Рами Юдовин - Ветер в ладонях. Возвращение
– Будьте любезны, уважаемый, распорядитесь, чтобы нам принесли чай или хотя бы воды.
Старец немного растерялся, наглость этого молодого человека изрядно раздражала. Кем возомнил себя, грязный выскочка в прямом и переносном смысле этого слова?
– Вас не оставят в нашей обители алчущими и жаждущими. Я бы хотел поговорить с вами наедине.
– Примерно через три часа поговорим. Я должен знать точно, что мои друзья в безопасности.
– Хорошо, – процедил Председатель и обратился к женщине: – Почему вы вернулись?
– Ради него я готова потерпеть ваше общество и это мрачное место.
– Мрачное? – слегка усмехнулся Председатель. – Вы тоже испытываете подобные чувства? – спросил он долгожданного гостя.
– Я испытываю чувство голода и жажды, а вы испытываете моё терпение, – сказал Странник.
– Терпением душу спасают, – со вздохом промолвил хозяин кабинета.
Гость ему не понравился. Грязный, небритый, бесцеремонный человек. Председатель был разочарован. Похоже, не только история с тоннелем – легенда, но и остальные чудеса – блеф.
– Если мы вам не по душе, выгоните нас, – предложил гость. – Так будет лучше для всех.
– Вы нужны для свидетельских показаний. Я не знаю, правдивы рассказы о ваших удивительных способностях или это всего лишь басни. Говорят, вам удалось оторваться от земли. Нас этим не удивишь. Нам известны люди, которые умели подниматься в воздух. Одну монахиню не раз видели парящей в небе. Она примерно так описывала своё состояние: "Вознесение как удар, нежданный, быстрый. Не успеваю собраться с мыслями, подумать. Чувство, как будто облако уносит меня или могучий орел на своих крыльях. Я понимала, что парю в воздухе. После вознесения, я чувствовала необычайную легкость в теле, словно нет во мне веса".
Знакомые ощущения? А о святом покровителе лётчиков и космонавтов вы слышали? Этот человек парил в воздухе, взлетал до семидесяти метров в высоту. Он умел читать мысли, был ясновидящим, вёл аскетический образ жизни. Однако его полёты смущали незрелые умы монахов, поэтому был издан специальный указ "О запрещении вознесения во время богослужений".
– Меня смущают его пронзительные крики во время левитации, – сказал Странник. – Он визжал как одержимый. Да и какое мне дело до монахов? Фонарь не держат в кармане. Кому он там светит? Фонарь должен освещать путь в темноте. Смирять плоть без смирения души – нельзя. Душу не смиряют через плоть, но через дух. Не оттого ли в монастырях или других закрытых заведениях так много мерзостей? Я не играю по вашим правилам и ваши указы мне не указ.
– Хорошо, – процедил старец. – Вас проводят в комнату для отдыха. Если хотите – устроят экскурсию по нашим залам, покажут археологические находки, картины, скульптуры.
Несмотря на усталость, в глазах Странника появились искорки любопытства.
– Можно заглянуть в архивы?
– Насчёт архивов не обещаю. Отдыхайте.
Стены двухкомнатных просторных апартаментов были выкрашены в насыщенный, плотный белый цвет, картины старых мастеров в богатых рамах создавали ощущение музея, а не место для отдыха. Женщину подобная обстановка нисколько не смутила, она с удовольствием растянулась на широкой кровати, покрытой бархатным, бардовым покрывалом.
В огромной ванной комнате Странник обнаружил чистое бельё, и даже костюм своего размера.
– Сервис, – присвистнул он и наслаждением залез в огромную старинную ванную с ультрасовременными смесителями. Несмотря на напряжение, его мгновенно разморило от горячей воды, и он задремал.
Провидец всю дорогу был раздражён и молчалив. Мрачно смотрел в иллюминатор на парящие под крылом самолёта облака, похожие на пену морской волны. Иногда закрывал глаза, и ему представлялись страшные видения, наваливалась тьма, казалось, что он залез на дерево, не удержался, и стремительно падает вниз. Телепат резко вздрагивал и пробуждался. Он не сомневался, что между женщиной, которую любит, и человеком, которого боится, произойдёт близость. «Она начнет первая, с неё станется, уже три года мечтает прикоснуться к нему».
Пугающие, подспудные предчувствия терзали душу и превращались в реальность, от которой хотелось выть. Он посмотрел на посапывающую девушку: "Вот это нервы. Такое пережить, и спать как сурок”.
Птица выгнула спину, зевнула, прикрывая рот ладошкой.
– Скоро будем дома. Поживешь у меня, – сказал Провидец.
– Он вернётся ко мне? – девушка посмотрела в полные боли, глубокие, тёмно-карие глаза Провидца.
– Странник тебя не любит и никогда не любил.
– Я знаю. Он вообще не способен любить. Для него главное долг. И спас меня не потому что, боялся потерять свою женщину, а потому что следовал своим правилам. Мужчины идут на подвиги, жертвы. Даже паучок, чтобы вставить "чёрной вдове", идёт на смерть, – вздохнула она.
– Он не паучок. Нет любви между самцом и самкой, есть только влечение, – грустно произнёс Провидец. – Может, объект оказался неподходящим для него, но это поправимо.
– Медиум? – девушка напряглась. Ей казалось, у Странника не может быть ничего общего с этой ведьмой. Теперь она сомневалась. – Зачем ты отпустил её?
– Я не могу удержать влюблённую женщину. Перебесится и вернётся. Всё равно он с ней ненадолго. Он вообще ненадолго.
Девушка тихо сказала:
– Ты уже один раз приговорил его.
Провидец сверкнул глазами и… промолчал.
Странник проснулся от мягких, нежных прикосновений. Посмотрел в жгучие, чёрные глаза, окутанные поволокой желания, приоткрытые, слегка припухлые губы, притянул женщину к себе.
Меньше всего это напоминало первое страстное соитие влюбленных. Перед его глазами плавно проходили видения, он узнавал некий, потусторонний мир. Лёгкое дыхание Ветра обволакивало его голову. Он перешёл в иное состояние, проявилась сила и власть. Женщина прерывисто задышала, по её телу прошли судороги, она ногтями впилась в его тело и… закричала.
Этот крик разнёсся не только по коридору, в котором сотни лет царила благоговейная тишина, но и дошёл до ушей Провидца, находящегося более чем за две тысячи километров от своей несчастной любви.
Он схватился за сердце, нащупал пульс, аритмии нет, эта мысль его немного успокоила. "Нечего убивать себя, – решил он. – Так недолго и до инфаркта дойти. Станет невмоготу – притащу её к себе на аркане".
Очнувшись, Медиум прижалась к Страннику и долго ласкала его тонкими, длинными пальцами, ежесекундно целуя шею. Он мягко отстранил женщину, приподнялся на кровати.
– Ты первый мужчина, с которым мне было так хорошо.
– Не хочу тебя обидеть, но я отношусь к подобным словам с изрядной долей скептицизма.
– Что может быть прекрасней любви?
– Эта субстанция непостоянна. Ещё вчера клялись в вечной любви, сегодня готовы растерзать друг друга, а завтра забывают, как выглядела эта "вечная любовь".
– Так не у всех.
– Любовь есть внутренняя потребность человека, которую мы проявляем внешне. Объект не всегда имеет значение, но желательно найти достойный.
– А что для тебя любовь между мужчиной и женщиной?
– Познание и сближение, но самое главное – подготовка к таинству зачатия.
– Я понимаю. Между нами произошёл энергетический обмен. Я чувствовала твою силу, отдавала свою, потом провалилась. Но зачем все усложнять и докапываться до сути вещей? Я устала от этого. Сейчас мне хочется просто быть с любимым мужчиной и наслаждаться моментом.
– Ты думаешь, нам дадут наслаждаться? Три года я был с красивой блондинкой, развлекался и бездельничал. Я был счастлив? Душа нашла покой и свет?
– Ты был с чужим человеком в чужом месте.
– А теперь мы где? Тебя любит Провидец, и его горе омрачает мою радость.
– Он справится. Мы с ним друзья, а не любовники. Ты жалеешь? – Медиум готова была расплакаться.
– Не жалею! – отрезал Странник. – Ты мне очень нравишься, и это моя вина, что не смог остановиться.
– Ты не виноват. Это я дура! Разве не понимала, что ты пришелец?
– Нет. Я человек, пытающийся понять, что значит быть человеком, – Странник улыбнулся и мягко поцеловал её губы.
Глава 27. Кровавые ладони
Старец лично пришёл к Страннику объяснить ситуацию: Провидец благополучно добрался до своего дома, но на звонки не отвечает.
Медиум заметно нервничала.
– Он сам позвонит, когда посчитает нужным. Поговори с ними, и покончим с этим.
– Хорошо, – согласился Странник.
Авторитеты тихо переговаривались, иногда даже шутили.
– Произошла такая история, – рассказывал Благовест. – Один прихожанин, вид восторженный, глаза горят, рассказывает: "Сижу за столом и нечаянно смахиваю пустой стакан на каменный пол. Ожидаю звон стекла, и, о чудо, стакан целёхонький. Рассказал об этом на собрании и все восславили Бога за чудо стакана". Я спрашиваю: Брат, ты думаешь, ангел Божий подхватил стакан, не дав ему разбиться? Он отвечает: "Истинно так. Бог печётся даже о малом". Я не стал с ним спорить. У этого человека столько несчастий в жизни, и ангел Божий ему ни разу не помог, а тут снизошёл, чтобы подхватить грошовый стакан.
