Федор Московцев - Екатерина Хромова
– Это туалеты, выбирай любой.
Всё в этом доме поражало своими масштабами – и потолки высотой не менее четырёх метров, и комнаты, и даже санузлы – тот, в который вошёл Андрей, был размером с типовую однокомнатную квартиру, и вместо ванной в нём был устроен небольшой бассейн.
Отмотав плёнку назад, он вспомнил, кому этот дом принадлежал раньше, и сказал об этом Кате, когда они вышли во двор и она предложила постоять покурить.
– Ты в курсе, что этот дом принадлежал раньше Игнату Еремееву?
– Да, папа рассказывал, там какая-то странная история произошла.
Андрей вкратце рассказал то, что знал:
– В начале июня 96-го возле этих ворот в собственной машине был застрелен Виктор Кондауров – как потом выяснилось, его заказал хозяин дома, Игнат Еремеев. Примерно через полгода этот Еремеев бесследно исчез – ни у кого нет сомнений, что его грохнули. Его сын Денис остался тут жить один, за ним присматривал его опекун, вице-губернатор Шмерко. В 2001-м возле ворот, опять же, в своей машине был застрелен Еремеев-младший – точно так же, как когда-то Кондауров.
– Обожемой… узнаешь такое, и сразу смерть к тебе становится ближе. Я не знала всех подробностей. После Еремеева этот дом прошёл через десять рук, прежде чем его купил отец, – сказав это, она, меняя тему, спросила. – Кстати, ты заметил, какой там в туалете дивный унитаз?
– А что унитаз… с пультом управления, как на космическом корабле.
– Он снабжён электронным сиденьем, которое брызжет прямо в жопу, когда сделаешь свои дела.
Упоминание разыгравшихся тут трагедий не помешало Андрею и Кате ещё долго целоваться возле упомянутых ворот, а ночью он долго не мог заснуть, преследуемый ощущениями от прикосновений, которые испытал.
* * *В субботу, 4 ноября, Катя позвонила первая, около полудня, и сказала, что неплохо бы сходить в кино. Через час перезвонила и продиктовала фильмы, которые на тот момент шли в кинотетрах. После непродолжительного обсуждения был выбран фильм «Галерея Лафайет», сеанс 19–00 в кинотеатре «Пирамида».
Свободное время Андрей употребил на написание заявления в Советский ОБЭП, а также на подбор и ксерокопирование документов, подтверждающих изложенную в заявлении версию непричастности к деятельности его собственной фирмы: договора, счета-фактуры и накладные (приходные и расходные), бухгалтерскую отчётность, гарантийные письма поставщикам с просьбой отгрузить товар без предоплаты, переписку – и именно те документы, на которых была поставлена его поддельная подпись. То есть, сотрудники ставили на документах не свою личную подпись на основании доверенности, а своей рукой подделывали подпись хозяина. Кроме этого, Андрей указал в заявлении временные интервалы, когда в Волгопромбанк носили платёжные поручения и чеки с поддельной подписью. (В Кировском отделении Волгопромбанка, в котором был расчётный счёт Совинкома, не было системы Банк-Клиент и платежи проводились на основании подписанных гендиректором платёжных поручений. А поскольку Андрей проживал в Петербурге, то обычно оставлял в офисе пустые листы, заранее подписанные им в нужном месте, и, чтобы напечатать платёжное поручение, нужно было просто вставить лист в принтер нужной стороной. Эти листы, а также подписанная им чековая книжка находились под контролем надёжного человека, который выдавал их бухгалтеру только по согласованию с Андреем, который следил за движением по расчётному счёту, ежедневно получал по электронной почте отсканированные выписки, а потом по приезду в Волгоград сверял их с оригиналами и вообще контролировал каждый шаг своих сотрудников. Иногда таких подписанных листов не хватало и вместо гендиректора расписывалась офис-менеджер – также проверенный человек, но и её действия были под контролем. Андрей примерно знал, когда офис-менеджер ставила за него подпись, и как раз эти даты он указал в заявлении как одно из доказательств того, что деньги с расчётного счёта уходили без его ведома). Так как подписанные гендиректором платёжки находились в банке, то для проверки его версии милиционеры должны были сделать в банк соответствующий запрос и провести графологическую экспертизу.
Далее, он написал всё то же самое, что говорил на допросах в УНП и ОБЭП: все обороты по кредиту – акты осмотра имущества, приложения к договорам и так далее – также были подписаны не им, в доказательство чего сделал копию загранпаспорта и отметил в заявлении, что в указанные даты стопроцентно не мог ничего подписывать, так как находился за границей. Так удачно получилось, что некоторые даты оборотов по кредиту совпадали с заграничными поездками и на всех соответствующих документах стояла поддельная подпись.
Итак, он подготовился к тому, что, если его многочисленные кредиторы по примеру Волгопромбанка и Сименса опротестуют банкротство Совинкома и переведут в уголовку его предпринимательскую деятельность, которую Арбитражный суд признал законной (а потому и признал банкротом на законном основании), и начнут прижимать уголовными делами, то у него будет какой-никакой, а щит для отражения их атак.
В начале седьмого он подъехал на такси к воротам Катиного дома. Выбрался из мотора. Из-за стены раздалось незлобное собачье рычание, которое вскоре затихло. Он позвонил заранее, но ему пришлось ждать около пятнадцати минут, прежде чем он услышал цоканье каблуков за стеной. Открылась дверь, и на улицу выпрыгнул огромный мастиф, чуть не сбив Андрея с ног. Настоящая собака Баскервилей стала обнюхивать гостя.
– Гарат! А ну на место! Какого… ты тут делаешь!
Услышав голос хозяйки, гигантская туша послушно запрыгнула обратно в свой периметр. Катя отпустила дверь, и та под напором пружины закрылась. Андрей открыл перед подругой заднюю дверь такси, но она, не обращая на него внимания, села вперёд и почти крикнула: «Поехали! Скорее!» По её выражению лица и по её поведению было ясно, что причина её недовольства явно не в выходке Гарата.
Таксомотор тронулся с места. До Андрея, сидевшего на заднем сиденье, донёсся запах духов, которыми она подушилась непосредственно перед выходом.
Когда они вышли из такси возле торгового центра «Пирамида», Катя сказала, что хочет постоять покурить. Присмотревшись, он увидел, что впопыхах наложенная тушь оставила след на её левом виске.
– У тебя тут пятнышко, – и он аккуратно убрал его указательным пальцем.
– Торопилась, – рассеянно проговорила она.
Поёживаясь на ветру, она сделала несколько нервных затяжек и сказала:
– Да с отцом поссорилась.
– Охреневший! – продолжила она, шумно выдохнув дым. – Я его спросила про зонтик, а он мне: «Какого хера ты не следишь за своими вещами!» Слово за слово, и он меня послал. Как напьётся, все у него через х** летают!
Выбросив сигарету, она взяла Андрея под руку:
– Пошли!
У входа в торговый центр она сказала:
– Ты меня прости за моё настроение. Он меня так вывел, что я просто не сдержалась. Окей?!
Он кивнул, мол, со всеми бывает.
Она отряхнула ладонью его плечо:
– Пыль какая-то.
Поднявшись на пятый этаж, где находились кинозалы, и купив билеты, они вышли на фуд-корт и встали в очередь, чтобы взять пива. С тех пор, как Андрей был здесь последний раз, обстановка изменилась: общепитовских точек стало больше, а по центру зала гробами шли ряды игровых автоматов. Шум, теснота, беготня подвыпившей молодёжи. Прямо перед ними двое мужчин, в которых Андрей узнал своих однокурсников, выясняли отношения с барменшей, которая, по их мнению, продала им некачественную водку. Изысканно выругавшись, они добились возврата денег и ушли.
В кинозале Катя поздоровалась с какими-то людьми и обменялась дежурными приветствиями и пожеланиями.
– Наш город – это little village, – сказала она, когда они заняли свои места.
Фильм оказался длинным, скучным и каким-то надуманным. Но они героически выдержали весь сеанс.
После просмотра, когда они спустились на первый этаж торгового центра и остановились возле выхода, чтобы застегнуть верхнюю одежду, Катя сказала:
– Кстати, у тебя плечо блестит. Обожемой, у меня ладошка вся в блеске, я не заметила и тебя обмазала! Прости.
Виновато улыбаясь, она достала из сумочки платок и стала оттирать им куртку Андрея. Тут он узнал в паре, вошедшей в торговый центр с улицы, Таню Кондаурову и её мужа – «старого седого полковника» Иосифа Григорьевича Давиденко. Из-за спины которого, казалось, вырастали тяжёлые силуэты правоохранительных организаций. Куртуазный маньяк находился в отличной форме и выглядел моложе своих 54-х лет, молодость его продолжалась за положенными ей пределами. Одевался он, как сам дьявол, то же самое можно было сказать про его манеру вести свои дела. При виде Андрея лицо святого Иосифа недвусмысленно передало его чувства: напряженная мимика, плотно сжатый рот, крутые желваки, играющие на скулах. Он посмотрел на противника невидящим взглядом, ревность и ненависть по-прежнему разделяли их, тогда как Таня обратилась к Андрею тем особенным взором, который исключает необходимость каких бы то ни было комментариев. Женщины особой метой отмечают своих избранников.
