Татьяна Осипцова - Сметенные ураганом
– Улицкий Михаил Павлович выписан в июле 1987 года по месту прохождения службы, в войсковую часть, – зачитала с коричневой карточки паспортистка и завершила: – Квартиру вам следует освободить в ближайшее время.
Жилище Улицких встретило их распахнутой дверью. Грузчики выносили последнюю мебель.
– Что здесь происходит? – оглядывая осиротевшие без обстановки комнаты, строго спросила Светлана одного из мужиков.
– К хозяйке вопросы, – кивнул грузчик в сторону кухни.
Сестра Яны Витальевны, Эльза, упаковывала в коробки посуду на единственном оставшемся столе. Света видела ее несколько раз – на похоронах обоих Улицких, на девятый день после кончины Павла Петровича. Маня едва помнила тетку мужа по свадьбе.
– Здравствуйте, девочки, – прервав свое занятие, обернулась Эльза Витальевна.
Она была полной противоположностью своей болезненной малокровной сестре. Гренадерского роста, с толстыми руками и ногами, Эльза являла собой образец здоровья и эстонской невозмутимости.
– Это хорошо, что вы зашли, – кивнула она. – А то я в Таллин уезжаю сегодня, – и, оглядев разоренную кухню, добавила: – Целый контейнер барахла набрался.
– Вы что, все с собой забираете? – поразилась Света.
– А кому, по-вашему, я должна это оставить? Вам, милая? – Эльза глянула на щуплую Маню с выпирающим из-под пальто животом.
Та стыдливо отвела глаза и молчала, а Света, возмущенная столь откровенным воровством, завелась:
– Конечно, ей! Мишиной жене, матери его будущего сына! Внука вашей сестры, между прочим.
– Михаила нет, – довольно равнодушно констатировала Эльза Витальевна. – Его жена здесь не прописана. Я ухаживала за сестрой, пока она болела. Яна сказала мне: бери все, что хочешь.
– И вы решили взять все! А совесть у вас есть? А если Миша вернется?
– Вряд ли, ведь прошло четыре месяца. Меня из домоуправления попросили освободить квартиру. Не верите – сходите, узнайте.
– Свет, пойдем отсюда, – тянула за рукав Маня.
– Нет, постой…
– Да, постойте, девочки. Сейчас я принесу. Я кое-что отложила для вас, Маша.
Через минуту Мишина тетка вернулась, неся в руках коробку из-под женских сапог.
– Даже хорошо, что вы зашли, не хотелось выбрасывать. Телефонная книжка в этом бардаке куда-то задевалась, и вашего адреса я не знаю. Здесь фотографии, документы, письма. Семейный архив.
– Спасибо, – промямлила Манюня, принимая коробку.
– Спасибо, – кипя от возмущения, прошипела Светка и со всей силы хлопнула дверью на прощанье.
В коробке оказалось много фотографий. Молодые Павел Петрович и Яна Витальевна, маленький Мишка и Миша-школьник, фото недавнего времени. Кроме того – открытки, письма, в том числе письма Миши родителям из Афганистана. Все это Манька бережно откладывала в сторону. Света держала в руках грамоты и наградные листы Павла Петровича.
– За доблестный труд, за ударную работу… – раздраженно зачитывала она. – И куда теперь эту макулатуру? Ну Эльза, ну стерва – все заграбастала!
– Она сестра, и она, правда, ухаживала за Яной Витальевной. А я…
– А ты в это время в больнице лежала! Ладно, пролетели мы, как фанера над Парижем, с этой квартирой и со всем, что в ней было…
Небрежно кинув грамоты на стол, она достала из коробки очередную порцию бумаг и вдруг замерла:
– А это что? Сберкнижки? Неужели Эльза проглядела? Манька, смотри, тут больше чем на пятнадцать тысяч! Может, хоть это тебе достанется?
Маня пожала плечами. Света покачала головой и проворчала:
– Вот дурочка… Надо к адвокату идти, или к кому?
– Кажется, делами о наследстве занимается нотариат… – неуверенно промямлила Маня.
– Значит, завтра мы туда идем.
Но и тут Светлану с Маней ждало разочарование.
– Вы не являетесь наследником по закону, – объяснила нотариус Мане. – По закону вы являетесь наследницей своего мужа, то есть являлись бы, если б он умер. А он, будучи наследником своих родителей…
«Типун вам на язык!» – чуть не крикнула Света. Может, Миша все-таки жив?
– Вот если бы муж выдал вам генеральную доверенность, перед тем как…
– Нет у меня доверенности, – через силу проговорила Маня и встала. – До свидания.
На обратном пути разъяренная Света неслась так быстро, что беременная подруга еле поспевала за ней.
– Сволочи твои свекры!
– Света, как ты можешь…
– Сыночка выписали, а тебя не прописали! Ладно, мы с тобой идиотки зеленые, никакого жизненного опыта, но они-то должны были знать, что самое страшное – это когда жилплощадь пропадает! Свекровь тоже хороша! Хоть какая больная, а могла бы завещание на деньги написать, знала ведь, что внук будет! Из-за твоей глупости и их недальновидности мы теперь в полной жопе.
– Света! – укоризненно пискнула Маня.
– Конечно, приличнее сказать: в нашей семье наступил финансовый кризис! Так? – бушевала Светлана. – Вот считай: сейчас нас семь человек, скоро будет восемь. У нас две небольшие пенсии – тети Полина и моя, твоя стипендия, мамина зарплата, а скоро, боюсь, ей тоже инвалидность дадут, она ведь с больничных не вылезает. Папаша мой ползарплаты пропивает, но между делом еще и кушает. Ну, как тебе бюджетик? Ты в облаках витаешь? Не понимаешь ничего? Этих денег нам хватает только потому, что ничего в продаже нет. А если бы и появилось… Все равно мы бы так же голодали.
– По-моему, мы пока не голодаем… – неуверенно вставила Маня.
– Пока! А что завтра будет? Я бы устроилась на работу, если бы не наш инвалидный дом – я же единственная здоровая, не считая Соньки. Но на нее нельзя перекладывать, мала еще, пусть учится.
– Светочка, что же делать?
– Будем сами себя кормить, – внезапно остановившись, решительно заявила она. – На овощах можно прожить, а еще кур на даче заведем, а может, и кроликов.
– Светочка, ты такая мужественная, энергичная, такая трудолюбивая… Если бы не ты… я не знаю… – У Мани слезы навернулись на глаза. – Я буду стараться тебе помогать…
Глава 7
Накануне майских праздников Светлана объявила:
– Мы с Сонькой поедем на дачу до девятого числа. Там всего три рабочих дня, она вполне может задвинуть школу. Зато за эти дни мы столько вскопать и посадить успеем! А вы уж тут как-нибудь. Справитесь, Мань?
– Светочка, а давай я тоже поеду. Вы будете копать, а я сажать.
– Куда? – презрительно скривилась Света. – Сиди уж! Не хватало, чтобы ты в грядке родила…
– Мне еще целый месяц. И ты ведь знаешь, в последнее время я хорошо себя чувствую. А тетя Поля и твоя мама с Олежкой управятся. Да, Ольга Петровна?
– Конечно, управимся, Манечка. Я могу у вас пожить эти дни.
– Ладно, – скрепя сердце согласилась Света. – В конце концов, хоть еду приготовишь, посуду помоешь, чтобы нам времени не терять.
Участок встретил их цветущими нарциссами, и тюльпаны, пока еще карлики, уже пробуравили едва просохшую землю на клумбе возле крыльца. В доме было затхло и сыро, и Маня тут же распахнула настежь окна, впуская прогретый солнцем весенний воздух.
– Вытащи во двор раскладушку и вынеси подушки с одеялами, мама всегда так после зимы делала, – распорядилась Света, а сама стала искать, во что переодеться для работы.
Сонька вроде бы ехала на дачу с восторгом и в первый день трудилась с энтузиазмом, вскопала две грядки. После ужина Светлана решила еще поработать – белые ночи, почти до одиннадцати светло – но сестра пропала.
– Вот зараза! Гулять убежала.
– Свет, у Сони тут друзья – пусть развеется.
– Друзья! Я ей покажу друзей! Мы что – отдыхать сюда приехали? – Она рванулась бежать за сестрой, но Маня ее удержала:
– Постой! Не ходи. Вернется, все ей объяснишь.
До полуночи Света терпела, потом пошла искать Соньку. Та нашлась на лесной опушке с краю садоводства, где подростки почти ежевечерне жгли костры.
– А ну-ка пойди сюда! – позвала она сестру, приблизившись к месту сборища. – Пожелай ребятам спокойной ночи, и пошли.
Соня безропотно вышла из освещенного круга и последовала за сестрой, однако по пути домой возмущенно бормотала:
– Что ты меня позоришь? Как будто я маленькая! Что, я не могу с друзьями посидеть?
– Не можешь. Во-первых – поздно, во-вторых – завтра с утра работать, а в-третьих – что это за занятие, у костра по ночам сидеть? Они там портвейн пьют. Может, и тебе уже налили?.. И вообще, мала еще.
– Как работать – так большая… – ворчала младшая сестра.
Светлана не сочла нужным отвечать. Спустя минуту, не сбавляя шага, проговорила жестко:
– Не будешь мне помогать, станешь отлынивать – отлуплю!
Но сколько она ни заставляла сестру, как ни понукала, Сонька работала с ленцой, во всяком случае, так казалось Свете.
Маня пыталась заступаться:
– Свет, она же девочка еще, у нее сил не хватает работать так, как ты.
– А у меня они откуда? Ты на нее посмотри – лошадь здоровая, выше меня ростом!
