Дарья Крупкина - Когда драконы проснулись
Девушка не сомневалась, Ибран оценивает ее. Пытается понять, где и на сколько она врет. Если б он не умел этого делать, то вряд ли стал канцлером.
– Вы закончили ваш допрос? – с вызовом спросила Яфа.
– Вполне, леди Яфа. Я мог бы попросить вас и впредь оставаться верной короне и сообщить, если брат попытается связаться с вами… но не буду. Не беспокойтесь, если он попытается, мои шпионы доложат.
– Я очень рада. А теперь десерт.
Впрочем, есть пудинги и засахаренные фрукты ей вовсе не хотелось. Да и их количество на столе, когда внесли слуги, явно превышало разумные пределы. Похоже, на кухне прознали о гостях и так соскучились по ним, что готовы закатить целый пир. Что ж, последний год они готовили только для Яфы.
– Надеюсь, вы будете также великодушны и поделитесь новостями из города.
– Нечего рассказывать, – пожал плечами Касадель. – Вы правильно сделали, что закрыли ворота, люди сегодня крайне… впечатлительны. Их можно понять. Шамширы, на которых они всегда надеялись, подняли восстание, а драконы, которыми они восхищались, разрушили часть Тепе-Бампур и многих убили. Теперь повсюду требуют разобраться и с теми, и с другими.
– Драконы! Всего лишь одна драконица.
– Люди не хотят их различать. Поэтому я бы советовал вам тоже отправить свою за город. Хотя бы на некоторое время.
– А шамширы?
– Под домашним арестом до будущих распоряжений короны.
Яфа не удержалась и фыркнула:
– О, я уверена, эти распоряжения ждут только признания их командира, который сейчас наверняка в ваших застенках.
– Вы очень проницательны, леди Яфа.
– Принц Дэйн уже сделал заявление?
– Пока нет.
– Если не сделать этого завтра и не наказать виновных, народ будет в ярости. Впрочем, все это вы знаете не хуже меня.
– Но ваши рассуждения достаточно трезвы.
– Несмотря на вино, – улыбнулась Яфа и подняла свой бокал в безмолвном тосте.
Касадель Ибран действительно не остался надолго. Едва закончился ужин, он откланялся – похоже, извиняться за резкие слова было не в его правилах, но Яфа его не винила. А когда канцлер ушел, поместье снова стало казаться невыносимо огромным и пустым.
Спустившись во двор, Яфа некоторое время посидела с Мехарой, а потом все-таки последовала хорошему совету и попросила ее переждать пока за городом. Неохотно, но драконица подчинилась. Яфа же еще долго стояла во дворе и смотрела вслед темному силуэту на фоне звезд. А потом невольно обернулась к воротам. И подумала, что где-то за ними, возможно, в Таркоре прячется ее брат лорд Равен Каванар. Вынашивающий планы мести, возможно, устраивающий перевороты.
И не желающий связываться с сестрой.
Касадель Ибран
Ночь давно опустилась на неспокойные улицы Таркора. Накрыла собой дома, гудящие таверны и шелестящие драконьи крылья. Затихли и крики в казематах бывшей инквизиции, теперь принадлежащей дворцовой канцелярии.
Канцлер Шестого дома Касадель Ибран сидел в своей комнате. Он расположился в глубоком кресле, обитым дорогим алым шелком – но его потертость выдавала, что кресло отнюдь не новое. На самом деле, оно принадлежало еще дяде Касаделя, – отцу того, кто сейчас предпочитал называть себя Дереком Валентайном.
Но мысли Касаделя были далеки от кузена. Он отдыхал после длинного и насыщенного дня, и его комнату освещало лишь несколько канделябров. Выгнав всех слуг, мужчина просто наслаждался теплом и кратким спокойствием.
Он скинул парадный камзол из отливающей синевой парчи – жутко дорогой, но такой же неудобный. В течение дня Касаделю так и не представилось случая переодеться. Теперь камзол лежал на кровати бесформенной кучей одежды, запачканной кровью.
Сам Касадель остался в нижней рубашке, пропитанной потом, но по крайней мере, своим собственным. Перед его глазами еще стояла картинка мрачных казематов инквизиции, где извивающийся и плачущий Нилуфар Тэрис умолял помиловать его. Несколько служащих канцелярии методично проводили пытки под контролем Ибрана, который сам допрашивал пленника. Пока тот ронял на его праздничный камзол слезы, сопли и кровь – но не признавался ни в чем. Только умолял.
– Стоило думать раньше, – холодно произнес Касадель, и низкие стены подземелья сделали его голос глухим. – Теперь ты предатель. Только ты можешь облегчить свои муки.
Но он молчал. И в итоге, Касадель согласился, что им всем нужна пара часов отдыха – а потом можно снова приниматься за дело. Он намеренно сказал об этом в присутствии хлюпающего Нилуфара. Чтобы тот знал, что передышка всего лишь временная.
Но хотя картины еще стояли перед глазами Касаделя Ибрана, они не слишком его трогали. Он много раз видел страдания людей и научился отстраняться от них, не принимать близко к сердцу. И использовать в собственных целях и нуждах, если это требовалось.
Несмотря на благородное происхождение, Касадель редко придавал ему значение, а большую часть юности провел в Нижнем городе, среди портовой изнанки. Впрочем, как и Дерек Валентайн, который именно в тот момент взял подобное имя. Только потом их дороги разошлись, и кузены редко видели друг друга.
Теперь же Касадель Ибран, канцлер Шестого дома, сидел на потертом алом шелке кресла и игрался с пламенем свечи. А пока в его ушах не утихли стоны пытаемого маршала, он размышлял, так уж ли ему нужны его признания.
Он не говорил леди Яфе, но вовсе не его шпионы узнали о возвращении лорда Равена Каванара. Королевскому двору давно не требовались шпионы – ведь была Теневая гильдия.
Правда, пару часов назад письмо пришло не на имя королевы, а лично ему, Касаделю Ибрану. С удивлением тот увидел, что его послал Дерек Валентайн. Тот сообщал, что вместе с лордом Къяром Реверданом они заняты поиском известной им личности (конечно же, в письме Валентайн не назвал имени Дэйна), но возможно, канцлеру будут интересны последние новости, которые нарыли его шпионы.
Что знает Теневая гильдия, то известно и короне.
Интересно только, почему о восстании шамширов не было никаких известий? Почему о том, что лорд Равен Каванар в Таркоре или на пути к нему, известно только сейчас? Касаделя Ибрана интересовало, это Теневая гильдия была не в курсе, или они по каким-то причинам не стали сообщать королеве? В обоих случаях Касаделя крайне интересовал ответ на вопрос «почему».
Но это позже. Сейчас есть вопросы поважнее.
В дверь легонько постучали, и Касадель узнал стук – это могла быть только сестра.
– Заходи, Алиция.
Бледная и хрупкая, они приоткрыла тяжелую дубовую дверь и проскользнула внутрь. И сразу же обняла брата.
– Ох, Касадель, я так боялась за тебя!
– Не стоило, ты же знаешь, я могу о себе позаботиться. Хорошо, ты не пошла на шествие.
– Да уж… до меня доходили разные слухи.
– Скорее всего, большая часть правдива. Шамширы напали на королеву и принца, а заодно и все шествие. А драконица королевы разнесла не только их, но и часть улицы Тепе-Бампур.
– Какой ужас!
Алиции явно не сиделось на месте, и она начала нервно, хоть и медленно мерить комнату шагами. Многочисленные браслеты на ее запястьях тонко позвякивали. Она благоразумно не стала спрашивать о деталях, зная, что Касадель не сможет соврать ей – а чем меньше она знает о государственных делах, тем лучше. Так считала сама Алиция.
– Я ведь видела все, ты знаешь? – неожиданно сказала она.
– Что видела?
– Происходящее. Глазами драконов. То одного, то другого.
– Разве такое возможно? – нахмурился Касадель. – Ты же не связана ни с одним из них.
– Нет, но я слышу их. Слышу их всех.
– Это… Дар?
– Наверное.
Девушка беззаботно пожала плечами. Ее, в отличие от брата, не пугала мысль о необузданной магии, и она могла как легко принять Дар, так и легко расстаться с ним. Но Касаделя это беспокоило куда больше.
Однажды в квартале Джанар, где расположилось припортовые таверны, он видел безумного старика. Как говорили, он сам выцарапал себе глаза, не в силах справиться с магией внутри себя и не имея возможности ее использовать. Когда его видел Касадель, старик сидел в куче отбросов и напевал бессмысленную песенку без слов. Зрелище действительно жуткое.
И Касадель Ибран никогда не слышал о том, чтобы глазами драконов могли видеть другие люди, не связанные с ними. Да и те общались только со своим драконом. Мужчина не стал обсуждать с сестрой, но про себя решил выяснить вопрос. И если Алиции нужен маг или какое-то лечение, чтобы не превратиться в того безумного старика, значит, они у нее будут.
Тем временем, сама девушка подошла к кровати Касаделя и взяла в руки его камзол. Она тут же заметила пятна крови и повертела одежду в руках.
– Кровь? – нахмурившись, Алиция посмотрела на Касаделя. – Не твоя же?
– Не моя. Нилуфара Тэриса.
– Маршала?
– Вряд ли тот, чьи подчиненные пытались поднять восстание, сохранит титул. И жизнь.
Алиция отбросила камзол обратно на кровать.
