Елена Вернер - Грустничное варенье
И тут же ответ, как удар тока. Лиля. Рюкзачок.
Лиля.
Лара рванула вдогонку. Вор был всего метрах в тридцати впереди и бежал быстро и ровно, его локти равномерно ходили взад-вперед, словно все тело приготовилось к изнуряющему марафону. У него было преимущество в скорости, но Ларина мотивация явно превосходила. Злость и страх («догоню и убью, только не разбей, только не исчезни, я этого не переживу!») делали ее гончей на охоте, так что все вокруг, кроме спины ее жертвы, превратилось в пелену смазанных кадров.
Парень бежал, петляя, как заяц, ныряя в подворотни, так что Лара пару раз на полном ходу врезалась в углы домов, стараясь не упустить его из виду. Несмотря на ее усилия, на разрывающиеся, огнем горящие легкие, она не могла его нагнать. Но сдаться она тоже не могла.
Вот похититель бросился в проулок и пересек двор, окруженный трехэтажками и весь увешанный сохнущим на веревках постельным бельем. Он ловко подныривал под простыни, и Лара повторяла этот трюк, но внезапно один из пододеяльников соскользнул с веревки прямо на нее. Она беспомощно забарахталась, сдернула и отшвырнула его, не слушая хозяйского гневного вопля. Но время было упущено, она увидела, как спина парня мелькнула далеко впереди. Лара, подгоняемая ужасом того, что вот-вот потеряет его, понеслась дальше.
После этого двора начался большой пустырь, заросший полынью и тысячелистником, а за ним тянулись унылые ряды гаражей и контейнеров. Она заметила, как парень забегает в один из них, и, воодушевленная, пустилась следом. Через полминуты Лара была на месте и без лишних раздумий заскочила внутрь.
Вор не ожидал, что она настигнет его. Он уже развязывал тесемки рюкзака, желая проверить добычу, когда Лара появилась на пороге, и за ней громыхнула тяжелая железная дверь. Болтающаяся под потолком лампочка вздрогнула, и по стенам закачались тревожные желтые тени.
– Верни мне мой рюкзак, ты!
От неожиданности парень мягко, пружинно осел, отступая в тень, и этим снова напомнил зайца. В левой руке он держал рюкзак, внутрь которого так и не успел заглянуть, а правой пошарил на полке стеллажа, и в ней нехорошо блеснул ножик.
Лара быстро оценивала ситуацию, и то, что Лиля когда-то назвала эмоциональным рентгеном, заработало на полную мощь, так что голова чуть не взорвалась от напряжения и яркости. «Страх быстро рассеивается, это оттого, что я одна и выгляжу неопасно, а у него нож… Но агрессии немного». Силы и впрямь были неравны. Но уйти она все равно не могла.
– Отдай, и мы разойдемся по-хорошему. Я не хочу проблем, тебе они тоже незачем. Просто для меня рюкзак важен, а для тебя нет. Он стоит копейки, много ты за него не выручишь.
– Насколько важен? – парень сделал пару шагов вперед, встав под лампочкой.
На вид ему было не больше восемнадцати. Коренастый, с довольно спортивной фигурой – видимо, именно регулярные тренировки позволили ему так быстро убегать от нее. Леденцово блестящие, облизанные тонкие губы, лоб и щеки, густо покрытые воспаленными прыщами, кое-где в засохших кровавых корочках. Вокруг парня начинало клубиться что-то красное, с грязным опасным привкусом. Лара содрогнулась от страха и отвращения, но все же ответила:
– Очень важен.
– Ну тогда гони бабло.
– Я… у меня ничего нет, – растерялась она, с безумной надеждой шаря по карманам. – Вот…
На ее вспотевшей ладони лежали три монеты, на которые в сумме можно купить разве что жвачку. Парень осклабился. Его взгляд соскользнул с Лариной руки на грудь, все еще неровно волнующуюся от долгого бега, с капелькой пота, которая медленно катилась все ниже и ниже в трепещущую ложбинку, пока не скрылась за вырезом майки. Алая дымка его ощущений стала наливаться и густеть, обозначая ничем не сдерживаемую похоть.
«Только не это», – успела подумать Лара.
– Девкам всегда есть чем заплатить… – он неторопливо, вальяжно направился к ней, пугая все больше. – Мы с тобой сейчас повеселимся. Раздевайся.
Понимая, что убедить не получится, она покосилась на дверь. Бежать! Это было бы логично и даже просто – вряд ли он погонится за ней. Но тогда урна с прахом Лили останется в этом гараже. И все будет хуже, чем просто кончено.
Не давая себе возможности передумать, Лара кивнула. Все это неважно, просто нужно отключить голову и переживания и сделать…
Она стиснула зубы и отступила на шаг, чтобы избежать близости парня: какая щепетильность, учитывая, что сейчас произойдет! Решительно потянула вниз «молнию» джинсов. В установившейся тишине этот звук показался ей самым пошлым и омерзительным из всего, когда-либо слышанного.
Все внутри нее корчилось от ужаса и стыда, она готова была молить, ползать на коленях, торговаться. Но вместо этого заторможено, скованно стянула одну штанину, другую, аккуратно сложила джинсы пополам и оставила на старом деревянном ящике от овощей. И замерла. Майка и трусики – вот и все, что у нее осталось. И решиться снять их было сложнее, чем джинсы.
Лара умоляюще взглянула на парня, но споткнулась о его остервенело-лихорадочное зарево вожделения, в котором стремительно растворялись последние капли осторожной недоверчивости. Заметив, что она застыла, парень снова подошел вплотную:
– Что задумалась?
У него уже не было ни ножа, ни рюкзака. Рука легла на Ларину грудь и грубо стиснула, а вторая моментально оказалась между ног. Липкую подрагивающую ладонь от ее заледеневшей плоти отделял только лоскуток хлопка. Лара испугалась, что ее сейчас вырвет, и взбрыкнула, начала отбиваться, отбрасывать его руки, извиваться. Но парень оказался очень сильным.
– Помогите! – крикнула она изо всех сил, и тут же получила по лицу так, что отлетела в угол, на пыльный пол. На пару мгновений Лара перестала соображать. Ощущала только: древесную стружку, приставшую к ладоням, и звон в голове, будто ударили не рукой, а чем-то вроде доски, да еще с размаху. Очнулась она только от звука рвущейся на ней ткани и снова забилась, пытаясь руками отстранить наваливающееся на нее тело.
И тут краем глаза заметила движение. «Господи, неужели еще кто-то…» Тело, лежавшее на ней, стало вибрировать, сопротивляясь чьей-то хватке, а потом и вовсе соскользнуло в сторону. Посыпались беспорядочные удары. Лара отползла в самый угол и прикрыла голову руками.
– Лара, вон отсюда!
Голос принадлежал Егору, но в клубке двух сцепленных тел она едва различила его. Арефьев и ее несостоявшийся насильник катались по полу, производя какие-то утробные животные звуки и нанося удары, раздававшиеся ненастоящими хлопками. Немыслимо, что этот звук производили кулаки, врезаясь в человеческую плоть.
Тем не менее приказ был воспринят беспрекословно и мгновенно. Лара метнулась к джинсам, втиснулась в них за секунду и, прижав к груди рюкзак со своим спасенным сокровищем, исчезла за дверью.
Она не знала, что ей делать. Дорогу обратно она найти не могла, да и оставить Егора в гараже, несмотря на приказание, было бы неправильно, но сунуться туда снова Лара боялась. Так что она слонялась неподалеку, а с наступлением темноты и вовсе присела на старую покрышку, не сводя глаз с желтой, подсвеченной изнутри дверной щели в дальнем конце вереницы контейнеров и гаражей.
Лара обхватила руками колени, сжалась в комочек, то трясясь всем телом, то вдруг успокаиваясь, то начиная обгрызать ноготь, сломавшийся во время схватки. Ее мучило неведение. Что происходит? Почему Егор не выходит? Почему так долго? Кто победил, он или тот парень?
Наконец переживания за Егора пересилили первобытный страх, и Лара осторожно, стараясь не хрустеть гравием, подошла поближе. Тихий разговор двух мужчин, подходящий к концу, показался ей галлюцинацией, и она заглянула в щель неплотно прикрытой двери, в залитое гепатитным светом гаражное нутро.
Егор и его недавний оппонент вполне мирно соседствовали на перевернутых овощных ящиках.
– Ты все-таки странный, – продолжал со вздохом парень, неосознанно трогая прыщ на лбу. Под глазом у него наливался видный Ларе даже от двери фингал. – Набил мне морду, а теперь так спокойно говоришь о таких штуках…
– Просто я знаю, о чем говорю, Женек. Я был на твоем месте. Но со мной никто не говорил, ни во что не посвящал, так что приходилось дойти до всего самому. Так что не лажай больше, лады? Ну все, бывай!
Егор поднялся, протянул Женьку руку, и тот крепко пожал.
– Слушай… А что в рюкзаке? – поинтересовался парень, когда Егор был уже возле двери. – Девчонка твоя была готова ради него на все.
– Там… урна с прахом, – Егор явно не горел желанием делиться с парнем всей историей.
– Чего? – не понял тот.
– Урна. Знаешь, когда человек умирает, и его не хоронят, а сжигают, а пепел потом развеивают. Вот в рюкзаке и лежит урна. Ее сестра.
Женек присвистнул. Было заметно, что ему не по себе.
– Блин, она бы сразу сказала. Я бы это… отстал.
– Ну, в следующий раз так и сделает. Я ей передам.
