Валерий Еремеев - Тремориада (сборник)

Саша опять протянул бутылку. Перегар, вновь схватив её, прильнул губами к горлышку, и в поднятом к небу донышке сверкнул солнечный зайчик.

– Сгоняем в Мурманск? – предложил Саша Басухе, когда Перегар ушёл. – Надо крысе тумаков надавать и забрать кое-чего.

– Одессе? Что за тип? В чём повинен?

– Тип – хордовые. В высшие формы не развился. Помнишь Лёлика? Украл у него кортик и с концами из Североморска укатил. Все думали – к себе в Одессу уехал. А змеёныш, оказалось, в Мурманске осел. Его там видели пару месяцев назад. Вот я и просил – чтоб, коль кто узнает, где отрыть его – сообщили мне. Хочу выслать кортик Лёлику.

– Помню, конечно, Лёлика, – сказал Басуха. – Он, вроде как, с Москвы. Домой уехал.

– Да, почти с Москвы – там посёлок рядом, с забавным названием «Решоткино». Уж скоро год как уехал.

– Я с ним как-то выпивал. Весёлый парень. Он, после третьей стопки, надел бескозырку и пел анархические песни. Блин, к ногтю Одессу!

Они приехали в Мурманск.

– Ты совершенно случайно не знаешь, где Молодёжный проезд? – спросил Саша, прочитавший на клочке бумаги адрес.

– Молодёжный проезд? Наверное, где-то меж Детским Выездом и Старческим Тупиком.

– Где же нам эту дыру искать?

– Понятия не имею.

– Придётся у прохожих спрашивать, – проговорил Саша.

– За один день можем и не встретить прохожего, знающего о том проезде, – усмехнулся Андрей.

– И чего делать?

– Спрашивать, чего ж ещё! – пожал плечами Басуха и обратился к проходящим мимо двум подружкам: – Добрый день, девчонки! Подскажите, где находится проезд Молодёжный?

Одна пожала плечиками, а вторая, хитроглазая, сказала:

– Подскажу, конечно! Это вам в Росту надо. Знаете, где конечная автобуса «десятка»?

– Знаем! – кивнул Саша.

– Вот, от конечной немного назад подымитесь. Там и найдёте.

Добрались до конечной «десятки» за полчаса.

– Чего это? – кивнул на КПП пониже остановки Басуха.

– Судоремонтный тридцать пятый завод.

– Никогда тут не бывал. А что, поблизости есть и тридцать четвертый завод? – усмехнулся Андрей. – И меж ними наш проезд…

– Про тридцать четвертый завод не знаю. А про Молодёжный девки сказали – назад от остановки пройтись.

– Пройтись – пройдёмся, но сначала надо пивка выпить.

– Угу, – кивнул Саша.

Они купили по бутылке в ларьке и стали пить на ходу, вычитывая на домах названия улиц: Лобова, Дежнёва, Нахимова, Ушакова, опять Лобова…

Давно допили пиво. Всё вокруг излазили. Начали спрашивать у прохожих: где Молодёжный проезд? Те пожимали плечами. И, когда уж второй человек заявил, что тут точно нет никакого Молодёжного, парни поняли – их обманули.

– Матом ругаться хочется! – досадовал Саша. – До чего же лживо девичье племя.

– А Молодёжный, скорее всего, в другом конце города. Постой-ка… – И Андрей остановился. – Есть же магазин «Молодёжный»! Возможно, так его и назвали оттого, что рядом есть проезд такой?

– Вполне! – кивнул Саша. – Поехали, там ближе к центру, оттуда и плясать удобнее. Выше вероятность встретить знающего человека.

– Только больше – никаких девиц.

– Ты – как вытрезвитель женского отделения. Тебе б побольше уже «никаких» девиц, – засмеялся Саша.

– Молодец, никогда не унываешь, – похвалил его Андрей. – А ведь и весь день даром пролазить можем.

– Исключено, что даром. Мы уже в прекрасной компании. Гуляем, попивая пивко. Погода чудесная. У нас всё хорошо. А, коль ещё справедливость восстановим, так и вовсе всё распрекрасно будет.

Они стояли перед магазином с неоновой надписью над крышей «Молодёжный».

– Пошли, проверим, как называются проезды за этим магазином, – предложил Басуха.

– Пошли, – кивнул Саша, и тут же обратился к двум прохожим незнакомкам. – Здравствуйте. Вы можете нам помочь? Подскажите, пожалуйста, как найти «проезд Молодёжный»?

Одна на ходу пожала плечиками, а вторая, хитроглазая, сказала:

– Подскажу, конечно! Езжайте до «Ледового Озера». Знаете, где это?

– Да, – кивнул Саша.

– Вот, как с остановки перейдёте дорогу, так и двигайте дальше прямо. Пока в сопки не упрётесь.

– А уж когда закончатся сопки… – проговорил Басуха.

– Нет, – хихикнула хитроглазая. – Молодёжка тянется цепочкой домов вдоль сопок. Вам какой номер дома нужен?

– Десятый, – сказал Саша.

– Во, тогда точно – старайтесь держаться наиболее прямого пути. Двигайтесь перпендикулярно движению автобуса, и упрётесь прямо в десятый дом.

– Спасибо, – сказал Басуха. – Прям всё по полочкам.

– Вы нам очень помогли, – поблагодарил Саша. – Как мне вам сообщить, что добрались мы хорошо?

– Это дело надо обмыть, – сказал Басуха, когда подружки ушли.

– Да, это верно. Только до «Ледового» доедем, – кивнул Саша. – На этот раз, похоже, не врут.

– Чёрт его знает. Может, эта барышня поизысканней врёт. Идите перпендикулярно… – И Андрей добавил голосом мужика из мультика: – Уж послала, так послала.

– А имя-то не написала, – сказал Саша, глядя на ладонь с номером. – Позовите дочь, скажу я папе.

– А его дочке лет пятьдесят.

– Думаешь, левый номер?

– Не, написан-то на правой руке. А право – не лево. Пошли пивка трямкнем и тут, а после ещё и на «Ледовом». Да двинемся перпендикулярно. Коль с «Молодёжкой» не обманула, то и с телефоном верняк.

Они вышли на Ледовом Озере. Перешли дорогу. Купили по пивку. И направились вперёд, согласно указанному курсу. Миновали детский садик, двор, спустились по лестнице. Перешли дорогу. Ещё двор.

– Ул. Зои Космодемьянской, – прочитал Басуха на углу дома и арки.

У подъезда на лавочке сидел изрядно помятый тип. Он держал в руке собственный башмак и изумлённо на него таращился. Но вдруг заметил проходящих мимо парней и спросил:

– А-у-м-э?

– Как знать, всяко может быть! – ответил Басуха.

Тогда тип глупо улыбнулся, как может только в лоскут пьяный, и приветливо помахал башмаком парням, заходящим в арку.

– Кто-то сдаст, – сказал Саша в арке и поставил пустую бутылку на асфальт. – Пиво подошло к концу.

– Угу, – кивнул Басуха и поставил свою рядом.

– К концу, в смысле – писать хочется.

– Так я о том и «угу».

Впереди они увидели, похоже, искомую цепочку девятиэтажных домов.

– Будем надеяться, это – «Молодёжка», – сказал Саша.

– Во всяком случае, впереди точно десятый дом. Видишь?

– Да. Вижу. Десять, а ниже написано «Пин – 308триста восемь» Но название улицы… Или же это и есть название улицы, краской аэрозольной? – хохотнул Саша. Посмотрел на здание детского садика по левую сторону. – Не, и там названия не видать.

Сзади послышался звон разбитого стекла. Парни повернули головы, и в тот же миг вдребезги разлетелась и вторая бутылка, оставленная ими в арке. А два пацанёнка, лет десяти, уже бежали прочь вдоль дома, с рогатками в руках.

– Рогатки… А я думал, современные дети с глоками бегают, – сказал Басуха. – Это из-за тебя, Саша, я оставил там бутылку. По твоей вине наши улицы превращаются в свалку.

– Во всём виноваты маленькие негодяи. Сегодня они разбили бутылки, завтра разобьют родительские надежды. А затем начнут разбивать прохожим головы.

– Ага, бутылками, которыми мы засоряем их двор.

– А они засорят улицы мёртвыми прохожими, – сказал Саша, доставая сигарету и протягивая пачку Басухе.

Они вышли на дорогу, тянущуюся перед строем домов.

– Во, «проезд Молодёжный». Дом десять. Буте любезны! – сказал Басуха. – Не обманула твоя хитроглазая.

– Я описаюсь сейчас, – напомнил Саша.

– Предлагаешь буриться в сопки? – спросил Андрей, глядя меж домов на сопки, поросшие чахлыми деревцами.

– Там сыро ещё… и вообще – снега полно. Хотя, да и чёрт с ним. Станем к лесу передом, к избушке задом.

– Блин, да там дети играют! – кивнул Андрей на пацана, со смехом убегающего от друга с брызгалкой. – У Одессы в толчок сходим.

Они прошли в подъезд.

– Вот как можно крысятничать? – спросил Саша. – Воровать у своих?

– Н у, ты и спросил! Потому, что есть возможность такая. Крыс размножается столько в городе, сколько может прокормиться. У людей всё, как у зверей. Никто не застрахован, крысы твари такие, могут завестись где угодно… – Басуха остановился на площадке первого этажа. – Какая квартира-то?

– Седьмая.

– Знали б добрые люди, какой гадине квартиру сдали!

– Думаешь, кортик ещё у него? – спросил Саша.

– Сейчас узнаем. На крайняк – новый купит.

Они поднялись на второй этаж. Саша нажал на звонок квартиры № 7. За дверью послышались шаги, затем щёлкнул замок.

Одесса оказался увальнем. Такому посмотришь в лицо, и почему-то подумаешь, что у него плоскостопие. Одутловатая физиономия с телячьими глазами, хлопающими за круглыми линзами очков. Левая щека распухла, словно кто-то недавно врезал ему с правой. Одесса был какой-то рыхлый. Рыхлые руки, не прикрытые футболкой. Рыхлое пузико, пусть и прикрытое футболкой. В такое ударь, и рука увязнет.