Кира Александрова - Отдавая – делай это легко
– Даша, Даша, ты в порядке? Сильно ударилась? – он почти кричал, убирая с лица девушки упавшие локоны.
Девушка смотрела на него в упор, она не заплакала, не застонала от боли, в ее глазах застыли непонимание и досада.
– Ты? – Даша поправила юбку и попыталась встать, но тут же вскрикнула и снова плюхнулась на асфальт. Из разбитой коленки струилась кровь. Она достала платок и стала вытирать перепачканную ногу.
– Я помогу встать? – Тома удивила такая реакция на боль, он думал, что девчонки совсем не умеют терпеть.
Но Даша не торопилась, она осторожно промокнула ссадину. Откинув распущенные волосы, еще раз посмотрела на Тома. Обида во взгляде исчезла, глаза стали холодными и равнодушными.
– Ты так и не сказал, как здесь очутился.
– Сегодня экзамен. Я подумал, что если заверну в эту сторону, то встречу тебя и ты тоже пойдешь в университет, – Том понятия не имел, что еще сказать, ситуация совершенно выбила его из колеи, а Даша абсолютно не походила на ту приветливую девчонку, которую Том неделю назад провожал до подъезда.
– Ну вот и встретил! Ладно, помоги встать, ногу все-таки больно ударила, – Даша подала ему руку, левая щека припухла и покраснела.
– Черт возьми, наверное, я не пойду на экзамен. Сильно заметно? – она ощупывала лицо.
– Что?
– Что-что, синяк! Челюсть тоже ломит, чувствую, что раздулась.
– Да, заметно. Немного.
Том не знал, куда девать глаза, ему казалось, что девушка разозлилась именно потому, что он стал невольным очевидцем отвратительной сцены. Он подал руку, Даша с усилием встала.
– Надо же, какая горячая, – она кивнула на его ладонь.
– Сегодня жарковато, – Томаш мельком взглянул на ладони.
– Подняться до квартиры поможешь? У нас лифт стоит со вчерашнего дня.
– Конечно, без проблем.
Он подхватил с тротуара свой рюкзак, повесил на это же плечо Дашину сумку и взял ее под руку. Даша шла, припадая на одну ногу. Кровь, стекавшая тонкой струйкой из ссадины, засохла, изобразив темно-коричневый абстрактный узор в духе импрессионистов.
– Словно два калеки вышли на прогулку, – Даша усмехнулась.
Том выдавил ответную улыбку, от сладкого предвкушения ее близости не осталось и следа.
Они дошли до подъезда, потом еще четыре пролета молчали. От Даши веяло холодом и злостью. Около добротной темно-оранжевой двери она остановилась, указав на свою сумку. Томаш тут же снял ее с плеча и протянул Даше. Она рылась в поисках ключей, облокотившись на стену. Том заметил, что лицо девушки выпачкано кровью, наверное, задела рукой. Неожиданно для себя самого сделал шаг вперед. Он подошел близко, и Даша смогла рассмотреть какого цвета у него глаза. «Голубые, а внутри, около зрачка – светло-коричневые или бежевые, нет, скорее песочные» – подумала она. Он поправил ее волосы, убрав с лица несколько прядей, и прикоснулся разгоряченной рукой к щеке. Она вздрогнула – прикосновение оказалось болезненным. В следующую секунду боль так же внезапно исчезла, осталось только ощущение тепла, будто лицо пригрело солнцем через окно.
– Кровь. Ты выпачкалась.
Он порылся в кармане рюкзака и нашел салфетку.
– Я умоюсь дома. И не смей ко мне приближаться, – собственная беспомощность раздражала ее, и в голосе слышались нотки отчаяния.
– Я только хотел стереть грязные разводы с твоего безупречного лица, – Том прищурился.
– Послушай, ты хороший парень и все такое. Но…
– Я понял, – Том нагло перебил девушку, такая резкая перемена настроения одновременно обескураживала и злила его. – До кровати сама доковыляешь?
– Легко! – она тоже злилась.
Томаш направился к лестнице, когда услышал гулкий звон ключей, упавших на бетонный пол. Даша громко выругалась. Он замедлил шаг, но продолжал спускаться, отсчитывая секунды. Про себя Том загадал, сколько времени пройдет, прежде чем она его позовет. Это произошло быстрее, чем он рассчитывал, поскольку еще что-то брякнулось на ступени.
«Телефон! Вот упрямая, она собиралась кому-то позвонить, чтобы не пришлось снова обращаться ко мне!» – подумал Томаш и остановился.
– Эй, ты уже ушел? Оригами, или как там тебя?
Он промолчал и беззвучно засмеялся, когда девушка опять прошептала что-то не совсем цензурное.
– Черт возьми, я знаю, что ты внизу! У меня ключи упали в щель, я не смогу достать. Пожалуйста, – последнее слово далось ей с трудом.
Томаш развернулся и стал подниматься вверх.
Даша стояла, держась рукой за угол около вентиляционной шахты. Ее ключи провалились в углубление, прикрытое сверху решеткой. Рядом валялся телефон, а батарея от него тоже провалилась сквозь решетку.
– Ты собиралась вызывать спасателей? – Том обернулся, протягивая Даше ключи, он поддел их авторучкой и тут же достал, не прилагая усилий. С батареей от телефона оказалось сложнее, плоская штуковина все время соскальзывала.
Даша сморщилась в ответ, изобразив вынужденную улыбку.
– За что ты на меня злишься?
Она вспыхнула.
– Я не злюсь! Точнее не на тебя! Все просто так… так паршиво!
– Конечно, сложно улыбаться из вежливости, когда бойфренд заехал в челюсть. Чтобы достать батарею, нужны пассатижи или что-нибудь в этом духе.
– Не лезь в мою жизнь, понятно! Ты ничего обо мне не знаешь. Ты просто парень с улицы. Ты – никто, так, однокурсник-инвалид, вызывающий жалость, и все! – девушка спохватилась, закрыв лицо рукой, и отвернулась. – Проваливай, – добавила она, ковыряя замок ключом, – я новый телефон куплю.
Том больше ничего не сказал, он задержался на мгновение, но Даша не осмелилась поднять на него глаз. Звякнул дверной замок, и девушка скрылась в квартире. Том пошел к лестнице и еще раз оглянулся, решил, что она смотрит через глазок, но удостовериться в этом не было возможности, честно говоря, желания тоже не было. Хотя рука все еще хранила тепло ее кожи.
Он спешил, перепрыгивал через ступеньки, рискуя полететь кубарем до первого этажа. Эта взбалмошная девчонка вывела его из себя. Что, черт возьми, на нее нашло? Он выскочил из подъезда на улицу. Город давным-давно проснулся. Том осмотрелся, ему казалось, что все всё слышали и все знают, что случилось. Но люди шли мимо, кто-то спешил, кто-то гулял, проносились машины, с явным недовольством притормаживая на перекрестках, никому до него не было дела, никто ни о чем не подозревал.
Глава двенадцатая
Полина
Полина стояла, прижавшись щекой к стеклу. По ту сторону прозрачной стены от тяжелой болезни умирал ее брат, единственный родной и по-настоящему близкий человек в этом большом и жестоком мире. Очень давно, когда Полине не было и трех лет, в авиакатастрофе погибли родители. Самолет разбился, не дотянув до взлетной полосы десяток километров, такая мелочь для огромного белоснежного гиганта! Остались и выжившие, человек пятнадцать, кажется. А вот родителям Полины не повезло. Их останки опознали только после экспертизы ДНК, и дети даже не смогли попрощаться. Похороны прошли быстро, без лишних церемоний. Полину и ее старшего брата Дениса оставили в одном детском доме, никто из родственников так и не выразил желания взять опекунство над осиротевшими детьми. Дениса сначала хотели определить в школу-интернат в другом районе, но маленькая сестренка так вцепилась в него, что две взрослые тетки, работницы социальной службы, не смогли оторвать. Тогда и было принято гуманное решение не разделять детей. Поначалу девочку каждое утро находили в комнате у брата. Ночью, когда все засыпали, закутавшись в свое одеялко, Полина прокрадывалась в другой корпус, где жили мальчики, тихонько, так, чтоб не заметили ночные нянечки. Она сворачивалась клубочком, как котенок, и засыпала на кровати Дениса, где ее и находили воспитатели. Она целыми днями плакала и ждала брата у школы. Все свободное время не отходила от него, а мальчишка очень трогательно терпел, несмотря на злые насмешки сверстников и профилактические беседы методических работников и психологов. Со временем Полина перестала остро реагировать на временную разлуку с братом. А когда Денису исполнилось восемнадцать, он оформил опекунство над сестрой, и они вернулись в свою квартиру, где когда-то жили с родителями. Каким-то чудом соцслужбе удалось сохранить жилье для детей.
Два года они прожили словно во сне, расправляя крылья после пребывания в детском доме. Денис учился на заочном отделении и работал на стройке. Зарплаты и пособия хватало на еду, одежду для сестренки и походы в кино или зоопарк по выходным. Девочка оправилась и повеселела, стала спокойно спать по ночам. Но в какой-то момент она заметила, что брат изменился. Денис стал угрюмым, много спал и очень похудел. Однажды, когда она вернулась из школы, то увидела его лежащим на полу в коридоре, прямо у входной двери. Полина сильно испугалась, выскочила в подъезд и стала кричать и стучать во все двери подряд. Соседка из квартиры напротив вызвала скорую, Дениса увезли, Полину тоже взяли в больницу, поскольку не с кем было оставить. Соседка после приезда врачей закрылась и больше никому в этот день дверь не открывала.
