Инна Тронина - Дефолт
Вот в понедельник или во вторник придётся подарить «браткам» два автомобиля и начать процесс передачи уютной квартиры в Хамовниках. Перво-наперво надо вывезти оттуда Таисию Артемьевну, которая, конечно, ничего не поймёт и расплачется. И Тане, и Аллочке придётся что-то лепетать, пряча глаза. Боже, как больно, как стыдно!
Нет, лучше не ждать понедельника, и с домашними объясниться сегодня. Нужно отдохнуть до полудня и ехать туда, к ним. Дочери в субботу нужно в школу, пусть она ни о чём не беспокоится хоть сегодня, а с Таней объясниться легче. Вероятно, что Аллочка, расстроившись, снизит успеваемость.
Саша уже хотела открыть дверцу и выбросить ноги на асфальт, но вдруг увидела, что на площадку въезжает молчановский джип «Шевроле-Блейзер», в котором вчера вечером Таня, Алла и бабушка и мраморная такса Бекки уехали в Хамовники. Фары погасли, и почти сразу же потух свет в салоне, и открылась передняя дверца. Всегда подвижная, спортивная, ловкая. Марина выбралась из внедорожника с трудом, сразу же закурила, и через минуту к ней подошёл не менее взволнованный Никита. Он наклонился к зажигалке жены, и Саша, прищурившись, заметила, что её пальцы дрожат.
– Ник, я боюсь… Я так боюсь, что готова бежать без оглядки отсюда. И все, всё им оставить. Ведь мой папа умер не случайно…
– Мариш, он от инфаркта умер. Не нужно сгущать краски.
Молчанов жадно затягивался, стараясь казаться уверенным, но не мог, и своими попытками успокоить только раздражал жену.
– От инфаркта! Ник, помяни моё слово, завтра я умру от такого же инфаркта, хотя сердца своего никогда не чувствовала! Как, кстати, и папа, – он же лёгкой атлетикой занимался и плаванием. А потом и ты коньки отбросишь, пусть даже у врача в последний раз был пятнадцать лет назад, да и то у зубного. А дальше… Дальше – девочки… Господи, почему мы Настю там же не оставили? Надо было отправить их с Ксюшкой вместе!..
– Мариш, ты с ума сошла совсем! – Никита смотрел в сторону дома и сбивал пепел о железную оградку. – Ей же в школу нужно сегодня. Ты сама меня уверяла, что сойдёшь с ума, если Настасья не закончит «Ретро»…
– Тогда уверяла, да, но теперь всё в прошлом! Всё, всё, всё, слышишь?! Какое там «Ретро», всё равно придётся убираться оттуда за неуплату. Ведь мы вот-вот голью-шмолью станем. Или мы умрём всей семьёй, если не согласимся на их условия. Ник, я уже на всё готова. Давай бросим всё и уедем с девчонками в деревню! Это – единственный выход…
– Перестань, ещё ничего не известно. Ты просто устала – поминки, всю ночь не спала, и на понт тебя запросто взяли. Пойдём домой, Мариш…
– Ты придурок, Ник. Мы влипли по-крупному, а ты всё трепыхаешься. Ну, пошли.
Марина, выбросив окурок, проследовала мимо «Хонды» и не обратила на Сашину машину никакого внимания. Молчанов вытер лицо широкой ладонью, будто умылся под дождём, и понуро побрёл за женой, также не заметив серебристой, хорошо знакомой ему «тачки».
Саша вышла из машины, заперла дверцы, подняла голову. Молчановы были уже дома, и в их квартире светились два окна – только два во всём громадном доме. Они не спят, и не будут спать, раз речь идёт о каких-то угрозах. Марина отправила Ксюшу в область, хочет спрятать там же и Настю, но разве это имеет смысл? Захотят найти, найдут и на Дальнем Востоке, не то, что в Ромашкино.
Прихрамывая, Саша добралась до подъезда, открыла кодовый замок, мечтая только о том, чтобы не встретиться с Ниной Васильевной или с Аликом. Может, позвонить к Молчановым, спросить, что случилось? Они же друзья, и это ко многому обязывает. Но чем она поможет Никите с Мариной, если сама попала в ужасное положение? Но поддержать, пусть морально, их нужно. И самой попросить совета, ведь Никита мог знать о делах Артёма хоть что-то. Всё-таки Марине лучше – у неё мужик живой. Никита сильный и добрый, у него две руки и два плеча. Он прекрасно знает Старосвецкого, а потому поможет несчастной вдове…
Консьержка похрапывала за дверью, Алик слушал плейер. Он кивнул Саше, но спрашивать ни о чём не стал. Нина Васильевна обязательно стала бы утешать свою любимую Сашеньку, которая нравилась ей куда больше, чем высокомерная Марина Молчанова. Вот так же четыре дня назад Александра Шульга поднималась в кабине лифта на десятый этаж, прилетев из Петербурга. Но тогда она была другой – капризной, наивной, уверенной в том, что правда всегда торжествует. Но сказка кончилась, и праздничные огни погасли.
Выйдя из лифта, Саша остановилась, прислушалась. Марина всхлипывала у самой двери, и опять что-то ласково бубнил Никита. Всё ясно, стараются не разбудить Настасью, у которой впереди трудный день. Нет, соседям сейчас не до неё, и лучше всего будет пройти к себе, умыться и поспать. Ведь на раздумья дано двое суток, а раздумывать не о чем.
И потому несколько часов можно посвятить крепкому, глубокому, освежающему сну. Кстати, часам к двум директор лицея попросил заехать, у него есть работа для секретаря-референта. Неудивительно – ведь Александра то и дело отпрашивалась, и потому чувствовала себя обязанной. Очень хорошо, что в субботу можно отработать должок.
«Сицилийская» дверь отпиралась много дольше обычного. Наконец, справившись с запорами, Саша вошла в квартиру. И сразу же бросилась в ванную, на массаж, потому что очень хотелось заплакать. Но, поразмыслив, она решила от купания в джакузи воздержаться. Скинув тесные туфли на каблуках, Саша села на постель дочери. Юбку и жакет стаскивала уже с закрытыми глазами. О том, что нужно удалить макияж с лица, даже не вспомнила. Подняла упавший на пол учебник политологии, положила его на стол и тяжело вздохнула.
Окна Аллочкиной комнаты выходили на восток, и девочка часто видела, как встаёт солнце. Она ещё не знает, что горизонт её жизни затянуло тучами, и самоубийство отца только открыло череду злоключений. Оттолкнувшись руками от подоконника, Саша дёрнула за шнурок. Вишнёвый плотный шёлк скрыл от неё светлеющее небо и проливной дождь. Положив рядом с подушкой сотовый телефон, завернувшись в своё, принесённое из спальни одеяло, Саша заснула – как только закрыла глаза.
* * *С преподавателями лицея Саша не успела ещё сойтись, и в их компании на улицу не выходила. Вот и сегодня она дождалась, когда шумная группа протиснется в дверь, а потом люди разбредутся – каждый в свою сторону. Учащиеся гурьбой понеслись по Зацепе к метро, а Саша нога за ногу потащилась в противоположную сторону, на ходу доставая телефон. «Хонды-Сонаты» у неё больше не было – дарственную оформили сегодня в обед. А вечером договорились встретиться с Лёшей, Юрой и их юристами в квартире на улице Тимура Фрунзе, чтобы прямо на месте уточнить детали передачи недвижимости за долги.
Саша нажала семь кнопок на трубочке, послушала, закусив губу, но в Хамовниках к телефону никто не подошёл. Если вся весёлая компания ввалится без предупреждения, бабушка может испугаться, схватиться за сердце и здорово рассердить «долгопрудненских» ребят, в планы которых входило завершить бодягу с квартирой ещё на этой неделе.
Убедившись, что дальше ждать бесполезно, Саша набрала другой номер и тут же услышала голос Аллы. Дочка немного запыхалась – наверное, опять каталась на роликах или занималась аэробикой перед «видаком». А поесть, конечно, забыла – только сок выпила…
– Алька? – Саша так часто называла дочку, – ты давно дома?
– Час. Мы с Настей приехали после танцев, но с Бекки я одна гуляла. Марине Рэмовне нездоровится, и Настя с ней осталась.
– Ты обедала? – Саше очень хотелось сейчас побыть с дочкой, но от поездки в хамовники она не могла отказаться.
– Съела йогурт и бутерброд с колбасой. Но я обязательно, мам, поем. Прямо сейчас разогрею.
Алла говорила, как всегда, и в её голосе мать не угадывала ни тоски, ни страха. А ведь знала, что Алла переживает первый сильный стресс в своей жизни. Но школа «Ретро» учила своих питомцев выдержке в любых обстоятельствах и состраданию к тем, кому ещё тяжелее. Поэтому девочка старалась маму не огорчать, жить, как раньше, не прекращала даже тренировок по роллер-спорту. И лишь в родительской спальне, где стоял портрет отца, а рядом – стакан водки с куском хлеба, не побывала ещё ни разу.
– Курицу с лимоном разогрею в печке, и бульон с пирожками…
– Грибные «ушки» возьми в холодильнике – они мне удались на этот раз. Кстати, тебе и ужинать придётся одной, я очень поздно вернусь. К бабушке Тасе еду прямо с работы. Как Таня, не звонила?
– Добралась нормально. Тебе передавала огромный привет.
– Спасибо. А больше никто не звонил?
– Нет.
– Ну и ладно. – Саша немного успокоилась.
Значит, Аллочку Виктор пока не тревожил. Да и зачем ему это, если Саша пока не дёргается? Подарила машины, согласилась на все условия – исключительно ради Аллы. Лишь бы не напугали девочку, ничего с ней не сделали! А на барахло наплевать. Была бы крыша над головой да кое-какие средства на жизнь, а это Виктор при всех условиях обещал обеспечить. Но для того, чтобы он продолжал благоволить, нужно показать себя покорной, ручной, не опасной. Другого выхода у них с Аллой пока нет.
