Татьяна Осипцова - Сметенные ураганом
– Светочка, не плачь… Ты самая мужественная девочка на свете и не должна плакать! Не надо, успокойся…
От его прикосновения Света встрепенулась, и он сразу это почувствовал. Она подняла на него сияющие глаза… И будто раздвинулись и исчезли грязные стены темной парадной, и они вновь оказались в весеннем лесу, по которому он нес ее на руках, и Светины губы были так же близко как тогда…
И, нагнувшись, он поцеловал ее. Он целовал ее жадно, неутомимо, крепко прижимая к себе, сердца их гулко стучали в унисон. Она трепетала и слабела в его руках, а когда он оторвался, колени у Светы подгибались, ей даже пришлось опереться рукой о стену.
– Ты любишь меня! – воскликнула она тоном победительницы. – Ну, скажи это, скажи!
Все еще держа за плечи, он глядел ей в глаза и молчал. Света вновь потянулась к нему, но Миша отстранился. Казалось, он борется с самим собой.
– Нет!.. – почти простонал он. – Перестань, иначе я не выдержу и прямо здесь, сейчас…
Губы ее изогнулись в порочной улыбке. Вот и хорошо, пусть здесь, лишь бы он целовал ее. Она хотела, чтобы он целовал…
Внезапно Михаил оттолкнул ее так, что она ударилась спиной о стену, а сам отвернулся и проговорил твердо:
– Нет! Хватит! Не будет этого! Слышишь?.. Нет!!!
Оглушенная его словами, она замерла. Через несколько секунд он обернулся и взглянул в упор.
– Я сам виноват… Но больше такое не повторится. Я уеду вместе с Маней с Пашкой.
– Уедешь? – в ужасе воскликнула она. – Нет!
– Да! Как я могу теперь остаться?
– Мишенька! – взмолилась она. – Ты не можешь просто взять и уехать. Ты же любишь меня…
– Ты так хочешь это услышать?..
Он наклонился к ней, глаза были как у сумасшедшего, и Света невольно отшатнулась.
– Да, я люблю тебя! Я люблю в тебе все: и твое тело, которое будто предназначено для меня, и твое упорство, упрямство, твою волю и пылкость. Я люблю тебя так сильно, что минуту назад почти забыл, что у меня есть жена, самый лучший и добрый человек на свете, а я чуть не предал ее… Я, как последний подонок, готов был прямо здесь, в этой грязной парадной…
Под потоком слов, которые он обрушил на нее, Света сжалась, сердце заныло, будто в него вогнали ледяную иглу.
– Но, если ты так хотел меня… но не… Значит, ты не любишь…
– Никогда ты ничего не поймешь, – устало покачал он головой.
Они стояли друг против друга. Он – уставившись поверх ее головы, она – не отрывая глаз от его лица. Постепенно оно вновь стало отчужденным, таким, каким Света видела его все эти месяцы после возвращения. Она чувствовала, что Мише больно и стыдно. И вдруг поняла: ничто – ни его страсть, ни ее – не заставит его изменить. Никогда он не бросит Маню, а ее, Светлану, будет держать на расстоянии, как бы ни страдал от этого сам. Слова «долг», «совесть» и «порядочность» значат для него больше, чем любовь к ней.
Осознав это, она с удивлением поняла, что чувства, только что бушевавшие в душе, испарились, она ощущала лишь странную пустоту и усталость.
– Тебе нет необходимости уезжать, – тихо, но отчетливо проговорила она. – Я не хочу, чтобы вы мыкались по углам из-за того, что я вешаюсь на тебя. Обещаю, больше это не повторится.
Застегнув кофточку, она кинула взгляд на часы и побежала вниз по лестнице, бросив через плечо:
– На работу опоздаю…
Глава 10
В эту ночь Светлана долго ворочалась в постели, не могла уснуть. Ей все представлялось исступленное Мишино лицо, когда он говорил, как любит ее, и слышались горькие слова: «Никогда ты ничего не поймешь». Он думает, она не понимает, как ему тяжело? А ей что, легче? Каждый день видеть его и сознавать, что никогда, никогда ее мечты не сбудутся…
А потом она вспомнила о нависшем над семьей долге и тут же забыла о сцене на лестничной площадке. Адвокат ведь всерьез угрожал, и если она не придумает чего-нибудь – тетя Поля окажется в тюрьме, а они лишатся квартиры.
Но где же взять такие огромные деньги? Теткино золото продать? Брошку, серьги и цепочку? В каждом втором ларьке бумажка на стекле прилеплена: «Куплю золото». Но сколько за него дадут? Наверняка, немного… А может, тетя Поля просто не сумела настоять, чтобы ей вернули деньги? Конечно, не сумела – она ведь такая беспомощная клуша, ее в любой очереди в самый конец ототрут. А Света сумеет, она отлично научилась работать локтями. Уж она у этой «Алисы» деньги из глотки выцарапает!
Утром, после работы, Светлана спустилась в метро и доехала до «Красногвардейской». В пылу борьбы с наследием социалистического прошлого станцию под Заневской площадью недавно переименовали, теперь она называлась «Новочеркасская», но Света все никак не могла привыкнуть к новым названиям улиц, площадей и станций метро.
Возле «Даров природы» собралась небольшая толпа, только люди штурмовали не магазин, они пытались попасть в соседнюю дверь, которую закрывал собой устрашающего вида охранник в камуфляже. Когда народ слишком уж напирал, он отталкивал нескольких самых настырных:
– Сказано вам – закрыто, нет никого!
– Как закрыто? – недоумевали обманутые граждане. – Время рабочее. Когда же откроется?
– Не знаю, может, и никогда…
Света внедрилась в толпу и вскоре поняла, что офис атакуют уже не первый день.
– Неделю назад еще открыто было, – поделилась с ней женщина в бархатном берете с брошкой. – Правда, дивиденды второй месяц не платили, говорили – временные трудности, подождите. А с понедельника никого из начальства и сотрудников нет. Один охранник этот. Мы уж решили дежурить круглосуточно, список составили, чтобы по очереди за деньгами. Вон у того старичка тетрадка, вы запишитесь и телефон оставьте. Когда откроется и очередь подходить будет, вам позвонят.
– Да не появятся они, – махнул рукой мужчина в сетчатой шляпе. – Я тоже сперва думал, что они деньги в производство, в торговлю или еще куда пускают, вот и проценты растут. А потом сообразил, что проценты нам выплачивали за счет новых вкладчиков, таких же дураков, как мы…
– Так вы получали здесь деньги? – спросила мужчину Света.
– Вначале получал. А потом, как многие тут, решил – пусть проценты на проценты нарастают. На это они, гады, и рассчитывали…
– В суд на них! – высказался кто-то из-за Светиной спины.
– Ищи их теперь! Небось, свалили уже куда-нибудь за бугор с нашими денежками, – вздохнул мужчина и стал выбираться из толпы.
Записавшись на всякий случай у старичка с тетрадью, Света последовала его примеру.
Нарезая под Заневской площадью круг в поисках входа в метро, Света рассматривала витрины ларьков, недавно появившихся в подземном переходе.
Чего в них только нет: продукты, бижутерия и галантерея, книги и журналы… Разворачивается народ! Самые энергичные заводят свое дело, стараются разбогатеть и богатеют, а она… Она бы тоже так могла, если б хоть какой-то начальный капитал…
Надо было частный инвестиционный фонд открыть в свое время, грустно усмехнулась про себя Света.
Когда два года назад вышел указ, разрешающий любому физическому лицу учредить инвестиционный фонд, ей такое и в голову не приходило. Слово «инвестиционный» было новым и совсем непонятным. Ей – да и не ей одной – это казалось чем-то сложным и солидным, и думалось, что, только досконально разбираясь в финансах и экономике, можно открыть фонд, надо ведь понимать, куда выгодно вкладывать деньги, чтобы получить доход. А «экономика» оказалась очень простой: бери чужие деньги, выплачивай для приманки некоторое время проценты за счет наивных дурачков, доверившихся тебе, – и сваливай, как только нахапал достаточно. Любой бы так смог, и она в том числе.
«И на фига нужны эти честь и совесть, о которых Миша твердит? Они только мешают в этой жизни», – думала Света, принимая из рук какой-то тетки бесплатную рекламную газету и засовывая ее в сумку.
Газетка пригодилась. На выходе возле «Парка Победы» торговали с ящиков дешевым виноградом. Ни одного полиэтиленового пакета в сумке не оказалось, хотя обычно она предусмотрительно брала с собой несколько. В свернутый из газеты кулек поместился килограмм ягод.
Возле подъезда маячил здоровенный детина в спортивном костюме. «И что за мода пошла, по улицам в таком виде разгуливать?» – покосилась на него Света, берясь за ручку двери, но парень ее остановил:
– Ты, случайно, не из пятнадцатой квартиры будешь?
– Да, – автоматически кивнула она, – а что?
– Точно, эта телка, – нарисовался рядом второй бугай. – Ганелина, Светлана?
Застыв от испуга, она кивнула. Вот оно, начинается… Адвокат говорил, что есть способы…
– Пойдем, что ли, побазарим, – и первый парень, мордастый, с низким лбом и оловянными глазами, распахнул перед ней дверь.
– Кто вы? Я вас не приглашала… – пролепетала она.
– А мы к тебе в гости и не собираемся… Пока. Так, на лестнице тему перетрем.
Второй, тот, что оказался за спиной, втолкнул Свету в темноту парадной. Они втащили ее в лифт и нажали на кнопку седьмого этажа. Пока ехали, Света не отрывала глаз от пола, лихорадочно соображая. Что делать? Кричать, звать на помощь? Вряд ли кто услышит… А если и услышат – днем дома одни пенсионеры, они носу не высунут на ее вопли.
