Наталья Гончарова - Сны. Бред (сборник)
Несколько дней Хлоя прожила в грезах об Англии, потом матери стало хуже, ее увезли на сутки в больницу и вернули умирать домой. Жили они уже очень плохо, от былого не осталось и следа, и пыли. К этому времени они продали всё: магазины, салоны, шикарную дачу…
Элитную квартиру они обменяли на однокомнатную в дешевом панельном доме. У них не было даже мебели, и мама долеживала свои дни на полу, а умерла она на старом стеганом одеяле, из которого в трех местах лезла вата. Аня до последнего надеялась, что конец сказки будет счастливым, но предчувствия ее обманули.
Сон второй, в котором голоса выносят приговор Сергею
Глубокой ночью Сергею приснилось странное: около него встали трое невидимых людей и говорили, как с ним быть. Сначала молодой человек просто слушал их. Он помнил, что находится со своей девушкой Людмилой в двухместном купе поезда «Кострома – Москва».
Колеса вагона громко стучали, и казалось, что поезд летит по рельсам с горы в какую-то яму. Кто-то решал его участь, и, Сергей чувствовал это, могло произойти всё что угодно, вплоть до гибели.
Он не видел людей, но по тому, ЧТО и КАК они говорили, Сергей четко представил себе их внешность. Первый – веселый, радующийся жизни, выпивке, сговорчивым дамам – мужчина. У него могло быть брюшко, длинные волосы, бородка, где перьями красиво серебрилась седина.
Второй невидимка мог бы выглядеть как странное существо непонятного пола: грязные короткие волосы, круглое лицо с намечающимся вторым подбородком, пухлые руки. У этого существа глаза женщины, а лицо, фигура и жесты – мужчины.
Третий голос мог принадлежать девушке с тонкой талией, узкобедрой и длинноволосой. Наверно, на ее милом личике то и дело вдруг возникало жесткое выражение, потому что в этом нежном теле находилась твердая мужская душа.
И еще кое-что почудилось Сергею. Будто кто-то на заднем плане говорил успокаивающе: «Злые духи боятся любви…» Эту фразу повторили не меньше ста раз. Однако невидимки не замечали, что кто-то говорит кроме них. Они решали судьбу Сергея.
– Да отстаньте вы от него, бабы! – говорил мужской голос – Человек дрыхнет. Вам хотелось бы умереть во время дрыха?
– Тебе бы только спать и есть, – неприязненно сказал звонкий девичий голосок. – Умереть во время сна у людей считается высшим счастьем. Они думают, что так умирают только лучшие из них.
– Он не лучший, – грубо произнес дух-гермафродит. Этот голос тоже казался не женским, правда, в нем проскальзывали истеричные нотки.
– Ну разберутся они сами. Они ведь люди! – пробасил благодушный дух.
– Она беззащитна перед ним! – сказало оно.
– Ты не права! Я проникла в их мысли. Он лучше ее! И защищать нужно его! – сказала девушка.
– Как лучше?! – Существу такое положение вещей не понравилось.
– Я же сказал! – загоготал добряк.
– И лучше, и чище. Он мечтает о сказке, она тоже, но его сказка ангельски прекрасна, а ее – черна и…
Глава четвертая
Лиса-Лиса
Друзья Людмилу называли Лиса-Лиса – это те, которые знали вживую, а знакомые по Интернету – Виргуша, потому что ее ник на форумах, в аське, везде был virgo, то есть «дева». Маленького роста восемнадцатилетняя женщина – полноватая, но с милым детским личиком. Она нравилась молодым людям. Лисой-Лисой ее называли большей частью поклонники за хитроватый прищур, а игривая черная челка делала барышню похожей на трепетного ангелочка.
Она была мечтательной девушкой. Лиса хотела в сказку, точнее в фэнтези, и жить там всегда-всегда. Некоторые книги ее просто развлекали, а вот в отдельных придуманных мирах она чувствовала себя нелишней. Разные персонажи ее очаровывали по-разному: с одними ей хотелось дружить, с другими – выпить, с третьими – иметь отношения самые близкие, какие только могут быть между парнем и девушкой. Десятки раз она влюблялась в выдуманных героев. Ей нравились подлецы с демоническим обаянием.
Когда какая-нибудь девушка из романа отвергала отрицательного обаяшку, предавала его и помогала главному герою, Мила сострадала злому поверженному гению. Ей хотелось за него замуж. Она мечтала попасть в книгу и страдала от нахлынувших чувств до невозможности. Это была ее Голгофа, этим она мучилась.
Но с недавнего времени как будто что-то темное из книг вошло в жизнь Милы – ее преследовал страх. Нет, она не видела ничего необычного или ужасного, но вдруг стала тревожиться как бы на пустом месте. Например, она боялась руки из-под лестницы…
Мила жила в старой девятиэтажке в районе метро «Водный стадион». Лифт в ее подъезде, древний и скрипучий, запирался пыльной решеткой, потом кабина ехала натужно, и девушке казалось, что вот-вот всё остановится, застрянет и нельзя будет выйти. Поэтому чаще всего она поднималась к себе на четвертый этаж пешком. Даже ночью, когда неосвещенные площадки должны пугать больше, чем старый лифт, она шла по лестнице.
Но вот однажды в ее аккуратненькую хорошенькую головку пришла мысль, что чьи-то глаза смотрят из темноты пролета, она поднималась, и ей думалось, что глаза двигаются за ней. Она представила, как выглядят глаза, и поняла, что они светятся в темноте. После этого девушка старалась больше не смотреть по сторонам, а только под ноги. Она боялась увидеть то, что придумала.
Дома Мила посмеялась над своими страхами, однако когда на следующий день она снова поздно вернулась домой, то вызвала лифт. Кабина приехала, и оказалось, что в ней нет света. Девушка испугалась: ей померещилось, что тут, в глубине темной пустой коробки, ее и настигнут светящиеся глаза.
Она бежала по лестничным пролетам и слышала, как нечто преследует ее.
Добравшись до квартиры, она быстро открыла замок, скользнула внутрь и закрыла дверь на задвижку, но тревога не прошла. Когда барышня скидывала босоножки в прихожей, то вдруг угловым зрением заметила на вешалке какое-то движение, ей показалось – там стоит человек.
Шел третий час ночи. Мама и младшая сестра спали в своих комнатах. Мила понимала, что это просто старое пальто матери, и уже не в первый раз оно ей напоминает безголового. В этой квартире каждая вещь имела свое место уже как пятнадцать лет – это пальто пугало Милу еще в детстве, потом она забыла про него… место лет уже так пятнадцать…
Сейчас ее восприятие странно сузилось. Ей стало казаться, что все вещи в квартире – это притаившееся зло и они несут угрозу, прежде всего, ей.
Мила взяла себя в руки и направилась в комнату. Открыв дверь, она почувствовала что-то неладное, будто бы кто-то чужой побывал тут до нее. Ей захотелось закрыть дверь и бегом добраться до комнаты мамы, чтобы уткнуться ей в шею, но она понимала, как глупо будет выглядеть при этом, и в который уже раз за ночь пересилила себя. Она сделала шаг и почувствовала легкий сквознячок из-под кровати. Мила поняла, что кто-то караулит там и только её ноги окажутся рядом – он утянет за них, и что будет потом – одному богу известно. Она стремительными скачками приблизилась и издали прыгнула на одеяло. Накрывшись им с головой, девушка притаилась.
В комнате лишь тикали часы. Минуты казались бесконечно долгими. Мила старалась сдерживать дыхание и вообще замерла, когда вдруг из-под кровати раздалось недовольное ворчание, а потом по полу захлопали чьи-то удаляющиеся шаги.
Наутро она переехала жить к Сергею.
Продолжение второго сна, в котором голоса выносят приговор Сергею
Дух-женщина подвел итог:
– Она одержима, она уже с ними, потому что слишком желала их в своих мыслях. Ее мечты исключительно от тела.
– Как обычно для молодой девушки! Это вполне нормально! – сказал дух-мужчина.
– Поговори у меня, кобель! – отозвался дух-гермафродит.
Девушка сказала жестко:
– Она вообще не человек! А парень тоже верит в наш мир, но по-другому. Она его погубит!..
Глава шестая
Всевысший из миров
Когда Сергею исполнилось четыре года, ему подарили две книги-раскраски, они-то и подсказали ребенку, что такое чудо. Героями одной из них были плюшевые мишка, мышонок, котик, песик и зайка. На первой странице пылало утро: игрушечные звери спали в отдельных кроватках, а в открытое окошко заглядывало улыбающееся солнце. Спальня была чисто прибрана и уютно обставлена: шкаф с разноцветными книгами, кресло-качалка, высокая этажерка с игрушками, полосатый коврик на полу. Всё, что было на странице, светилось уютом, радостью и дружбой.
Следующая картинка была нецветной, но такой же доброй. Игрушечные звери проснулись: мишка приводил в порядок кровать, зайка искал тапочку (одна у него была в лапке, а другая лежала под кроватью, но он её не видел), котик надевал шортики, песик – рубашку, а мышонок, еще в пижаме, пытался поиграть с мячом, он держал его перед собой.
Потом были утренние процедуры… Лежа на спине в ванной, мишка натирал щеткой с длинной ручкой заднюю лапу. Вокруг него всё пенилось и пузырилось, и непоседа мышонок играл с летающими по комнате огромными мыльными пузырями! Котик уже вытирал мордочку, песик чистил зубы, а зайка полоскал ушки в раковине. Дальше они завтракали, гуляли, обедали, рисовали, ужинали, рассматривали книжки, готовились ко сну.
