Татьяна 100 Рожева - В кожуре мин нет (сборник)
Через два года мы с друзьями, среди которых находился и Леша, были во время студенческих каникул в туристической поездке по Санкт-Петербургу, тогда – Ленинграду, и некоторым городам Прибалтики. Во время экскурсии по Таллинну нас объединили с группой туристов из Таджикистана, среди которых я заметил Галю. В очередной раз убедился в том, что мир тесен!
Мы стояли на противоположных сторонах кольца вокруг экскурсовода и сразу узнали друг друга. Думал, что она подойдет ко мне и что-то скажет, или, по крайней мере, сделает какой-то жест, но Галя, в течение всей экскурсии молча, неотрывно смотрела на меня, не подошла, не произнесла ни слова, даже просто рукой не помахала. Была зима, дул холодный ветер, хотя снега в Прибалтике в тот период не было. Она время от времени подносила к носу платочек и стояла какая-то съежившаяся, растерянная и несчастная. Стало жаль ее, хотел сам подойти, сказать что-то ободряющее, но решил, что она не хочет ворошить прошлое. А может быть, она как раз и ждала, что я подойду к ней, а когда не подошел, то также не захотела навязываться. Так нескладно, без единого произнесенного слова с обеих сторон и закончилась эта наша нечаянная последняя встреча.
– Хорошая история… Может, все-таки опубликуете?
– Да ну что вы! Этого никогда не произойдет! Во всяком случае, при жизни жены!
– Да тут уж чего бояться! Вы же еще не знакомы были с женой!
– Все равно! У нее слабое здоровье…
– Ваш ягненок уже остыл наверно, – с жалостью посмотрела я на заждавшееся блюдо.
– Ничего. Сегодня вечер холодного мяса.
– И горячих рассказов! – подхватила я.
– Да…, – Валентин мечтательно опустошил рюмку. – Хорошо пошло! Почему-то сегодня хорошо…. У меня, знаете, есть рассказ-мечта… я назвал его «Вселенная одна на двоих»
– Доверите?
Валентин глотнул воды и полез в свою сумку, висевшую за ремень на стуле. Извлек оттуда папку с листами А4 и протянул мне.
– Возьмите. Это надо читать. Я уничтожу его, как только вы прочтете. Читайте, я не буду вам мешать. – Он с грохотом отъехал на стуле и поднялся. В середине зала, упав на ближайшую официантку, видимо пославшую его в сторону туалета, резко крутанулся на каблуках сапог и ушел, борясь с действием алкоголя на вестибулярный аппарат. Его заправленные в короткие сапоги джинсы с растянутой от долгого сидения задницей, скрылись за поворотом. Вот они, берцы, в которых вышагивает по своему вольеру теряющий перья павлин! Ну, что там с его вселенной?
Заголовок – крупно, жирным шрифтом: «Вселенная… одна на двоих»
Далее шел текст, уложенный абзац к абзацу, словно пласты холодного мяса на тарелке:
«Звенит будильник мобильного телефона. Я просыпаюсь в обнимку с тобой. Ты лежишь еще сонная, размякшая, теплая спиной ко мне в одной короткой ночной рубашке на тоненьких бретельках, чтобы легко можно было добраться до любой, самой интимной части твоего тела. Ты знаешь, что мне нравится, когда ты спишь голой, в крайнем случае, именно так одета ночью, и потакаешь мне.
Я поворачиваю твое разомлевшее податливое тело к себе и, нежно прильнув к твоим теплым губам, ласкаю руками розовые соски, раздвигаю твои нежные обольстительные ножки с атласно-гладкой кожей и добираюсь до начинающей увлажняться «киски». Твои глаза еще закрыты, но на губах появляется легкая улыбка, а соски становятся твердыми и пунцовыми. Ты еще не проснулась, но понемногу начинаешь отвечать на мои ласки. Наконец, я с вожделением овладеваю твоим телом, таким родным, близким и знакомым до мельчайших деталей в самых потайных уголках.
И окружающий материальный и эфирный мир исчезает неизвестно куда, каким-то непостижимым образом растворяется без остатка, остается абсолютно пустая бескрайняя вселенная, в центре которой одни мы, ты и я. Все закончилось, но ты приобняла и не отпускаешь меня. Потому что мы все еще одни в пустом пространстве и мне просто некуда оттуда идти. Ты открываешь глаза, смотришь любящим взглядом и слегка целуешь в губы.
Мне трудно оторваться от тебя, но внешний мир начинает возвращаться из небытия, принимать материальные очертания, возвращаются посторонние звуки, наконец, он полностью материализуется. В голову вернулись трезвые правильные рассудительные мысли о том, что надо идти на работу и я, пересиливая себя, медленно разрываю нежное кольцо твоих рук, встаю с ложа любви и, вздохнув, начинаю одеваться.
Мы созваниваемся по многу раз на дню, с нетерпением ожидая вечера. После работы ты встречаешь меня в домашнем халатике, под которым снова никакой другой одежды нет. Я люблю, когда ты так одета днем дома, а со временем тебе самой стало приятно и комфортно заниматься домашними делами в таком виде. Мне нравится чувствовать, что ты находишься рядом без трусиков, что в любую минуту я могу овладеть тобой, и передо мной для этого нет никаких препятствий. Это ощущение приятно, оно волнует и возбуждает меня в любое мгновенье, когда я бросаю взгляд в твою сторону или просто подумаю о тебе. Ужин, растянутое чаепитие, бесконечные беседы о событиях дня в нашей с тобой жизни и обмен мнениями на общие темы.
Наконец, наступает наше излюбленное время, прелюдия сна. О, это совершенно особое время! Конечно, оно может заключать в себе и простые невинные ласки, поцелуи, поглаживания и нежные объятия со сказанными шепотом на ушко ласковыми уверениями в любви и пожеланиями спокойной ночи. Это если мы оба устали или кто-то из нас сегодня неважно себя чувствует. Но, даже в этом случае, ощущение близости, тепла, нежности и доступности родного тела дает приятное чувство душевного покоя и размягчающей нежности. Стук наших сердец в прижатых друг к другу телах дает ощущение полноты жизни, умиротворения и нежности к лежащему рядом любимому человеку.
Гораздо чаще невинные объятья и нежные поцелуи разогревают, возбуждают нас и постепенно переходят в страстные разнообразнейшие ласки и жгучие поцелуи во все части тела, какие только попадутся «под горячую губу». И время от времени именно в этот момент мы на практике опробуем весь разнообразный современный секс-арсенал, начиная от «Кама-сутры» и игрушек и заканчивая самыми изысканными и утонченными эротическими забавами. Мы в центре нашей вселенной, здесь никого нет, кроме нас двоих. Поэтому никто нам не указ, что можно делать в любовных развлечениях, а что категорически запрещено! Незаметно тает в непроглядной тьме ночи и наша вселенная, и мы бесконечно усталые, но умиротворенные и счастливые переносимся до утра в царство Морфея. Иногда ты переносишься туда раньше, не дождавшись завершения любовной песни, убаюканная нашим плавным ритмичным восхитительным раскачиванием на широченном ложе неги.
На грудь падает что-то пушистое мягкое, но весомое. Кошка. Я вздрагиваю и на мгновенье просыпаюсь. Один. В соседней комнате слышно ровное дыхание, это спит жена, а я, как и десяток последних лет, в одиночестве согреваю свое ложе, и события всего этого счастливого дня, к моему великому сожалению, мне только приснились. Разочарованно вздыхаю, поворачиваюсь на бок и снова засыпаю… Громкий звонок будильника. Просыпаюсь один, как обычно в последние годы. Первая мысль: сегодня рабочий день, а это значит, что я снова встречусь с ТОБОЙ. Сердце радостно и сильно бьется в волнении от предвкушения нашего свидания. Чаще всего мы встречаемся ранним утром, перед работой. Что делать, нам приходится выкраивать для любовных утех редкие ворованные часы, и тут уж не до выбора удобного времени дня.
Ты встречаешь меня у самого порога своей квартиры в одном легком полупрозрачном пеньюаре, под которым ничего нет. Ты знаешь, что мне нравится такая «форма» твоей одежды, которая показывает гораздо больше, чем скрывает и не создает никаких барьеров для мгновенного доступа к самым интимным частям твоего тела. Легкий приветственный поцелуй, и я с твоей помощью за считанные секунды скидываю и беспорядочно бросаю на пол, куда попало, свою одежду. Следом с твоих плеч немедленно соскальзывает и легким облаком медленно опускается к обворожительным ногам невесомый пеньюар. Наши обнаженные тела притягиваются непреодолимым взаимным влечением, как две половинки мощнейшего магнита и становятся, наконец, единым целым. И только тогда наши мятущиеся, стремящиеся друг к другу души начинают понемногу успокаиваться.
Наши иссохшие, почти кровоточащие от жажды губы сливаются в нежном глубоком бесконечном поцелуе. Только воедино с твоими губами – мои могут безболезненно существовать, не болеть и не кровоточить, только здесь они чувствуют себя на своем месте. И весь внешний мир исчезает, гаснет свет дня, меркнут краски, стихают до полной пронзительной тишины звуки. Мы оказываемся одни в самом центре нашей бесконечной вселенной. Там нет часов, поэтому мы не можем знать, сколько времени длится наш поцелуй. Такой невыразимо сладкий, и такой нестерпимо горький. От твоих медовых губ невозможно, просто нет сил, оторваться, и только огорчение от краткости нашей ворованной встречи через какое-то, неизвестное нам время, возвращает нас к жизни.
