Леонид Гришин - Возвращение
– А где твои мама с папой?
– Они попали в автокатастрофу. Они улетели, а я вот осталась здесь. Не знаю, зачем. Надо было и мне с ними полететь.
Милиционер задумался, а затем велел Оле идти отдыхать, а сам отправился поговорить с директором…
На следующий день в детдом приехала комиссия. Все ходили притихшие. Воспитательница даже ни разу не ударила Олю по затылку и посадила её за стол в обед, где её ждали и суп, и второе и компот. А через некоторое время Оля случайно узнала, что директора арестовали за мошенничество. После этого воспитательница обозлилась на Олю ещё сильнее. Подзатыльники преследовали её, только теперь воспитательница приговаривала, что это ей за то, что директора посадила… А Оля не могла понять, что значит «посадила директора» – она никуда его не сажала.
Так продолжалось всю весну, до самого лета. А летом дети поехали в лагерь, где какая-то богатая тётя, как им объяснили, оплатила им всем питание в своём кафе.
Оля проснулась и, как всегда, не увидела ни своего платьица, ни босоножек. Она просила девочек, чтобы те вернули, но над Олей просто посмеялись. Тогда Оля пошла на помойку, нашла там выброшенное кем-то платье, подобрала один синий слип, в помойке нашла другой, зелёный.
В кафе её не пускали. Воспитательница сажала её на скамейку возле входа и выносила ей кусок хлеба, пока дети обедали, сидя за столами. Так проходил и завтрак, и обед, и ужин.
В тот день она вновь сидела на скамейке и смотрела через стеклянное окно на то, как дети весело обедали в кафе. Вдруг подъехала машина. Из этой машины вышла красивая женщина, которая сразу зашла в кафе. Оле почему-то нестерпимо захотелось с этой женщиной поговорить, узнать о ней как можно больше. Оля дождалась, пока она сядет за столик и ей принесут кофе, затем незаметно зашла и тихо подошла к Ларисе и вторым своим голосом попросила рассказать её о себе. И та, прикрыв глаза, другим голосом стала ей рассказывать о своём детстве, как она училась в школе, потом в институте, как случилась беда, погиб муж, как у неё отобрали квартиру и как она потеряла дочку. Она рассказала и о том, как научилась и стала зарабатывать деньги. Оля узнала и то, что перед ней сидит хозяйка этого кафе.
Оля перевела взгляд на её тарелку, на которой лежало пирожное. Она уже и не помнила, когда видела пирожное в последний раз. В это время Лариса, как бы очнувшись, оглядела Олю с ног до головы, увидела её взгляд и спросила:
– Ты хочешь пирожное?
Оля кивнула.
– И кока-колы?
Оля кивнула ещё раз головой.
Лариса подозвала официантку и попросила принести пирожных. А Оле так хотелось сделать этой женщине что-нибудь хорошее. И она вторым голосом сказала ей, чтобы та заказала себе двойное кофе. И она заказала.
Чуть позже она спросила, как её зовут. Оля ответила, что у неё много имён. Потом пришла воспитательница, больно ударила по затылку, а эта тетя возмутилась, позвонила директору и забрала Олю к себе домой.
Глава четвёртая
Воспитательница поняла, что Лариса не шутит. Она подошла ближе, стала шепотом говорить:
– Вы не представляете, она же неуправляема, она может убежать, она может все что угодно сделать. Вы рискуете, беря её с собой, и потом, она глупая. К тому же, она урод, она заговаривается, она не понимает нормальных слов, она…
– Дайте-ка мне телефон директора.
Лариса достала телефон. Ей продиктовали номер, и она сказала в трубку, что хотела бы оставить Олю Ветрову у себя. К большому удивлению Ларисы, директор невнятно начала тоже убеждать её, чтобы она не брала девочку.
– Это моё дело, – сказала она, дала телефон воспитательнице, – скажите, что вы оставляете, директор разрешил.
Когда разговор был закончен, она повернулась, отошла. Девочка всё это время стояла и смотрела на пирожное.
– Кушай, – сказала ей Лариса.
Оля подняла на неё глаза, в глазах у неё стояли слёзы.
– Мне можно взять пирожное? – спросила ещё раз она, прикрыв ладошкой рот.
– Да, конечно, можно. Бери, кушай.
Девочка взяла пирожное, нагнулась и забралась под стол.
Лариса испугалась.
– Оля, ты что, ты что делаешь?
– Я ем, – ответила Оля как ни в чём не бывало.
– Почему ты под столом?
– А где мне есть? Я всегда под столом ем.
– Почему?! Встань, садись, за столом ешь.
Девочка вылезла, положила пирожное обратно на тарелочку.
– Вы отбираете у меня пирожное? – снова прикрыла она ладошкой левую часть лица.
– Нет, что ты.
– А мне нельзя за столом есть. Потому что вам будет неприятно на это смотреть.
– Нет-нет, что ты, ешь.
– А вы отвернитесь, пожалуйста. Отвернитесь, я буду есть.
Лариса послушно отвернулась, но сама краем глаза подглядывала. Оля одной рукой взяла одно пирожное, второй – другое и быстро-быстро затолкала всё себе в рот. Лариса увидела, что в левой стороне лица у девочки почти ничего нет, ни зубов, и даже челюстной кости… Ей стало нехорошо. Господи, за что такое дитё изуродовано? Что с ней произошло?
Тем временем девочка съела пирожные, стала запивать кока-колой. Лариса не могла этого видеть: левой рукой она прикрывала свой ротик и как бы заливала туда кока-колу.
– А куда вы меня отведёте? – спросила она, когда закончила есть.
– Идём со мной.
Лариса посадила её в машину, они поехали. Пока она вела машину, то временами смотрела на Олю, но не стала расспрашивать её, как и почему она стала такой.
Они доехали, Лариса оставила машину в гараже, открыла дверь перед Олей. Вместе они зашли в гостиную. Оказавшись дома, Лариса отдала распоряжение домработнице Вере Петровне, чтобы та приготовила ванную для Оли. Всё это время Оля стояла и осматривала всё вокруг, прикрыв при этом левую часть своего лица. Вера Петровна положила перед ней тапочки и сказала:
– Надевай.
Оля сняла свои слипы, прижала их правой рукой к груди и не выпускала, пока Вера Петровна не попросила её оставить их возле порога. Так и пошла она в ванную босиком – тапочек она не надела.
Пока девочка была в ванной, Лариса позвонила директору детского дома и попросила рассказать всё об Оле.
– Попала с родителями в автокатастрофу, – начала коротко рассказывать директор, – родители погибли, а родственников не нашли. На лечение девочки спонсоров найти я так и не смогла. И у нас сейчас тоже нет денег, чтобы что-то сделать. К тому же, она такая дикая. Очень странная, ведёт себя отвратительно, одни неприятности от неё. Хочу и вас предупредить, Лариса Викторовна, что могут возникнуть с ней трудности… Это в действительности так!
Лариса поблагодарила её, после чего повесила трубку. Она быстро переоделась и заглянула в ванную. Оля сидела в ванной, удивлённо смотря на пену, которая была вокруг неё. Вера Петровна промывала ей волосы, которые сильно спутались. Лариса набрала номер парикмахерской и попросила прислать к ней домой мастера, который сможет постричь девочку десяти лет. По телефону ей пообещали, что к ней скоро придёт мастер по имени Валя. Также она сделала звонок в детский магазин. Попросила прислать ей на дом всё, что может быть нужно для девочки десяти лет: одежду, игрушки и всё остальное.
Закончив разговор, Лариса услышала детский смех. Она вернулась в ванную и с улыбкой наблюдала, как Оля плескалась, как ей нравилось купаться. Правда, даже в ванной она постоянно хотела прикрыть ладошкой левую часть своего лица…
Когда Вера Петровна вынесла девочку в большом махровом полотенце к парикмахеру, Лариса не смогла сдержать слёз. Оля смотрела на неё своими ласковыми глазами, словно говорила спасибо за всё, что она для неё сделала. Лариса смахнула слёзы, но они выступили вновь уже из-за горестных воспоминаний о том, как мечтала она о дочке, и как лишилась родного ребёнка в одночасье…
Лариса взяла девочку на руки и почувствовала, как Оля прижалась к ней, своими тонкими худенькими ручками обвила её шею и сказала:
– Мама, мамочка, будь моей мамой.
У Ларисы перехватило дыхание, она стояла, прижимала этого ребёнка. Потом поставила её на табуретку, стала вытирать ей волосы, просушила их феном, пока всё это время Оля смотрела на Ларису.
В назначенное время пришла Валя. Она сразу же стала осматривать Олю, приподняла волосы и Лариса увидела, что у неё левое ушко разорвано на три части. Валя посмотрела на Ларису, та ей тихо сказала:
– Сделайте так, чтобы этого не было видно…
Валя поняла, что нужно делать, и начала работу. Ножницами и расчёской она владела по-настоящему, мастерски. Она сказала, что сохранит длину чёлки и зачешет волосы на левую сторону, тогда её ушко будет спрятано.
Пока Олю стригли, Лариса успела позвонить Борису Николаевичу. О Борисе Николаевиче его пациенты говорят однозначно – «врач от Бога». Год назад Лариса помогла ему открыть клинику, поэтому он был очень благодарен ей и пообещал быть у неё дома через двадцать минут.
– Что случилось? – спросил он сразу, как только приехал.
В гостиной его уже ожидала Оля, одетая в футболочку, тортики, причесанная. Увидев Олю, у Бориса Николаевича расширились глаза, он посмотрел на Ларису, затем подошёл к Оле. Он попросил девочку открыть рот. Та обратила свои глаза на Ларису. Лариса попросила её открыть ротик, сказала, что это дядя доктор.
