Ольга Крючкова - Хочу жить и умереть
Гости, безусловно, заметили размолвку между банкиром и его пассией, а также «авансы» Эммы. Но предпочитали делать вид, что ничего не происходит, мол, сами разберутся. Как говорится, милые бранятся – только тешутся. Никто даже не подозревал: к чему может привести эта потеха.
Режиссёр несколько раз пытался наладить контакт с Натальей, но тщетно. Она не намеревалась поддерживать разговор и режиссёр, стухнув, удалялся восвояси.
Наконец шашлыки «созрели». Гости принялись есть с нескрываемым аппетитом. Наталья также отведала сего блюда – один кусочек.
Эмма аккуратно обкусывала свой шампур и запивала мясо вином. Горский так и крутился подле неё. Даже режиссер к нему присоединился. Теперь они оба соперничали за обладание аппетитной похотливой самкой. Эмма же вела себе, как кошка во время течки. Она успевала повиснуть то на Горском, то на режиссёре. Наконец Горский не выдержал и разгорячённый вином, отвёл режиссёра в сторону. Они о чём-то побеседовали, после чего режиссёр «сдулся». Теперь хвост Эммы был поднят только для Горского.
К Наталье подошёл Иван Золотинский.
– Простите, я знаю, что вы подруга моей жены. Она занимается танцами под вашим началом, говорит, что вы – хороший хореограф… – виноватым голосом начал он. – Мне неловко за Эмму… Право и предположить не мог, что всё так получится…
Зато Кристина точно знала, что так получится! Она всё просчитала. Наталья была поражена её прозорливостью. Это насколько хорошо надо разбираться в людях!
– Не корите себя, Иван. Вы здесь совершенно ни причём. Увы, Горского лишь могила исправит…
– Я считаю, что вы заслуживаете большего, – продолжил продюсер. – Кристина очень лестно отзывается о вас… Понимаете, Горский – очень своеобразный человек. Мы с ним хоть и не близки, но я о многом наслышан. Ведь Рублёвка – это по сути своей, большая деревня. В каждом доме есть охранники, горничные, повара, гувернантки, садовники, уборщицы. Каким-то немыслимым образом они между собой общаются. И, как сказал один из классиков, не помню, кто точно, «для прислуги нет большего удовольствия, чем посплетничать о жизни своих хозяев». Так «сор выносится из избы», в данном случае из богатых частных домов. Насколько мне известно, у Горского была очень общительная повариха. Она имела слабость подслушивать и подглядывать, а потом делиться впечатлениями со своими товарками, за что и была уволена. Те же в свою очередь посвящали в тайную жизнь соседей хозяев.
Иван помолчал, отпил из бокала вина.
– Уходите от него… Вы молоды, умны, привлекательны. У вас вся жизнь впереди… – сказал он и удалился по направлению к гостям, предававшимся оживлённой приятной беседе.
Насытившись, гости решили покататься на яхте. Наталья внутренне сгруппировалась: вот он долгожданный момент. Только бы его не упустить!
Девушка изобразила, что изрядно пьяна и прильнула к Кристине.
– Ой, подруга! Как же ты накушалась! Удивительно, чтобы с хорошего вина так развезло! Закусывать надо!
– Вы бы ей самогонки налили. Для неё она привычнее… – заметил мимо проходивший Горский в обществе Эммы, направляясь на яхту.
Наталья даже встрепенулась: «Откуда он знает про самогонку? Я и пила-то её пару раз в жизни… Наверное стереотип: раз я – бывшая стриптизёрша, приехала из провинции, значит – шлюха и самогонку жру почём зря…»
Наконец гости взошли на яхту, Иван отдал швартовы.
Глава 20
– Я знаю отличный островок! Там есть пристань, можно пришвартоваться. Отвезу вас туда! – пообещал Золотинский возбуждённым подвыпившим гостям.
Сам же он был практически трезв. Не потому что не пьянел, а потому что вообще мало пил. Как говорится: предпочитал трезвый образ жизни. Но при этом был при случае гостеприимным хозяином, готовым напоить своих гостей до упаду, причём не абы чем, а дорогим вином.
Золотинский, в капитанской кепке, раскрасневшийся от воздуха и обильной еды, уверенно вёл яхту к пункту назначения.
Тем временем гости занимались кто во что горазд. Режиссёр, обделённый женским вниманием и лаской, жевал мясо с овощами, предусмотрительно захваченное на судно хозяином. Наталья уделяла внимание вину, Кристина предпочитала находиться подле мужа, остальные гости предавались живому общению.
Общение выглядело весьма необычным. Одна пара уединилась в укромном месте и пребывала в крайнем возбуждении, вторая – в шутку дралась, третья – о чём-то громко спорила, четвёртая…
Четвёртой парой, если так можно выразиться, а точнее – трио, были Горский, Эмма и Наталья. Горский обжимался с Эммой, Наталья на это взирала с отвращением.
Наконец она не выдержала.
– Прекрати делать вид, словно я пустое место! – взъярилась она. – Прекрати лапать её!!!
Наталья набросилась на Горского с кулаками.
Тот не растерялся – в два счёта скрутил её и затащил в небольшую каюту.
– Ты что с катушек слетела? – пытался утихомирить свою пассию банкир. Сейчас ему не хотелось применять физическую силу.
– Ну, ударь меня!!! Ударь! Ты это любишь! – вопила «пьяная» Наталья. – Пусть все знают, кто ты на самом деле! Садист!
Горский не выдержал и слегка ударил Наталью в солнечное сплетение. Она тотчас осела и затихла…
– Ты меня сама вынудила. Ведёшь себя, как провинциальная дура.
– Ты… ты… – пыхтела Наталья, сидя на полу. – Ты прилип к этой размалёванной шлюхе… А я… А как же я? – чуть не плача спросила она.
– О Господи! – взревел Горский. – Ну почему все бабы – дуры? Тебя я вижу каждый день. Я от тебя устал! Могу я немного развлечься? Я же тебе сказал: удели внимание режиссёру! Интересный импозантный мужик! Ну, чего тебе ещё надо?! Ну, трахну я эту Эмму! Что от этого изменится? Ты что от меня уйдёшь?
Наталья поняла: это провокация. Горский, словно ждал от Натальи заветного ответа: да, уйду. Но какова будет его реакция? Горский был человеком не предсказуемым.
– Ты хочешь, чтобы я ушла? Лучше скажи мне сейчас… – пролепетала она.
– Ты прекрасно знаешь, что не хочу! – признался Горский. – Но я не намерен ущемлять себя в удовольствиях. И запомни: ты мне не жена! И не имеешь право требовать от меня верности!
Наталья поднялась с пола и, дерзко вскинув подбородок, спросила:
– А, если бы была ею? Твоей женой! Имела бы право требовать верности?
– Я никогда на тебе не женюсь. Ты для меня всегда будешь стриптизёршей из клуба «Дикая кошка». И для всех вокруг ты – СТРИПТИЗЁРША! И сколько угодно изображай из себя хореографа!
Наталья не выдержала и залилась слезами.
– Всё хватит! – Не выдержал Горский. – Я запрещаю тебе выходить из этой каюты. Ляг и поспи! Ты слишком много выпила.
– Я не хочу спать… – пролепетала Наталья. – Я не хочу жить…
Последнюю фразу Горский пропустил мимо ушей и вышел из каюты.
Все присутствующие на яхте сделали вид, что ничего не слышали… Однако Кристина с осуждением посмотрела на Горского.
Тем временем Наталья утёрла слёзы и собралась с мыслями. «Я выбрала единственно правильное решение… Только смерть может избавить меня от этого человека…»
Яхта причалила и пришвартовалась к пристани. Гости спешно покинули судно и тотчас расползлись по острову. Наталья решила испить свою чашу до дна. Она покинула яхту последней и проследила за Горским и Эммой.
Парочка удалилась вглубь небольшого островка. Наталья, прячась за деревьями, следовала за ней. Наконец Горский остановился и привлёк к себе Эмму.
Через мгновение с неё слетели блузочка и юбка. Горский, словно хищник, впился ей в грудь. Эмма издала стон удовольствия.
Любовная сцена продолжалась долго. Горский «избороздил» чуть ли не каждый сантиметр роскошного тела Эммы. Наконец, стринги, последнее препятствие упали к ногам актрисы. Горский развернул её задом к себе, расстегнул джинсы…
До слуха потрясённой Натальи донёсся вопль вожделения, она не выдержала и бросилась бежать. Но бег был недолгим. Островок обрывался – к нему подступала вода…
Девушка брела вдоль берега и вскоре увидела яхту. Подошла к импровизированному столу, взяла початую бутылку вина. Затем она взошла на пристань и демонстративно расположилась на ней в обнимку с бутылкой. Сделав пару небольших глотков, она отлила большую часть вина в щель между досками.
Вскоре подошла Кристина.
– Я право волнуюсь за тебя, Натали… – призналась подруга. – Но мне кажется, что всё складывается на редкость удачно…
– Да… – отрешённо ответила Наталья. – Я ещё раз убедилась, что моё решение правильное. Единственное о чём я буду жалеть, так это о том, что не увижу тебя… Ты моя – единственная подруга…
«После Олеси… – подумала Наталья. – Но ведь она для меня потеряна навсегда…»
* * *Утомлённые активным отдыхом гости постепенно подтягивались к яхте. Вечерело, от воды тянуло прохладой.
Золотинский взвалив на себя тяжкую ношу, почти что бездыханного режиссёра, транспортировал его на судно.
