Инна Тронина - Время «Ч»
– Не находите аналогию с корниловским мятежом? А, господин историк? – оживился Додонов. – Почти в тех же числах… А через два месяца команда крейсера «Аврора», грудью вставшая на защиту Временного правительства, чем занималась? Ась?
– Отсюда вывод – мы в убытке не останемся. Вот и приехали! – Зураб указал на дверь своего подъезда. – Езжай в гараж и будь там при рации, – приказал он водителю. – В любой момент могу вызвать.
– Понял. – И водитель дал задний ход.
В лифте они поднялись к квартире Зураба, и тот достал из внутреннего кармана куртки ключи. Додонов кашлянул, снял шляпу и помассировал лысину. Здесь, на Пороховых, тоже было тихо, и только орали во дворе уже ввернувшиеся в город дети.
– Арина! – Зураб позвал жену, как только шагнул через порог, но та не отзывалась.
Сбросив куртку на пуфик у зеркала, Сакварелидзе побежал в спальню. Арина крепко спала, лёжа ничком по диагонали широкой кровати. Маленькая мягкая ручка её безвольно свисала над ковром. В подсвечниках застыли короткие, оплывшие огарки; тут же лежали колода карт и упаковка снотворных таблеток.
Зураб опустился перед постелью на одно колено, погладил жену по волосам:
– Вай мэ![1] Арина! Аринка, родная! Что с тобой?
Он с ужасом смотрел на упаковки реладорма, из которых, правда, много не убыло. Додонов попятился, не желая видеть интимную сцену. Чтобы не терять времени, он снял летнее пальто и шляпу, повесил всё это в строенный шкаф.
Жена Зураба неохотно открыла глаза, увидела перед собой совсем не то лицо, что утром, и сонно спросила:
– Который час?
– Первый час, Арина. Почему ты в постели? Заболела?
– А что, нельзя? – Молодая женщина зевнула. – Я просто приняла снотворное. – Она с трудом села, держась за голову. – Зачем ты меня разбудил? Мы же договорились – обед разогреешь сам.
– Почему ты пила таблетки? – Зураб сжал её тонкие запястья, стал целовать руки.
Додонов кашлянул за приоткрытой дверью. Арина обернулась.
– Ты не один?
– У меня гость. Я тебе всё объясню. Ему нужно на день-два где-то остановиться.
Арина повыше приподнялась на подушках, до подбородка натягивая одеяло.
– Он откуда? Твой земляк?
– Нет, из Москвы. У нас ночью проходили деловые переговоры.
– Понятно. – Арина откинула с лица волосы и поднялась. – Не оставляй гостя одного, Зураб, он может обидеться. Я сейчас быстро оденусь и выйду к вам.
– Тогда я устрою его и вернусь.
Сакварелидзе встал с колен, отряхнул брюки. Арина тупо смотрела на него, на серый день за окном. Кажется, он ни о чём не догадывается. Значит, Андрею удалось незамеченным уйти отсюда, встретиться со своим сотрудником на проспекте Тореза. Теперь нужно узнать о том, до чего «авторитеты» договорились сегодня ночью.
Вообще-то, Зураб никогда не посвящал Арину в свои дела, и она ими не интересовалась. Если сейчас она вдруг начнёт задавать даже наводящие вопросы, это будет выглядеть подозрительно. Ни о чём другом, произошедшем этой ночью, она не знала и не хотела знать.
Сакварелидзе вышел к Додонову и в изысканных выражениях попросил прощения. Сказал, что супруга неважно себя чувствует, недавно заснула, и сейчас ей требуется время, чтобы привести себя в порядок. После этого она будет готова принять дорогого гостя, а пока пусть он располагается в своей комнате. Счёт идёт на минуты, и нужно в первую очередь связаться со столицей. А потом принять окончательное решение и довести его до сведения подчинённых.
Сам Зураб, проводив Додонова в комнату с лоджией и широким окном на северную сторону, объяснил, где можно умыться и сделать все другие дела. Потом он вернулся к жене и увидел, что Арина, уже одетая в пеньюар, сидит на краешке постели и кончиками пальцев массирует потный холодный лоб.
– Я тебя ещё раз спрашиваю! – Сакварелидзе двумя ладонями поднял личико жены кверху. Голос его был срывающийся, страстный. – Почему ты злоупотребляешь лекарствами? Какая проблема так тебя мучает?
– Да какая тут проблема – просто бессонница! – Арина вспомнила, что лучший вид защиты – нападение. – В конце концов, муж ты мне или нет? Для чего ты вообще заводил семью, если не считаешь нужным ночевать дома? Снимал бы проституток и ходил по нужде! А уж если решился привести в дом приличного человека, то сначала раскинь мозгами. В первую очередь подумай, сможешь ли уделить ему максимум внимания. Я целыми вечерами одна, как собака! У нас даже медового месяца не было – вот до чего дошло! Надо было мне думать тоже. Твоя первая жена умерла ещё молодой – значит, не так-то сладко с тобой жить…
– Не надо так, Арина, на то была воля Божья. Болезнь Нателы была наследственная, и я к ней не имел никакого отношения. А что касается моих отлучек, то они, поверь, временны. Я скоро закончу очень важное дело и всецело займусь тобой. Я знаю, что ты скучаешь. Мы недавно поженились, всё время должны быть вместе. Но деловой человек не может позволить себе это. Клянусь – потом мы с лихвой наверстаем упущенное! Не надо увлекаться «колёсами», сердце моё, ты ещё совсем девочка. Потом будет не выбраться, поверь мне. Сколько я видел отличных парней, погубивших себя! А уж девушка и вовсе обречена в этом случае на деградацию!
– Почему же? – Арина, забывшись, решила рискованно поспорить. – Если человек волевой, он может слезать даже с иглы.
– Ты такого знаешь? – улыбнулся Зураб. – Или просто байки слышала?
– Конечно, знаю! Он и морфин колол, между прочим.
– В институте, что ли, познакомились? Надеюсь, ещё до меня. – Зураб продолжал улыбаться, а сам думал о том, что его ангел оказался порочным. Неужели Арину испортил этот наркоман?
– Допустим! – Она шутливо ткнула мужа пальчиком в плечо. – Что, ревнуешь? Вон, ноздри-то раздулись! А я откуда знаю, действительно ты сегодня ночью на совещании был, или уже кого-то завёл от меня?
– Арина, ещё только один раз я отлучусь, а потом мы уедем в Гори, справим свадьбу по нашим обычаям. Там и проведём медовый месяц. А, если захочешь, махнём в Париж, в Рим, в Лондон – куда угодно! Я помню свой долг, и не нужно меня упрекать. Ты ещё не знаешь, что такое для грузина семья, жена, сын! Ты познакомишься с моей матерью, отцом, братьями и невестками. И с дочерями тоже, разумеется. Тебе их не воспитывать – они уже взрослые. Только успокойся, милая, всё будет хорошо. Молись за меня будущей ночью. И знай, что я всё время думаю о тебе.
– А что будет, если нужно молиться? – встревоженно спросила Арина.
Зураб поднял на неё повлажневшие глаза, обнял, прижал к себе.
– Я тебе потом всё объясню, а сейчас нужно принять гостя…
Сакварелидзе уже хотел поцеловать Арину, но в это время раздался стук в дверь.
– Можно к вам, молодые люди? – шутливо спросил Додонов. – Зураб, вы мне срочно нужны.
Выпустив Арину из своих объятий, Сакварелидзе выскочил в коридор. Взволнованный Додонов ждал его с огромным нетерпением.
– Что у вас? Свежие новости?
– В Москве танки, слышите? Танки! Кроме того, другая военная техника, очень много солдат. На столе лежит снятая трубка, крутится счётчик, но дело стоит того. Я хочу, чтобы вы приняли участие в разговоре. Пусть супруга великодушно извинит – форс-мажорные обстоятельства, ничего не поделаешь.
– Сейчас! – Зураб пригладил волосы перед зеркалом. – Пойдёмте.
Он широким шагом направился в ту комнату, где поселил гостя. Додонов семенил следом и трясся со страху.
– Ну, вот вы… Человек, несомненно, опытный! Скажите – останавливать мне груз или нет? Ведь от моего слова много что зависит. А у меня в голове полный кавардак, и я боюсь допустить оплошность.
– Берите трубку, – скомандовал Зураб, усаживаясь в мягкое кресло около журнального столика. Он закинул ногу на ногу и прикрыл глаза. – Спросите, арестован ли кто-нибудь из российского руководства?
Додонов исполнил требование, весь цепенея от ужаса. Он воображал, что разговор слушают, и вскоре приедут сюда разбираться с крамольниками. Но через минуту он уже весь сиял от счастья.
– Нет?! Серьёзно, нет? Это точные сведения? Мне информация нужна, как воздух! Что?! Ельцин выступил с резким протестом? Сказал, что произошёл переворот? Куда залез? На танк? И его не снял снайпер? Странный какой-то путч, опереточный. Нет, даже в оперетте было бы страшнее, я думаю. А какая реакция была на заявление Ельцина? Вялая? Константин Владимирович, ваши данные стопроцентно точны? Господи, а мы-то тут так все испугались!
– Так я и думал с самого начала! – подал голос Зураб. – Спросите, как себя ведут солдаты? Ну, те, что на танках и на бэтээрах? Они агрессивны или нет? Есть ли у них контакты с протестующими?
Потом он закурил новую сигару и с облегчением вдохнул пряный дым. Никаких сомнений не осталось – груз задержали зря. После того, как Додонов закончит беседовать с Москвой, он свяжется со Стеличеком. Тот обещал досконально выяснить обстановку собственно в Ленинграде. Судя по всему, Мите не придётся бежать с женой и младенцем в Прагу. Время комитетчиками упущено, и начинается отсчёт для их противников. В том числе и для него, Зураба Сакварелидзе.
