Мила Иванцова - Ключи от лифта

Лиза нравилась мужчинам. Вряд ли ее красоту можно было назвать безупречной, но была у нее какая-то неповторимая грация, осанка, которая без слов вызывала желание быть рядом, ощутить причастность к этой шатенке с роскошными прямыми волосами ниже плеч, темными бровями дугой и карими глазами. А еще от новой работы у Лизы появился и стал органичным какой-то особенный взгляд – будто смотрела она на тебя сверху, какого бы ты роста ни был. Взгляд – вызов для мужчин – поди разгадай!

А уж каких разных мужчин довелось Лизе увидеть вблизи – хоть роман пиши или галерею рисуй! Рисованием она и правда иногда развлекалась – могла довольно легко, несколькими штрихами, изобразить человека, просто так, «между делом», не уделяя этому занятию серьезного внимания.

Однажды, когда сидели они с девушками дома после работы (обычно возвращались после пяти утра), курили, пили чай и понемногу отходили от ночных событий, Лиза машинально за разговором нарисовала одного из ночных гостей, да так удачно, что Кира выхватила листок из-под ее рук, стала хохотать и тыкать его Ире, которая хоть и была уставшей и нездоровой, тоже рассмеялась:

– Надо же, Лиза, какая у тебя легкая рука! Такой он, сука, и есть, и рожа, и брюхо, и реденький чубчик, зачесанный через лысину! И что ты здесь делаешь? Лучше бы картины рисовала и продавала!

– Да я ж не художник, это так… Иногда само слетает с рук… Да и кому это нужно – мое рисование? – отмахнулась Лиза.

– А ты каталог клиентов нарисуй и шефу продай! Эксклюзив будет! – опять захохотала Кира, и ощущался в ее смехе скорее нервный надрыв, чем беззаботность веселого человека.

Ирина улыбалась, попивая чай на травах, и иногда кривилась от боли. Потом рассказала Лизе, что за годы своих странствий по ночным клубам разных стран заработала себе гастрит, который время от времени обостряется и скручивает ее до крика, но болеть-то нельзя – вот и подавляет приступы обезболивающим и все обещает себе, что когда-нибудь остановится, вернется домой, к маме и дочке, а там уж и о здоровье позаботится.

– Нужно бы посидеть на диете, нервы поберечь, но куда там! То не поешь толком, экономишь каждую копейку, то нахватаешься бегом-бегом и всухомятку – бутерброды, кофе… Да еще алкоголь с клиентами в клубе, сигареты – вот все это и делает из нас молодых инвалидов, – опять скривившись от боли, подвела она итог. – Хорошо, что ребенок у меня уже есть, а то и не знаю, какие дети будут у наших девчонок от такой жизни, да и будут ли вообще…

А еще иногда Ирина рассказывала истории, которые пришлось ей пережить раньше, в других странах, где она работала. Лиза удивлялась, сколько же горького опыта выпало на долю этой молодой красивой женщины, и думала, сможет ли та забыть когда-нибудь о своих заработках, вернувшись домой навсегда.

Однажды, когда Киры не было дома, Лиза с Ириной, уставшие от ночной работы, пили на кухне кофе, поглядывали за окно и перекидывались редкими фразами.

Вдруг Ирина заговорила о Кире, которую знала дольше, и неожиданно констатировала:

– Нужно за Кирюхой присматривать. Очень уж она реактивная, нервы словно обнажены. То смех, то слезы, то печаль, то истерика. Нехорошо это. Плохие «звоночки».

Лиза, удивившись, сказала, что ничего такого не замечала, просто думала, что у Киры характер экстраверта, не скрывает она своих эмоций. Но Ирина вздохнула, закурила и рассказала невеселую историю из своей жизни:

– В комнате нас было шестеро. Я уже добывала там последние дни контракта и собиралась покидать страну, как однажды ночью мы проснулись от запаха дыма. Одна из девушек жгла костер в центре комнаты. Огонь быстро потушили – вылили на него воду из чайника. Оказалось, у той девушки начались психические расстройства. Тихая простая блондинка из белорусской деревни в последнее время часто плакала и жаловалась, что очень скучает по дому, не знает, как доработать еще три месяца. Работой она «не горела». Хозяин был недоволен, ее постоянно ругали и штрафовали за мельчайшие проступки. Той ночью мы долго не раздумывали – виновнице дали выпить полстакана вина, связали руки, привязали к кровати и легли спать – всем завтра на работу… Хозяин клуба решил не увозить девушку в больницу – лишние расходы. И зачем ему «пятно» на клуб? Домой ей тоже ничего не сообщили. Следующей ночью повторилось почти то же самое, а потом я уехала. Со временем оказалась здесь.

– А что с той девушкой? – встревоженно спросила Лиза.

– Передавали, что три месяца до окончания контракта она провела в той нашей комнате постоянно привязанная. Установлен был график дежурства – кто будет за ней ухаживать. Хозяин «разорился» только на снотворное, чтобы по ночам она не плакала и не мешала остальным отсыпаться. На этом настояли некоторые девочки еще и потому, что другие запросто могли избить бедную девушку – «достала уже, и без нее тошно»…

Лиза, потрясенная этой историей, уже и сама не могла заснуть, все ходила и выглядывала в окно Киру. А когда та вернулась, довольная продолжением «рабочей ночи» с одним из поклонников, а также заработанной копейкой, Лиза слишком внимательно присматривалась к девушке и ее реакциям. Когда же Кирюха улеглась спать, Лиза предложила Ирине пойти прогуляться по городу.

Иногда после ночной работы девушки теряли желание спать. Пока чаевничали, разговаривали, мылись по очереди в душе, а сон уже фьюить – и нет его. Тогда отправлялись они на рынок, по магазинам или просто так прогуляться, посмотреть на городок, на туристов и местных жителей, ведь не только из ночных гуляк состояло население этой страны. Но в тот раз даже прогулка не развеяла их грустных и тревожных мыслей.

Так, может, и продолжалась бы Лизина жизнь и заработки, если бы не заехал однажды к ним дальний родственник хозяина клуба. Очень эффектный высокий мужчина среднего возраста. Этот мачо, разбалованный деньгами и вниманием женщин, появился здесь не как остальные гости, а, наверное, заехал по каким-то делам к шефу. Весь вечер он с интересом приглядывался ко всему вокруг – от новинок интерьера до девушек, или точнее – от девушек до прочих новинок. Лизины подруги, не слишком отвлекаясь от своих постоянных гостей, перемигивались, кивая друг другу, и указывали глазами на этого красавца. Вскоре хозяин послал к гостю Лизу, как оказалось, по его же просьбе.

Вакцинированная уже десятками общений с местными мужчинами, Лиза безо всяких переживаний, но с показной любезностью и вниманием присела за столик гостя. Конечно, она тоже обратила внимание на его эффектную внешность, манеру держаться и говорить, но это не слишком меняло отношение Лизы к мужчинам и к исполнению ее служебных обязанностей, но, как ни странно, гость загорелся не на шутку.

Оказалось, что он был кузеном или троюродным братом хозяина, жил в соседнем городке и также был владельцем нескольких ночных клубов, куда, конечно, тоже набирал в штат хостес красивых иностранок, которые приехали на заработки. Он приходил три дня подряд, а потом стал появляться несколько раз в неделю, заводил разговоры с Лизой, угощал ее, а в нерабочее время приглашал прогуляться по городу и где-то пообедать. Однажды даже повез в родной городок, похвастался и домом, и собственными клубами, и своим автопарком из еще двух машин и крутого мотоцикла (что, наверное, должно было впечатлить девушку, которая приехала зарабатывать себе на жизнь).

Сначала его внимание показалось Лизе просто несколько более экзальтированным, чем у других гостей, потом девушка удивлялась, почему бы такому богатому красавцу, да еще и хозяину ночных клубов, не найти себе ровню – разве же это престижно, всерьез крутиться возле иностранки-хостес? Потом у Лизы возникли подозрения, не хочет ли он просто переманить ее для работы в своем клубе, потом – еще более тревожные, поскольку недавно пронесся по городку слух, что одна их землячка наложила на себя руки, потому что задолжала работодателю большую сумму денег и никак не могла ни домой уехать, ни рассчитаться с ним. Дело замяли, тело отправили на родину, виноватых не нашлось, но среди мигрантов еще долго шептались о торговле людьми, сексуальном рабстве и о безжалостности сутенеров, как местных, так и земляков приезжих девушек.

Встревоженная активным наступлением нового знакомого, Лиза держалась любезно, но сдержанно, что, на беду, разжигало его чувства еще больше. Девушки все чаще обговаривали эту тему и в свободное время в клубе, и после работы. Лиза то отмахивалась, то сердилась, никак не собираясь ни влюбляться на этой территории, ни «дорого продаться», как в шутку советовала непосредственная Кира, которая зарабатывала и с основной работы, и с «дополнительных услуг», чертыхала тех, чьи деньги складывала на свое светлое будущее, экономила, на чем могла, но мечтала, что однажды «и на ее улице перевернется самосвал с пряниками».

Так прошло еще два месяца. Лиза однозначно отрицательно ответила на Его предложение руки и сердца, потому что сказку о Золушке видела только по телевизору, а жизнь вокруг была куда более прозаичной. Она все еще помнила о своей цели и медленно, но упрямо двигалась к ней по пунктирной траектории, на которой не был изображен красавец иностранец с кучей денег и с чуждой ментальностью, жизненными принципами и привычками.