Олег Радзинский - Иванова свобода (сборник)
– Хорошо, – сказал Полторанин. – А что делать-то? Я ж не помню ничего.
Алевтина Алексеевна засуетилась и начала вынимать из холодильника заполненные чем-то мутным пробирки и в определенном порядке располагать их рядом с черным хромированным микроскопом. Она достала из полевой сумки большую тетрадку и положила на стол.
– Садись, пиши, – говорила она звонким счастливым голосом. – Дел-то на десять минут. Работа-то простенькая, совсем ничего. Главное – понять задание и продумать методику выполнения.
Полторанин сел и приготовился записывать под диктовку.
– Подожди, – попросила Алевтина Алексеевна, – халат-то забыли. Нужно халат.
Она достала из белого шкафа в углу сложенный в аккуратный светло-синий прямоугольник халат; тот оказался из скользкого прохладного материала и понравился Полторанину: он придавал уверенность. Полторанин пожалел, что в лаборатории нет зеркала и он не может себя видеть: он надеялся, что выглядит как настоящий ученый-экспериментатор. Полторанин посмотрел на одетых в такие же халаты людей, работающих в других отсеках, и остался доволен.
– Теперь пиши, – начала диктовать Алевтина Алексеевна, – сперва заголовок, посередине:
ЛАБОРАТОРНАЯ РАБОТА
– Отступи, – сказала она, – и с новой строки:
Тема: Строение клетки водорослей .
Она заглянула в тетрадку и покачала головой:
– На поля не залезай. Пиши ниже:
Цели:
познакомиться со строением клетки водорослей;
научиться распознавать виды водорослей с помощью микроскопа;
в выводе выяснить различия в строении изученных видов.
Полторанин закончил писать и посмотрел на Алевтину Алексеевну: она достала из полевой сумки заколку и собрала волосы в пучок, но старее от этого не стала. Наоборот, контраст аккуратной прически с тропической одеждой придавал ей элегантность, словно она – американская актриса, играющая роль белой путешественницы в фильме про Африку, и что бы с ней ни случилось, прическа останется в порядке.
Он ждал, что писать дальше.
Алевтина Алексеевна улыбнулась:
– Не помнишь? Теперь ты должен записать, чем будешь работать. Мы же проходили порядок записи лабораторных в седьмом классе. Что перед тобой на столе, Полторанин?
– Микроскоп, – неуверенно сказал Полторанин. – Пробирки всякие. Еще тут… что-то.
– Вадим, Вадим, – покачала головой Алевтина Алексеевна, – сколько раз я говорила тебе и дружку твоему, Петрыкину: вместо баловства – нужно порядок записи лабораторных учить. Правильное оформление работы так же важно, как ее правильное выполнение. Давай записывай.
Она снова принялась диктовать, дотрагиваясь длинным тонким указательным пальцем до называемого предмета. Полторанин спешил записывать, стараясь не залезать на поля. Было трудно не смотреть на ее палец.
– Оборудование и материалы, – диктовала Алевтина Алексеевна. Она заглянула в тетрадку и вздохнула: – Двоеточие поставь, сейчас перечислять будем: микроскоп, пробирка с хламидомонадой, предметное и покровное стекла, пипетка, фильтровальная бумага, постоянный микропрепарат “Спирогира”. Записал?
Полторанин утвердительно кивнул. Ему неожиданно захотелось есть. Он вспомнил про обед на корабле и взглянул на часы: они показывали девять тридцать семь. Это было неправильно, ведь ровно в девять экскурсанты отплыли от корабля. Он посмотрел более внимательно: секундная стрелка не двигалась. “Странно, – удивился Полторанин, – перед отъездом батарейку менял. Может, вода попала?” Он решил проверить часы в первом же порту.
– Почему глядим на часы, Полторанин? – строго спросила Алевтина Алексеевна. – Звонка еще не было. Рано отдыхать.
Полторанин слабо улыбнулся; ему наскучила эта игра. Он решил побыстрее отделаться и пойти на пляж. Даже халат больше не нравился.
– Все? – спросил Полторанин. – Можно сдавать?
– Что сдавать? – удивилась Алевтина Алексеевна. – Ты же к лабораторной не приступил. Что ты должен сделать для выполнения поставленных целей?
Полторанин не знал. Он пожал плечами и снова посмотрел на бесполезные часы, показывая, что у него не так много времени. Чувство голода прошло, словно постучали в дверь и, не застав никого дома, ушли. Внутри Полторанина стояла гулкая тишина, будто ровная пустота лаборатории просочилась в него и заполнила тело. Будто энзима в гигантском непентесе, названном в честь его учительницы. Полторанин снова пожал плечами.
– Не стыдно, Вадим? – спросила Алевтина Алексеевна. – А ход работы кто за тебя будет записывать? Я и так тебе все оформление лабораторной сделала.
Полторанин удивился серьезности ее тона, будто она забыла, что это игра.
– Расскажи, что делать будешь, – потребовала Алевтина Алексеевна. – С чего начнешь.
– Ну, – неуверенно сказал Полторанин, – в микроскоп посмотрю.
Он замолчал, не зная, что добавить. Он ничего не помнил из школьной программы – не только по биологии, но и по другим предметам. Ничего из выученного в школе не пригодилось ему в жизни. “Зачем мы все это учили? – подумал Полторанин. – Детей теперь мучим, от них требуем”. Он посмотрел на Алевтину Алексеевну и удивился перемене: она казалась значительно выше, чем была несколько минут назад. “Это потому что я сижу, а она стоит”, – догадался Полторанин. Ему захотелось встать, чтобы сравняться с ней ростом.
– В последний раз, Вадим, – пригрозила Алевтина Алексеевна. – Последний раз тебе помогу, а дальше сам. Пиши ход работы:
...1. Рассмотреть хламидомонаду в пробирке.
2. Приготовить микропрепарат хламидомонады.
3. Рассмотреть приготовленный микропрепарат хламидомонады и постоянный микропрепарат спирогиры с помощью микроскопа при увеличении в 300 раз. Найти в клетке ( 1 ) оболочку, ( 2 ) ядро, ( 3 ) хлоропласт и ( 4 ) жгутики у хламидомонады.
4. Подписать части и органеллы клеток цифрами на рисунке.
5. Заполнить таблицу сравнения хламидомонады и спирогиры.
– Все, – закончила Алевтина Алексеевна. – Приступаем к выполнению лабораторной.
Она как-то особенно строго кивнула Полторанину и неожиданно вышла из отсека. Алевтина Алексеевна закрыла за собой дверь, которая тут же слилась со стеной из такого же пластика, став неразличимой. Стены отсека казались сплошными, словно из этой прозрачной клетки не было выхода. Полторанин посмотрел наверх: там, высоко, метрах в пяти, почти под светлым серебряным куполом, перегородки отсека заканчивались, открывая прямоугольник пустоты над головой.
Он проводил взглядом уходящую по коридору Алевтину Алексеевну и, взяв одну из пробирок, стал ее рассматривать. В пробирке бултыхалась мутная жидкость, в которой ничего не было.
Полторанин открыл пробирку и капнул жидкость на приборное стекло микроскопа.
Бесцветная жидкость оказалась полной маленьких зеленых комочков с длинными тонкими отростками, которые, словно воздушные шары на веревочках, плавали, быстро перемещаясь внутри капли. “Жгутики”, – догадался Полторанин. Он посмотрел в описание хода работ и увидел, что жгутики относились к хламидомонаде. Было интересно смотреть, как зеленые шарики передвигаются, вращая жгутиками. Полторанин подумал и записал увиденное в тетрадку. Ему казалось, что хламидомонада с помощью жгутиков движется по направлению к свету, словно водоросль была способна видеть. Это могло оказаться важным, и он решил записать наблюдение, похвалив себя за внимательность. “Мог бы ученым стать”, – подумал Полторанин. Ему стало весело, и он тихонько засмеялся, хотя таиться было не от кого.
Спирогира оказалась менее интересной: напоминала нитку, выложенную зигзагом внутри цилиндра. Сколько Полторанин на нее ни смотрел, спирогира оставалась неподвижной, игнорируя Полторанина и его неожиданно проснувшийся научный интерес. Ему стало обидно, и он решил написать про водоросль что-нибудь плохое.
В это время дверь за спиной открылась. Полторанин обернулся: там стояли Алевтина Алексеевна и Бутонго; он держал обеими руками большой кокос. Бутонго прошел в отсек, поставил кокос на дальний конец стола и, вытащив из-за пояса мачете, аккуратно, одним движением срезал с кокоса верхушку. Затем Бутонго достал из кармана рубашки пластиковую трубочку для коктейлей и вставил в кокос. Он подвинул кокос к Полторанину и втянул губами воздух, показывая, что нужно делать.
– Подкрепись, – сказала Алевтина Алексеевна. – Давай посмотрим, что ты уже выполнил.
Она взяла тетрадку и начала читать, шевеля губами, повторяя про себя написанное.
Полторанин пил сладкую прозрачную жидкость ореха и представлял, как будет рассказывать обо всем семье. Ему хотелось поскорее на корабль.
– Правильно, – одобрила Алевтина Алексеевна, – хламидомонада действительно двигается к свету. Называется “положительный фототаксис”. Верное наблюдение.
