
Тимка довольно быстро нашел подходящий лаз, подсадил девочку-змею, которую про себя уже окрестил Таней в честь своей детсадовской любви, и сам забрался следом. Внутри странного дома стоял земляной дух – сырой и холодный. На стенах угадывались полустертые рисунки, изображавшие бородатых людей в длинных ночных рубашках. Сводчатый потолок плыл головокружительно высоко, почти как небо. Для большего сходства кто-то нарисовал на нем облака и белых птиц с человеческими лицами. Там в узком солнечном луче порхала целая стая бабочек, и всё вокруг было наполнено шумом их крыльев.
Тимка вернулся к Тане, которую оставил в коридоре. Та стояла лицом к стене. Он хотел повести ее дальше, но она вдруг зашипела.
– Гадюка, – обиделся Тимка. – На меня-то зачем? Я ж не взрослый.
Он погулял еще, поймал бабочку на окне и вернулся к Тане.
– Там за углом, – съехидничал он, – такая же, как ты, нарисована, да еще с крыльями и перепонками на лапах!
Девочка-змея не шелохнулась. Тимка от скуки стал разглядывать картинку на Таниной стене. Там был нарисован молодой взрослый в синем до полу платье и с книгой в руках. Лицо его почему-то казалось знакомым.
– Это, наверное, самый главный, – рассудил Тимка, – видишь, они на него все смотрят.
Когда они выбрались наружу, солнце стояло высоко-высоко. И Тимка вдруг понял, что всё обойдется. Он помчался во двор, волоча за собой Таню. Прошлогодние листья шуршали у нее под сандалиями, и ему казалось, что сзади действительно вьется змея.
Еще издали он увидел Машу. Она сидела на сломанной скамейке и ревела в три ручья. Рядом горой громоздилась почтальонша.
– Где вы были?! – хором закричали они обе.
– На заводе, – важно сообщил Тимка. – Там люди в ночных рубашках.
– Ну что мне с ним делать?! – засмеялась Маша сквозь слезы.
– Пороть, – лаконично ответила Галина и потащила девочку-змею за собой к бараку.
– Ну а ты где была? – сурово спросил Тимка.
– За билетами ходила, – всхлипнула Маша. – Домой сегодня поедем.
Анна Козлова
Анна Юрьевна Козлова родилась в 1981 году в Москве. Отец – писатель Юрий Козлов.
Окончила факультет журналистики МГУ им. М. В. Ломоносова.
Публиковала рассказы и эссе во многих глянцевых журналах, вела авторские колонки в журналах «ОМ», «Медведь», “Sex&City”; повесть «Золотые кошки» была напечатана в альманахе «Литрос». В 2011 году написала сценарий сериала «Краткий курс счастливой жизни», режиссером которого выступила Валерия Гай-Германика.
Автор книг «Плакса» (М.: СовА, 2005), «Общество смелых» (М.: СовА, 2005), «Превед победителю» (СПб.: Амфора, 2006), «Люди с чистой совестью» (СПб.: Амфора, 2008), «Всё, что вы хотели, но боялись поджечь» (СПб.: Амфора, 2010).
Роман «Люди с чистой совестью» в 2008 году вошел в шорт-лист премии «Национальный бестселлер».
Воспитывает двоих детей.
Однажды в Америке
Они познакомились сразу после Нового года в «Азбуке вкуса». Сначала он пялился на нее в очереди к кассе, а потом широким жестом подхватил ее пакеты и предложил подвезти.
– Я на машине, – сказала Надежда.
