Игорь Парфенчук - Оставшиеся в СССР (сборник)

– Ну давай, давай выходи, к дяде люди пришли.

– Нитки, какие белые нитки? Зачем тебе нитки? У тебя есть.

– Кончились у меня!

– Вязать буду!

– Ты уже много навязала. И на стол, и на кровать, и на комод.

– Твоей маме свяжу. Будет скатерть с узорами. Красиво. Тетя Тася привезла из Ленинграда новые крючки. Удобно вязать.

– Бабушка, а можно я возле вас буду сидеть?

– Нельзя, там будут взрослые разговоры. Дядя Богдан как проиграет, матюгаться будет.

– Бабушка, я тихо. Я уши закрою.

– От елоп царя небесного! Как дам сейчас! Сказала нет!

– Бабушка! Ну можно…

– Давай вперед. Быстро. Мне скоро ужин готовить!

И мы двинулись вдоль железнодорожного полотна, возвращаясь со станции, где бабушка звонила моему отцу на работу из кабинета старшего кассира.

Точно не помню, но наверно я всю дорогу плакал. Умолял не отправлять меня рано спать, разрешить остаться за столом. Но бабушка была непреклонна.

Спать меня положили рано. Как и обещала бабушка. Уснуть я не мог. Слезы текли по щекам. А на улице гоготала веселая компания.

– Тузом бей! Твою мать!

Ээх! Опять дурни!

Затем меня пожалела тетя Тася – сестра бабушки. Она села на стул возле моей кровати и долго – долго сидела, пока я не заснул.

А в субботу вечером приехала мама. Одна, без папы. Папу не отпустили с работы. У них был какой – то аврал.

Мама привезла белые нитки. Бабушка взялась учить маму вязать. Но видно безрезультатно – вскоре послышались матюки в адрес мамы. Я закрыл уши.

Потом мама уехала, а я еще долгих 2 месяца ожидал окончания летних каникул чтобы вернуться домой к родителям.

Перед отъездом бабушка вручила мне сумку, в которой была белая скатерть. Она успела ее связать за день отъезда.

– Смотри, держи сумку в руках, а то сопрут в поезде.

– Сиди там, куда посадит тебя тетя проводник.

– Когда приедешь, тебя папа или мама снимут с поезда.

Скатерть получилась очень красивая. Тонкая ручная вязка. Тогда не было специализированных журналов по вязке крючком. И телевизора у нас не было чтоб подсмотреть. Узор бабушка придумала сама.

Скатертью накрыли стол в большой комнате. Соседи хвалили бабушку. Ни у кого такой скатерти не было.

А потом папа и мама стали получать больше денег и купили себе иностранную, модную тогда скатерть – с красными цветами и желтой бахромой.

– Очень дорогая! Смотрите дети не испачкайте ее.

Бабушкину сняли и положили в гардероб. Там она и лежала долгие годы.

«Дорогая» скатерть скоро вытерлась. Полиняла. Родители купили новую. Потом еще. О бабушкиной забыли.

О ней вспомнили. Когда мы с Ирой поженились. Кто – то принес и подарил ее нам. За прошедшие годы она не износилась. Белые крепкие нитки. Профессионально связанная. Прекрасный узор. Скатерть пережила и бабушку и моих родителей.

Вязанная скатерть из белых ниток на нашем столе.

Позолоченное колечко

Темноволосая, с вьющимися кудрями девушка стыдливо пряталась за широкую спину мужчины, стесняясь приблизиться к прилавку.

– Посмотри, Тася: правда красивые? Как настоящие, золотые! Опять же: внутри драгметалл. Серебро. Мы ж не буржуи какие, чтоб в золоте купаться!

Девушка, переборов смущение, взяла в руки кольцо: – Правда, Леня, очень красивые! Но наверно дорогие!?

Мужчина, а вернее молодой парень, с любовью смотрел на свою спутницу: – Зря сказал про буржуев, еще подумает, что я жмот какой! А что делать – и так всю получку за кольца придется отдать. Были бы деньги – купил бы настоящие, золотые! Родители Таси интеллигенты. Мать медсестра, отец – служащий на станции. Еще подумают: пожалел их дочери.

– Спасибо Леня, мне очень нравятся, – произнесла Тася, примеряя кольцо на безымянный палец, – я буду всем говорить, что это золотые! И пусть меня на бюро комсомола вызывают за пережитки прошлого! Нежно прижалась к спутнику.

– Товарищ, берем!

– Вам как: с коробочкой за пятьдесят копеек или сразу в карманчик положите, – с издевкой спросил продавец в черных нарукавниках.

Мужчина сжал кулаки, но взял себя в руки: Коробочку себе на нос поцепите! Буржуй недобитый! Мало ваших лабазов товарищ Киров позакрывал! Пошли, Тася!

В тот же день они расписались. Вечером в комнату, которую дало Лене депо за отличные показатели в труде и в связи с бракосочетанием, позвали своих друзей. Собравшиеся кричали «Горько», поднимали тосты за молодых, за товарища Сталина и товарища Кирова. Потом кто – то из гостей вытащил гармонь, и все сначала пустились в пляс, а после, обессиленные, начали петь. Разошлись под утро.

А через год у них родилась девочка. Назвали Эльзой. Электрический закон. Муж был бригадиром электриков. Дать такое имя посчитал правильным. Бригада поддержала.

Девочка вскоре умерла, а Леню убило током на крыше электрички, во время ремонта электросети. Замуж она больше не выходила. Всю жизнь прожила в одиночестве. Сначала в Ленинграде, потом, натерпевшись в блокаду, перебралась в Мурманск. Когда я родился, полюбила меня как своего внука, хотя была мне не родной бабушкой, а всего лишь ее сестрой. Каждое лето приезжала в гости на Украину. Баловала меня подарками. Ни в чем мне не отказывала. Защищала от строгой сестры.

На улице была оттепель. Таял снег. С крыш капало. На асфальте лужи. Папа стоял у входа в институт, дожидаясь меня. Я очень удивился – родители почти не навещали меня: – Здравствуй Игорь. Был в командировке. Зашел тебя проведать, сын. Отец пораспрашивал меня о здоровье, учебе и заторопился на вокзал: – У меня скоро поезд.

Спустя пару недель я приехал на зимние каникулы, и узнал истинную причину прихода отца: он возвращался с похорон из Мурманска – умерла бабушка Тася: – Прости, Игорек, не хотел тебя расстраивать: бабушка Тася умерла. И отдал мне кольцо – то самое, позолоченное. Папа нашел его в кошельке, с которым бабушка Тася не расставалась. Кольцо бабушке стало маленькое, но она всегда носила его с собой.

Уже утро. Я это знаю, хотя за окном темно и до часов не дотянуться. Осень. Накопившиеся болячки будят меня строго по расписанию. Мои песики еще не проснулись. Пусть пока спят. Нужно оставить им побольше еды. Не знаю когда попаду сегодня домой. Может даже останусь ночевать у людей. Да, и обязательно, хоть с полчаса, дать им выгуляться.

Холодно в комнате. Обогреватель не помогает. Тянет сквозняком с потолка из вагонки. Плохо подогнан. Зимой все доски в инее. Наверно и вещи холодные, хорошо хоть свитер под подушку на ночь поставил.

Никому никогда не скажу – меня выручает мой Рыжик. Ночью, когда мне особенно холодно, я пускаю его к себе. Под одеяло. Он благодарно лижет мне руку, прижимаясь ко мне. Радостно скулит, пытаясь что – то сказать. Нам обоим теплее. И ночь проходит незаметно.

Пора вставать.

Нужно продумать сценарий. Два сценария. Один с непогодой, когда дождь. Наверно это будут сценки с зонтиками: молодые в городском парке. Деревья, с поредевшими кронами. На земле опавшая листва. С неба падают капли дождя. Невеста левую руку положила на ствол дуба. Правой рукой поправляет слегка растрепавшиеся волосы. Жених держит над ней зонтик. Оба смотрят друг другу в глаза.

Или еще: невеста сидит на раскладном стульчике. У ног рассыпанные цветы. Она подняла вверх голову, ловя взгляд своего избранника. Ее парень с нежностью смотрит вниз, трепетно держа руку невесты, позабыв о зонтике, который не полностью закрывает молодоженов от дождя. Но они этого не замечают.

А может так: дождь не закончился, но сквозь тучи пробился лучик света. Он отражается в падающих каплях, дробится на много – много мелких, отчего создается впечатление что свет не сразу достигает земли, а нисходит на нее постепенно. Молодые бегут от дождя, перепрыгивая через маленькие лужицы. Они только что возложили цветы у памятника погибшим солдатам. Жених не успевает за невестой. Впереди друзья распахнули дверцы большого автомобиля, машут им, кричат:

– Давай, давай Серега! Зонтик где?! Смотри невесту простудишь!

А если выйдет солнце, тогда все будет прекрасно. Тогда и сценарий не потребуется. Нет, сценарий необходим, но его не нужно изобретать. Я все давно продумал и выучил наизусть. Никогда не снимал по нему. Ждал такой свадьбы как сейчас.

Дождя не будет. Хотя небо хмурое и солнце не может пробиться сквозь тучи. Не будет, потому что я этого не хочу. Наступит солнечный день. Потому что замуж выходит прекрасная леди. Девушка с роскошными черными волосами. Веселая и жизнерадостная. Простая и загадочная. Легкая и красивая. Такая же как и моя дочурка. Я сниму ее так, как снял бы свою Иришку. Это будет незабываемое видео. Фильм который никто, никогда не снимал. Я поймаю в объектив каждое ее движение, ее взгляд, ее молодость.