Юлия Лешко - Ангел в темноте
Наконец тяжело вздыхает и глаголет:
– Я бы хотел посмотреть твою первую передачу со стороны, «изнутри» это сделать сложнее. Это, во-первых. Во-вторых, я не совсем понимаю, к чему такая спешка. К новому сезону ты отлично успеваешь, даже если «пилотку» подготовишь в июле, например. За это время выберешь героя, соберешь материал, окончательно определишься с форматом. Нащупаешь, в руках подержишь все, что сейчас только воображаешь. Скоропалительность эта твоя меня настораживает. Опять же, меня приглашаешь в качестве первой жертвы…
Я перебиваю Сергея Александровича:
– Ну что ты такое говоришь! Какая жертва? Ты не забыл, я не захотела вести «Не учите меня жить!» Это там были бы жертвы. Я ведь объяснила, почему именно ты мне нужен. Я просто прошу меня поддержать! Получится первая передача, и все поймут, что и следующие я тоже сделаю. Получится с тобой, значит, с другими будет легче. У тебя авторитет, ты «зубр», академик…
Теперь он вскидывается:
– Тогда почему ты не подготовила и не принесла мне вопросы? У тебя на завтра «шестисотка» выписана, а ты ко мне приходишь сегодня и приглашаешь, как на свидание. Экспромт!
Просто удивительно, но запретную тему мы обходим легко, даже не цепляясь за слово свидание.
– Сергей, почему я тебе должна готовить вопросы, когда другим никаких вопросов готовить не буду? Фишка этой передачи именно в экспромте! Живой разговор! Я уже наговорилась «по бумажке», понимаешь? «Где и когда вы родились? Прекрасная погода, не правда ли?…» Если у меня получится, это будет интересно. Помоги мне самой в этом убедиться!
Господи, неужели он так же нервничал, когда предлагал мне это клятое «Не учите меня жить!» Если да, что ж…
тогда он умеет держать себя в руках, а я нет. Ладно, пусть так, зато я умею брать себя в руки, когда надо:
– Сережа, это же не прямой эфир. То, что мы наговорим, и я потом смонтирую, увидят даже не зрители. Вернее, сначала – не зрители, сначала – худсовет. Они же, вы, точнее, все будете решать, что с этим делать.
Еще один тяжелый вздох.
– Рита, ты напоминаешь мне героиню пушкинской сказки.
Я уже перепсиховала, мне хочется смеяться:
– Ну, и какой же?
– Той, что не захотела стать владычицей морскою, а заказала суши из золотой рыбки.
Обидеться, что ли? Ладно, не буду. Встаю, подхожу к нему, обеими руками глажу его седую львиную гриву, прижимаю эту голову к груди… Ну, слава Богу, обнял, кажется, не поссоримся.
– Неужели ты думаешь, я тебя подведу? Неужели допущу, чтобы кто-то сказал, что Сосновский дал своей дуре-любовнице передачку, чтобы она потешила свое больное самолюбие? Разве это на меня похоже?
Молчит, только нежнее прижимает меня к себе. Время идет, я здесь уже долго. Надо что-то решать. Решает… и разжимает объятия:
– Ладно, уговорила. Во сколько?
Я лезу к нему с поцелуями, но он отвечает на них только из вежливости:
– Все, все, Рита. Я почему-то расстроен и измотан, а мне еще работать. Во сколько запись?
– В десять сорок пять.
Он кивает и прикрывает лоб и глаза ладонью. Иду к двери. Скажи что-нибудь вслед… Оглядываюсь еще раз, с надеждой, но он набирает номер на мобильнике. Все, аудиенция закончена.
* * *Катька у бабушки, и дома очень тихо. Миша, по обыкновению, придет домой только ночевать: у него, как всегда, много работы, и совсем немного семьи. Ну и хорошо, вот и отдохну, завтра – трудный день…
Набираю в ванну воды и ищу книжку, которую не жалко взять с собой почитать, лежа в пенке. Книжка находится не сразу, вот она: Гай Мраков, «Никогда не ум. RU». Детектив, написанный с мрачнейшим черным юмором, то, что мне надо сегодня. Сюжет лихой и забавный: гениального хакера, который легко взламывает сложнейшие базы данных и «заметает следы», запуская неуничтожимый вирус, ловит талантливый частный детектив. Переключусь и расслаблюсь, перестану «репетировать» завтрашнюю запись.
Нежусь в пене недолго: надоедает читать про приключения детектива, мне почему-то все больше нравится хакер, который с веселым цинизмом ворует деньги у богатых и нечестных сограждан. Встаю под душ и напеваю, по всегдашней привычке, лирические песни советского экрана: «Каким ты был, таким остался…», «Первым делом, первым делом самолеты, ну а девушки…» и свою коронную – «Звать любовь не надо, явится нежданно…» Под песенку из фильма «Моя любовь» я обычно завершаю водные процедуры.
Когда выхожу из ванны в розовом халате и с тюрбаном на голове, вижу сидящего на диване улыбающегося Мишу. Он переодет по-домашнему, значит, дома давно. За шумом воды я не услышала, как он пришел. Встает мне навстречу, обнимает:
– Привет… Сижу, слушаю… Думаю, какие все же у моей жены перышки, какой носок, и голосок тоже чудный…
Раскручиваю полотенце, вытираю волосы:
– Ты рано сегодня что-то, все в порядке у тебя?
Миша по-прежнему улыбается:
– Да не очень.
И замолкает. Наверное, ждет, что я буду расспрашивать. А мне надоела эта игра в молчанку, я сегодня уже «слушала тишину». Но все равно не буду расспрашивать ни о чем. Захочет – расскажет. Мне есть чем заняться: расчешу волосы, высушу…
Но Миша, похоже, не собирается делать эффектную паузу:
– Рита, мне предлагают возглавить филиал нашей фирмы в России, в Екатеринбурге.
Я сажусь на диван – новость застает меня врасплох. Но привычка быстро думать делает свое дело – я вникаю в суть его слов, и вот уже кровь приливает к голове: э, так у меня и волосы быстрее высохнут, без всякого фена…
– Подожди… как в Екатеринбурге? Это что, север какой-то, Урал? А я, а Катя, а мама? Как все тут?
Миша смотрит на меня, подбирая слова:
– Я уже давно над этим думаю, Рита. Ехать мне надо сначала одному, потому что производство в начальной стадии, еще много работы по наладке, первые пуски планируются только через полгода, в лучшем случае. Штат надо укомплектовать, куча оргвопросов, не решенных… Квартиру первое время придется снимать, то есть фирма, естественно, снимает.
Обилие бытовых подробностей действует на меня ошеломляюще: значит, уже давно все идет своим порядком, даже, наверное, ищут подходящую квартиру, какие-то стадии уже пройдены и какие-то оргвопросы уже решены. А какие-то – еще нет, например вопрос о семье, обо мне…
«У МЕНЯ ЕЩЕ СЕМЬЯ ЕСТЬ» – всплывает вдруг в памяти. Ах, вот оно что…
Так, я думала, у меня меньше проблем. Что ж, значит, в очередной раз ошиблась. Беру слово:
– Миша, ты говоришь так, как будто ты не обсуждаешь предложение, а уже принял его.
Муж мнется:
– Ну, скажем так… я склонен сказать «да».
Я смотрю на него почти с любопытством:
– Еще раз позволю себе напомнить: еще есть я, Катя, мои родители. Твои живут далеко, но будут жить еще дальше, по факту! С этим со всем как?
Что-то в последнее время я стала часто сталкиваться с единоличными судьбоносными мужскими решениями. Круто распорядился жизнью своей семьи Оксанин муж Сергей, его тезка Сергей Александрович Сосновский попытался то же самое сделать с моей профессиональной жизнью, теперь очередь Миши предлагать мне варианты судьбы.
Впрочем, по трезвому размышлению… не я ли еще совсем недавно плакалась мужу на то, что моя профессиональная состоятельность под большим вопросом? И не он ли говорил мне о своих проблемах, а я с готовностью предлагала «нагрузить» ими меня? И самое главное: не оба ли мы подготовили эти события всем своим… стилем жизни? Как еще назвать помягче то, как мы жили в последнее время? Холодность и легкую, но с трудом скрываемую усталость друг от друга? Уход каждого в свою личную жизнь? Моя личная жизнь – это Сосновский. Моя личная жизнь – это работа. Даже затрудняюсь сказать, в какой очередности располагаются эти важнейшие составляющие моей личной жизни. Его личная жизнь… надеюсь тоже, в первую очередь, – работа, но и тут возможны варианты, конечно.
То, что говорит Миша мне в ответ, звучит неутешительно:
– Во-первых, я уезжаю туда ненадолго, один. Устроюсь, обоснуюсь, начну работать. Это, в принципе, долгосрочная командировка, не ссылка же… Вы можете никуда не ехать.
Миша замолкает. Последняя фраза ему дается непросто. Потом говорит:
– Но если все-таки мы поедем всей семьей, это тоже будет не навсегда. Несколько лет, контракт предусматривает пять, затем – корректировка с учетом интересов обеих сторон. Это важный участок нашего производства, открывающий новые перспективы. И то, что я беру на себя ответственность за это дело, очень серьезно для меня. Рита, Екатеринбург – культурный город, центр крупного российского региона. Региональное телевидение, где ты смогла бы о себе заявить. Может быть, и тебе можно что-то начать с чистого листа… У меня же отец был военный, мы переезжали с места на место, я сменил множество школ в своей жизни. И знаешь, только приобрел от этого, ничего не потерял. Мне кажется, мы тоже приобретем, а тут можем потерять даже то, что есть. Мы и так многое… растеряли, или я ошибаюсь?
