Юрий Запевалов - Золото севера
– Нет, не пойду. Мне на свежем воздухе, в лесу поработать надо. – Георгий коротко, без подробностей рассказал о случившемся с ним на практике в Коркино. Потому, мол, и академотпуск взял, вот, хочу поработать, но не в конторе, на природе хочу.
– Ну, коли такое дело – оформляйся рабочим. Заявление подпиши у начальника партии и сдавай свои документы к нам сюда, в отдел кадров. А может, еще подумаешь над моим предложением, а? – «Парень, вроде, ничего, стоящий!».
– Нет! В поисковую партию! В лес.
Деревенский человек, привыкший к лесу, к тайге, чувствует себя в поисковых партиях привычно. Всё им, сельским, знакомо, всё они знают, всё они в лесу умеют. В тайге сельский человек не проголодается, не замерзнет. Хоть зимой, хоть летом. Сельчанин хорошо знает, что можно взять от реки, от леса, знает, как добыть огонь, если отсырели спички, знает, как поймать рыбу, даже если нет лески, крючков. Таежный человек в тайге как дома, а дома – какие секреты? Георгий окунулся в лесную жизнь, как будто в родные места вернулся, долго-долго, вроде, отсутствовал и вот, наконец, вернулся.
Североуральский поисковый отряд, Ивдельская геодезическая партия, самый север Урала, приполярная зона, лето там короткое, терять золотые летние дни не принято, только приехал Георгий к месту назначения, а завтра уже с самого утра и на работу.
Все лето отряд работал на «мензульной» съемке поверхности. Просеки прорубались по мелкому лесу, кустарникам. Работа не тяжелая. Георгий за лето совсем поправился, швы на животе не беспокоили, давно перестали «слезиться», окрепли руки и ноги, исчезла одышка, появившаяся в студенческие «разгульные» дни. Деньги в партии платили неплохие, заработок стабильный, за перевыполнение задания начислялись приличные премии.
Георгий раза два-три отправил переводы родителям, остальную зарплату переводил на сберкнижку, к зиме у него получились неплохие накопления. Он так прикинул, что если вернуться в институт, то на три года у него есть подкормка в виде дополнительной стипендии. Но как вспомнит он об этой учебе, об этих зачетах-экзаменах, аж в душе у него что-то переворачивалось от отвращения. Нет, решил он – не время еще возвращаться в институт, не созрел.
В сентябре отряд закончил работу по съемке отведенной поверхности, ребята устроили в ресторане прощальные посиделки с неограниченной выпивкой, назавтра разъехались по домам.
Тяжело было прощаться с Лией. Но это Георгию, он всегда тяжело расставался с женщинами, больно уж привязывался он к ним. Лия же отнеслась к прощанию легко, с юмором, она вообще была легкого характера. Она была чертежницей, обрабатывала полевые планшеты, все ее в отряде любили, жалели, оберегали, она и Георгия успокоила – «ничего, милый, расставание при жизни не прощание, авось свидимся, в одной системе работаем».
А потом уже, при движении вагона – «не забывай, а я помню!» – и все, уехала, вроде и не было – никого, ничего, никогда. Рабочих перевели в отряд изысканий в Миасс, на оконтуривание границ месторождения мрамора. Отряд расположился на берегу живописнейшего озера Тургояк, жемчужины Южного Урала, у подножия горы Пугачевой. По преданию, именно на вершине этой горы установил свой шатер и обосновал свою базу «великий бунтовщик».
За неделю срубили приличный дом, из толстых – одно бревно закатывали вчетвером – лиственниц. Привезли из Сыростана, ближайшего к базе поселка, кирпичи, нашелся среди рабочих печник – сложили настоящую, деревенскую подовую печь, с лежанкой, с «прикутком» для бригадира.
Дом теперь теплый, хлеб свой, пекли сами, а варево – чего только не сваришь в такой печи! И все всегда свежее и горячее.
С утра уходили на работу, били шурфы, а приходили на обед – в печи все горячее, вкусное. И спать распределялись легко – для мужиков устроили общие нары, а женщины – их в отряде было трое, геологи, описывали шурфы и все, что там положено описывать по геологическим инструкциям, женщины спали на печи, на теплой лежанке.
До нового года шурфами оконтурили все месторождение, теперь нужно было определить его мощность по глубине, чтобы подсчитать запасы. Но это уже задача буровикам. Буровые станки на месте, их притащили по первым заморозкам. Бригада буровиков в партии сформирована давно, кадровый состав стабилен, все уже на месте, заняли нами срубленный дом. Место обжитое, им повезло, конечно, на готовенькое приехали, но так всегда бывает в геологических партиях, одни уезжают, за ними приезжают те, кто продолжает работы.
Шурфовиков отпустили до нового сезона на каникулы, – «летом, ребята, милости просим, всех приму, а сейчас буровые работы, «камералка», работа геологам, вам пока делать нечего, отдыхайте, до встречи, всем спасибо, получайте свои деньги, и до новых встреч». Шурфовики почти две недели «гужевали» в Сыростане, а потом разъехались по домам.
Георгий уезжал последним, он никуда не торопился. А куда спешить? Спешить ему некуда! Он квартировал у хозяйки небольшого домика, в конце поселка, почти на самой горе, у леса. Она нигде не работала. Разводила всякую птицу, свиней и особенно кроликов. Кролики приносили ей основной доход. Раз в месяц к ней приезжали какие-то люди, на специально оборудованной машине с клетками, забирали кроликов «живьем», платили положенные деньги.
Ей это было и выгодно, и сподручно, – «мне нанять заколоть и разделать столько кроликов станет дороже их содержания, а потом еще и торговать – нет, так удобнее – приехали и забрали, как будто и не было, очень даже легко и удобно. Дешевле продается, конечно, но это как посмотреть…»
Георгий остался после всех прощаний и расставаний с друзьями по партии – отдохнуть, понежится, отлежаться после тайги – да и эта сладкая, ненасытная ночная любовь! Она ведь тоже ох как хороша для здоровья.
– Может, останешься, смотри, как я живу, да я на тебя пылинке не дам присесть, ты у меня до конца жизни солнышком светить будешь, я на тебя и дыхнуть не посмею.
– Не могу, Зоя, другая у меня задача и цель в моей жизни другая. Не смогу я прожить с твоими птицами да кроликами.
Нет, не смогу. А приехать, может, и приеду, отдохнуть. Но не факт, не обязательно. Угол ваш, Сыростанский, ну очень уж он не по пути. В стороне от основной дороги. Нет, Зоинька, не обессудь, я ведь и не обещал тебе ничего, не обещаю и сейчас. Не знаю, приеду ли. Не знаю, Зоинька, не обещаю.
А перед самым отъездом случилось событие, которое заставило Георгия снова поверить в себя. Даже, не то, что поверить, а как-то по-новому посмотреть на себя. Как бы – со стороны.
– Там из поселкового совета пришли, тебя спрашивают, – у Зойки аж кожа светится, в глазах радость – а вдруг работу предложат, а вдруг останется.
У порога стоял секретарь поссовета Коля Молоков.
– Слушай, Георгий, ты что, действительно мастер спорта по лыжам?
– Ну, было дело. Только давно было, я уж и забыл, что это такое.
– Пошли в Совет, к Председателю, у нас тут спартакиада областная, среди сельских лыжников, намечается, а кто выступит, некому у нас выступить, на тебя вся надежда.
– Да ты что, парень, я и стоять-то на лыжах уже не знаю как.
Какой я «соревновальщик»? Ты хоть представляешь, что это такое? Лыжная гонка? Забудь ты про меня. Не смогу я. Не сумею.
– Ну, ничего, пойдем, все равно же тебе ехать надо, вот и поедешь через Миасс.
– Миасс? Что, соревнования в Миассе? Ты, Коленька, хоть чуточку представляешь, что ты несешь? В Миассе и сельские пацаны у кого хочешь выиграют. Это же Южноуральская лыжная академия! Там же «с пеленок» на лыжах бегают!
– Ну чего ты психуешь, нам же не победа нужна, нужно, чтобы кто-то выступил, а кто, кроме тебя? Ты, рассказывают, за продуктами в Миасс бегом бегал со своей «пугачевки». А это почти двенадцать километров! И ничего, живой до сих пор, и Зойка не жалуется. Ну чего ты психуешь, пойдем к Председателю.
– За Зойку и по морде схлопотать можешь.
– Да я же шутя, по-доброму, пойдем Георгий, там, у Председателя, все и решим.
Председатель, пожилой, приземистый мужик, раньше пилорамой заведовал, вышел из-за стола, встретил у двери, крепко пожал руку, улыбается, как-то сразу располагает к себе собеседника.
– Слушай, Георгий, тут у нас большой межрайонный праздник намечается. Вроде, день работника деревни решили устроить. Каждая деревня, каждый поселок выставляет свои бригады артистов, спортсменов. Ну, с самодеятельностью мы решили, а вот в спорте… Там хотят межрайонное первенство по лыжным гонкам провести. Вот тут у нас и есть настоящий тупик. Нам подсказал ваш начальник партии – что вы, мол, гадаете, у вас же мастер спорта проживает! Убедите его, не победа, мол, так все же не постыдное участие, он у нас за продуктами каждую неделю в Миасс бегом бегал, мы сами не верили, но пока мы машиной в объезд доберемся, он уже и туда, и обратно сбегает. Поговори, говорит, с ним, заинтересуй, парень он свой и главное – не жадный, много не запросит, а то и вообще откажется от всякого вознаграждения, поговори с ним. Вот я и решил пригласить тебя.
