Елена Ронина - Культурный конфликт (сборник)
Телефонный звонок раздался так внезапно, что Таня вздрогнула от неожиданности.
– Татьяна, всё, я долетел. Не волнуйся. Вечером позвоню.
– Виктор, подожди, – Татьяна практически крикнула в трубку, она испугалась, что Виктор сейчас отключится. – У нас тут проблемы.
– Что такое? Что-то с детьми?
– Нет, наверное, с тобой. – Татьяна замолчала. – Тут к тебе приехали.
– Тань, кто? И почему ты говоришь таким загробным голосом?
Виктор говорил бодро, но Таня уже услышала нервные нотки.
– Лиля с Аликом. Они сейчас едут к нам домой.
На другом конце провода повисла тишина. Бог мой! Значит, всё так. А что, разве Таня сомневалась? Конечно, сомневалась. Конечно, надеялась, что всё это нелепое совпадение. Что всё это не может быть. И вот, он даже не пытается что-то объяснить.
– Таня… Тань, я сволочь.
Татьяна бросила трубку и наконец разрыдалась. Кончилась выдержка, кончился весь запас прочности. Сил больше не было. Она отключила городской телефон от сети, выключила мобильник. К чему? Что он может объяснить? Всё этот дурацкий фиктивный развод! Кому он был нужен?! Таня металась из комнаты в комнату. Да нет, ну конечно, нужен, иначе не было бы у них вот этой самой квартиры. И что теперь с ней делать? Нет, ну как же она ничего не заметила?!
А ведь говорят, что жена должна сразу почувствовать. А Таня? Что же она? Неужели она была плохой женой? «Алику уже годик». То есть по крайней мере два года. Что было за эти два года не так? Да нет, ничего необычного. Только когда Татьяне замечать-то? Больница. Там постоянно чужая беда, нужно других людей успокаивать, с их бедами справляться, чужих людей по-новому жить учить, кого с болезнями, кого с потерями. Дома – готовка, стирка, да и ребята с их вечными проблемами. И за собой успевать следить надо было. И всё на бегу. И парикмахерская, и маникюр. Врач, руки всегда должны быть в порядке. И как огромное облегчение – возвращение из командировки Виктора. Когда можно наконец расслабиться и всё-всё ему рассказать. И про ребятишек, и про мамин непростой характер, и про склоки на работе, и про последний сложный случай с больным. И он всё выслушивал, и всегда давал нужные советы, и всегда находил тот единственный выход из, казалось бы, безвыходной ситуации. Что же это было? То есть всё это время у него уже была другая семья?! Боже, Боже, надо взять себя в руки. «Я сильная, я сильная, я выдержу», – повторяла Таня.
В дверь позвонили. Таня успела умыться и немного привести себя в порядок. ОНА не должна увидеть ее такой. Пусть не видит Таниной слабости.
На пороге стояла молодая женщина. В одной руке чемодан, в другой хорошенький кудрявый мальчишка. Нет, на Виктора он определенно не похож. Хотя Виктор блондином тоже не был. Вот Вадик – это да, копия. А этот Алик?
– Проходите.
Таня старалась не смотреть на свою соперницу. Просто показала рукой, куда идти, и сама первая прошла в комнату.
Лиля женским чувством поняла, что что-то не в порядке. Хотя на что, вообще говоря, она рассчитывала, когда ехала сюда? Или у них там по-другому? Каждый соседский дом – твой собственный.
– Вы извините, может, я без предупреждения. Неудобно как-то. Вот и Виктор уехал. А мама Виктора где?
– Мама Виктора умерла десять лет назад.
– То есть как умерла? А вы кто, сестра? Извините, а можно Алику попить? Замаялся совсем. И спать хочет. Мне его куда уложить можно?
У Татьяны не было ни жалости к ребенку, ни понимания к этой женщине.
– Вода у нас на кухне. Кипяченой можно попить из чайника. А спать вы здесь не будете. Я вам уже заказала гостиницу. Вот вам адрес. Остановка такси прямо напротив нашего дома. Приедет Виктор – найдете его и решите с ним все вопросы. Простите, я к вашему визиту была не готова и, к сожалению, не имею ни малейшего желания вас принимать. Все вопросы задавайте Виктору. Пусть он вам подробно расскажет, кто я и что. Хотя, честно вам скажу, всю жизнь считала, что жена ему я.
– Как вы?! – Лиля ошарашено смотрела на Таню. – Он же с вами развелся?!
Таня не знала, что говорить дальше. И кто бы мог подумать, что придется пережить ей когда-нибудь такой страшный разговор. Почему она должна сейчас оправдываться? Перед кем? А с другой стороны, чем виновата эта женщина? Да и какая женщина-то? Молодая совсем девушка. Губы трясутся, глаза наполнены слезами. Одной рукой теребит платок, другой гладит по голове своего сынулю, ползающего у нее под стулом.
– Да, официально да. Только нам нужно было квартиру получить. Вот эту самую. Но мы никогда не расставались и жили всё это время вместе.
Таня все-таки начала отвечать. Она дала вовлечь себя в этот разговор. Хотя клялась себе, что нет. Нет. Сразу же выпроводит эту семью за дверь и не будет рвать себе душу. А теперь поняла. Всё. Понесло. Теперь не остановиться, пока не расскажет правду. Как в плохом кино. Как в дешевом сериале.
– Нет же! Виктор говорил, что вы давно расстались. Он помогает вам детей воспитывать. Но живете вы давно уже не вместе!
Татьяна молчала. Всё это было выше ее сил. Объяснять, оправдываться? Доказывать? Просто нужно принимать решения. Правильные. Значит, он не смог. А эта дурочка ничего не знала, ни о чем не догадывалась. Придется Тане самой.
– Нет, нет, вы не подумайте. Мне ведь чужого не надо было. И если бы я знала раньше. – Теперь уже смогла взять себя в руки Лиля.
Таня наконец заставила себя на нее посмотреть. Молодая, но не девчонка. Может, лет двадцать семь. Хотя восточные женщины выглядят старше своего возраста. Красивой ее назвать было сложно. Черты лица яркие, но крупноватые, что ли. Нос с горбинкой, широкоскулое лицо. Шевелюра черных кудрявых волос, уже слегка подернутых сединой. Всё естественное, никакой косметики, крупные руки, широкая кость. Виктор, Виктор, тебе же всегда нравились тоненькие, миниатюрные женщины. И Танюшу всегда он статуэточкой называл. Всегда говорил: «С тобой годы ничего не делают: как была Дюймовочкой, так и остаешься. Всю жизнь на тебя любоваться можно». И тут совсем другая женщина, другой типаж. Нельзя сказать, что настолько Татьяна была в муже уверена, не ревновала его. Ревновала, и еще как! И всегда убирала из окружения маленьких подруг. Другие ей были не конкурентками. Так она считала. Да и Виктор постоянно убеждал ее и в любви, и в преданности.
– Он к брату в дом в гости пришел. Два года назад это было. С коллегой по работе. Вечер такой был хороший. Много разговаривали. Я помогала готовить. Убирать потом. И проводить он меня вызвался. Гуляли с ним долго. Короче, можете меня осуждать, только он у меня в ту ночь остался. Я его ни о чем не спросила, и он обещаний не давал. Просто так случилось. Мне он очень понравился. И мне было всё равно. Я поняла, что это мой мужчина. Никаких слов с него не брала, конечно, у нас это не принято, родственники разбираются.
– А я думала, у вас до свадьбы не принято.
– Э-э! Это раньше было. Потом мне не восемнадцать лет. И это моя жизнь! Потом он уехал. И стал приезжать. И всё было как всегда. Приходил, мы с ним разговаривали много, я для него специально долму готовила. Так продолжалось, пока я не поняла, что жду ребенка. Рассказала братьям. Тут уж они сказали: «Всё! Теперь наше дело. И не вмешивайся. Этого дела мы так не оставим. Что случилось, то случилось, а пусть он нам в глаза посмотрит и расскажет, что делать собирается». Я не против была. Сама женщина такой вопрос задать не может. А выяснить как-то надо, чью фамилию будет ребенок носить. В следующий раз Виктор приехал, а дома у меня братья сидят. У меня их трое. «Так и так, – говорят, – нужно ответ держать, что делать собираешься. Надеемся, что голову нашей сестре не морочил, женишься и ребенку имя свое дашь, а там поступай уже как знаешь». Виктор, конечно, такого расклада не ожидал. «Мы, – говорит, – с ней и сами разберемся». – «Сами вы уже разобрались. Неужели женат?! Пеняй тогда на себя». – «Нет, – говорит, – не женат. Могу паспорт показать». Я этот паспорт сама видела… Поскольку срок уже большой был и живот виден, свадьбу особую играть не стали, только самые близкие были. Но Виктор мне рассказал, что дети у него есть – двое, и он их воспитывает. А про жену я не спрашивала, слушай! Сама решила! Раз штампа нет, значит, не женат! Это потом он сказал, что в разводе… Звать тебя как?
– Татьяна.
– Значит, так. Действительно, в другом я мире живу. Мы с ним про любовь не говорили. Ни к чему это всё. Но был ведь он со мной. Не заставляла. И возвращался всегда. И ребенку радовался. Значит, не разобралась я в чем-то. Только жизнь чужую я рушить не хочу. Где там твоя бумажка с адресом? Поедем мы. Не по-людски всё как-то. И прости ты меня. Наговорила я тебе. Как жить-то будешь после всего этого? Э-э, не думай, женщина, забудь. Семья у тебя, дети. Мы ведь с Виктором и вместе-то были от силы раза три. Приятен он мне был. Да. И время поджимало. И ребенка надо было рожать. А он? В любви мне тоже не признавался. Что про тебя не рассказал? Грех. Но у мужчин это принято. Где остановился, там женщина. Это нормально. Я так думаю. Вот Алик, он его фамилию носит. И отцом его считает. И это никуда не деть. Но нам с тобой это всё не решить. Мужчины пусть решают.
