Лариса Есина - ДюймВовочка
– Что, тоже за границу по обмену отправишь опыта набираться? А оттуда тебе другого красавчика пришлют другим опытом поделиться, – неудачно пошутила «мама Люба». И тут же об этом пожалела. Жаба бросила на нее разгневанный взгляд.
– Скажешь тоже! Думай, что говоришь! – осадила она шутницу.
– Действительно, за столом дети! – не без сарказма заметила Виктория, намекая на то, что любовник Жабы почти ровесник ее сыну.
Жоржету развеселил выпад завистницы.
– Не дети, а уже взрослый юноша. Причем, один. А завидовать нехорошо!
– отраженный ею камешек укоризны, брошенный Викторией в ее огород, вернулся к гостье.
– А есть чему завидовать? – театрально озираясь вокруг, спросила дива в восточном наряде.
– Не паясничай! Не на танцполе, а за столом. Вот и веди себя прилично! – осадила ее опекунша, понимая, что подопечная перегибает палку.
Виктория закатила подведенные миндалевидные глазки и зацокала язычком:
– Меня же сюда развлекать публику пригласили? Вот и стараюсь, как могу…
– По-моему, изрядно переигрываешь. Денег не хватит с тобой расплатиться, – не удержалась от замечания Жаба.
– Не переживайте, Жоржета Константиновна, я сегодня бесплатно работаю. Могу даже гостя Вашего развлечь… За такое царское угощение чего не сделаешь! – Виктория намеренно назвала Жабу по имени-отчеству, намекая на ее возраст.
– Для друзей я просто Жеточка, – ядовито заметила она.
– Как приятно обрести новых друзей, особенно тех, с кем живешь по соседству! – расплылась в показной улыбке одалиска.
Жоржета метнула грозный взгляд в сторону опекуншы зарвавшейся танцовщицы. Та не собиралась уходить, так как еще не подавали десерта, но засобиралась домой.
– Ой, я забыла совсем, к нам же сегодня гости должны пожаловать. Вика, нам пора уходить. – Рассеянно лепетала она, на ходу придумывая причину ухода.
– Ты же еще вчера отменила все визиты, – уже непритворно удивилась Виктория. Ее глаза победоносно поблескивали: ей все-таки удалось испортить Жабе настроение.
– Действительно, остались бы. Я бы еще с удовольствием посмотрел, как ты танцуешь, – вклинился в словесную перепалку Вовка, в которой мало что понял. Он еще не успел узнать, что на самом деле скрывается порой за ширмой учтивости.
– Как-нибудь в другой раз. Ты же видишь, люди торопятся, – Жоржета взяла его под ручку, демонстрируя, кому на самом деле принадлежит этот молодой человек.
– Жаль, очень жаль, – Вовка заметно был расстроен. – Скажите, на Востоке танцуют только женщины? Я бы тоже хотел так научиться…
– Почему? Мужчины тоже танцуют, – ответила Виктория, – Но не так, конечно. Смотри! – с этими словами одалиска пустилась в пляс, перебирая ногами, то выкидывая вправо и влево руки, то закидывая их назад… Снова зазвенели браслеты, засверкали блестки наряда, подчеркивая все прелести обольстительно красивого женского тела. Вовка принялся повторять движения, и они удались ему сразу же.
– Молодец! Ты талантливый ученик, – похвалила его Виктория, и принялась исполнять женскую партию, сменив резкие ритмичные выпады на мягкие грациозные движения, поплыла вокруг него, удерживая его горящий восхищенный взгляд.
За ней осталась победа и во втором раунде неравного соперничества с богатой владелицей особняка. Пусть Жаба купила тело молодого красавца, зато его мысли и чувства с этого дня принадлежат ей! Находясь с той в одной постели, он будет думать о ней, представлять ее, грезить ею…
Глава 3 В сетях иллюзий
Вовка с Жоржетой вернулись к столу. Любовница успела шепнуть на ушко соседке, чтобы ты возвращалась, как только избавится от опасной и дерзкой девицы. У беседки на берегу их ждал Тимка, развлекавшийся тем, что бросал камешки на гладкую поверхность пруда. Идеально ровное водяное зеркало покрывалось кругами, искажая отражение в нем.
– Смотри, как надо, – обратился к нему Вовка, который любил в детстве заниматься тем же. Натренированным движением руки он кинул маленький плоский камешек, и тот поскакал по поверхности пруда, образуя цепь колец, пока не утонул почти на том берегу.
– Ух, ты! – восхитился Тимур. – Как ты это делаешь? Покажи!
– Для этого нужно найти плоский камешек. Вот такой, – объяснил покоривший воображение мальчишки Вовка, поднимая с земли подходящий камень, – Потом кидаешь его на воду так, чтобы он упал широкой частью. Если упадет боком, утонет. Понял?
Тимка утвердительно кивнул. Вовка показывал, как надо прицелиться, как поднять руку, чтобы получилось. Потом они стали кидать на спор – у кого дольше проскачет. Жоржета любовалась ими из беседки. Она была счастлива, что они подружились.
– Неудивительно, что они так легко нашли общий язык. Они почти ровесники, – многозначительно заметила вернувшаяся вскоре «мама Люба».
– Быстро же ты управилась! – похвалила ее Жаба, но тут же с опаской поинтересовалась. – Одалиска тоже может так же быстро с делами разобраться?
– Не переживай. Я специально для нее пригласила почетного гостя. Она сегодня будет занята до утра, – ухмыльнулась гостья.
– Пусть девочка потрудится. Здесь так и напрашивалась. – Жоржета была довольна и расположена поговорить.
– Такая уж у нее нехорошая натура. Да и ты не хуже, – «мама Люба» подмигнула Жабе, намекая, что и та не лыком шита, – Вижу, какого молодца отхватила! Хорош! Не боишься, что бросит?
– Не бросит! – уверенно заключила та, – Ему деваться некуда. Он никогда не имел и не будет иметь то, что могу дать и даю ему я. Второй такой дуры на свете не найдется…
– Так сильно влюбилась, что ли? – удивилась торговка чувствами. Ей в силу давней профессии непросто было представить, что можно покупать то, за что посетители ее особняка платят сами.
– Да не в этом дело, – уклончиво ответила Жаба, – он как кусок мягкой послушной глины – лепи что хочешь.
– А не лучше было бы подыскать для серьезных отношений мужчину состоятельного, старше по возрасту, который обеспечил бы тебя всем-всем… – собеседница предложила альтернативный вариант устройства личной жизни подруги. Но та ее даже не дослушала.
– О, нет-нет! – прервала ее размышления Жоржета, – Хватит с меня в жизни одного папика! Знаешь, как противно, когда тебя тискают потные жирные похотливые руки великовозрастного сластолюбца? Ему было наплевать тогда, что я еще в школе училась и что являюсь дочерью якобы любимой им женщины. А была я тогда чистым и наивным ребенком. Даже не верится, да?
– Тимка от него? – предположила гостья.
– К сожалению, да, – Жаба подтвердила ее догадку. – Когда я забеременела, все узнала мать. Скандал был грандиозный! Чтобы подонка не посадили, купил мне эту забегаловку. С матерью мы с тех пор так и не общаемся. Не может мне простить, что я у нее любовника увела. Она и мысли не допускает, что я сама жертва ее чересчур активной личной жизни.
– Да ты что?! – искренне изумилась владелица элитного салона, казалось, в силу профессии должна быть привыкшей к подобным историям.
– Когда сама на ноги встала, дала себе слово, что буду иметь только молодых и красивых. Это моя месть мужскому полу. Как мной когда-то воспользовались, так и я… – Жаба продолжала сыпать откровениями.
– И этот тоже? – спросила «мама Люба», кивая в сторону Вовки. Тот по-прежнему был занят тем, что кидал камешки в воду. – Господи, мальчишка же еще совсем…
– Этот – другое дело, – пояснила хозяйка дома, – Он мне себя напомнил. Такой же наивный и чистый.
– А ты не думала, что ты ему так же отвратительна, как тебе твой благодетель когда-то? – гостья перешла на провокационные вопросы.
– Нет, не думаю! – резко ответила Жаба, – Я у него первая женщина. Мужчинам свойственно наделять подарившим первый сексуальный опыт необыкновенными качествами. К тому же, повторюсь, он гол, как сокол, и никому, кроме меня, не нужен и неинтересен.
– Надеюсь, ты права! – собеседница была вынуждена с ней согласиться, – Но я все равно предпочитаю тех мужчин, которые способны мне что-нибудь дать. Не только приятные ощущения, ты понимаешь.
– Пожалуй, пора подавать десерт. А то наши мужчины перекидают на тот берег всю гальку с нашего берега. Я за нее бешеные деньги весной отвалила. – Сменила тему Жоржета.
Остаток праздничного ужина ничем примечательным не был ознаменован. Вовка чувствовал себя неловко и все ждал появления красавицы в восточном костюме. Но та так и не появилась. Дамы принялись петь протяжные застольные песни. Тимка клевал носом за столом, привыкший ложиться рано спать в пансионе.
Наконец, разошлись по домам. Вовка с Жанной проводили гостью, на этот раз окончательно и направились в спальню. Жоржета захватила с собой бутылку своего любимого красного грузинского вина, чтобы продолжить торжество с молодым любовником. Вовка был рассеян и задумчив. Он впервые поймал себя на мысли, что ему неприятны ласки Жабы. Такие же страстные и умелые, как всегда, они уже не доставляли прежнего наслаждения. Он устало откинулся на спину, позволяя партнерше делать с ним все, что ей угодно, закрыл глаза, чтобы не видеть не любимой и не желанной женщины. В сознании возник образ другой, сладострастно влекущей его откровенными движениями восточного танца. Ему показалось, что рядом с ним Виктория, и он страстно откликнулся на ласки Жоржеты, представляя себе ее соперницу. Права была одалиска: Жаба одержала сокрушительное поражение на личном фронте.
