Альманах Сценарист - Сценарист. Выпуск 1
Наташа и мужчина так же садятся в машину, уезжают
Мы видим, как эту сцену издалека наблюдает Иван. Когда машина с женщиной уезжает, Иван отходит и тоже садится в машину, частное такси, на пассажирское сидение. Машина резко отъезжает.
Сцена 37
ИНТ. ТОРГОВЫЙ ЦЕНТР, – ДЕНЬ
Идет Иван, следит за идущей впереди Натальей. Она в красивом плаще. Наталье идет с подругой, переговариваясь о чем-то.
Иван ходит за ней, но очень осторожно, стараясь не быть замеченным.
В какой-то момент он теряет ее из виду в толпе. Он пугается, немного паникует, бежит. И вдруг оказывается прямо рядом с ней, за спиной.
Опасаясь быть раскрытым, он резко убегает
Сцена 37.1
НАТ. У ВХОДА ВТОРГОВЫЙ ЦЕНТР, – ДЕНЬ
Иван стоит, курит недалеко от входа в торговый центр. Выходит Наташа, в руках у нее пакеты из салонов одежды, она садится в подъехавший автомобиль и уезжает.
Иван долго смотрит ей вслед, курит. Возвращается в торговый центр.
Сцена 38
ИНТ. ТОРГОВЫЙ ЦЕНТР, – ДЕНЬ
Иван играет в игровой аппарат, где железная рука хватает предмет, но почти никогда не доносит его до цели.
Снова и снова, просаживая деньги, Иван играет. Но тщетно. В последний момент игрушка всегда падает мимо.
Сцена 39
НАТ. ОТКРЫТОЕ КАФЕ, – ДЕНЬ
Наталья сидит в кафе с ПОДРУГОЙ. Они мило и эмоционально болтают, пьют кофе. За ними с улицы, спрятавшись за колоннами, наблюдает Иван. Он нервно курит, у него жесткий напряженный взгляд.
Сцена 40
ИНТ. САЛОН КРАСОТЫ, – ДЕНЬ
Салон красоты в торговом центре. На приеме, у зеркала, сидит Наталья.
Неподалеку стоит Иван, он пристально рассматривает ее лицо
Наташа решает с парикмахером, где подравнять, они говорят, Наташа рассматривает себя в зеркало. У нее озабоченное лицо. Это происходит достаточно долго. Парикмахерша начинает работать.
Иван смотрит. Через какое-то время Наталья нечаянно, – через зеркало – бросает взгляд в сторону Ивана. Сначала она скользит взглядом, не узнавая. Затем возвращается и всматривается…
Иван улыбается. Наташа всматривается еще и еще… И вдруг она вздрагивает. И смотрит, смотрит на Ивана долгим взглядом…
ЗТМ
Сцена 41
НАТ. У ВЫХОДА ИЗ ТОРГОВОГО ЦЕНТРА, – ДЕНЬ
Из торгового центра выходит Иван, он останавливается и закуривает
Затем, через некоторое время, быстрым шагом выходит Наталья
Увидев Ивана, она на секунду приостанавливается, но не идет к нему, а бежит прямо через дорогу, где небольшой сквер и детская площадка.
Сцена 41.1
НАТ. СКВЕР, ДЕТСКАЯ ПЛОЩАДКА, – ДЕНЬ
Небольшая безлюдная детская площадка, на фоне движется и летит дневной город.
Наталья идет медленно. Иван на отдалении следует за ней. Наталья останавливается у лавочки. Сзади медленно подходит Иван. Он останавливается за ее спиной.
Так они стоят некоторое время. Наташа смотрит куда-то вперед, на ее лице борются недоумение, недовольство, злоба, жесткость, и вместе ей хочется зарыдать.
Иван подходит еще ближе. Она чувствует это. На лице Наташи проступают слезы. Она резко поворачивается к нему. На ее лице злобная усмешка.
НАТАША
Как ты вообще посмел?
Наташа идет на него
НАТАША
Как ты вообще посмел? Приехать, прийти… Как?
Лицо Наташи искажается, усмешка переходит в ярость, она начинает изо всех сил бить Ивана руками и сумкой по лицу.
НАТАША
Зачем? Зачем? Зачем ты явился, сука! Зачем?!
Ее ярость срывается в беспомощные рыдания. У него разбит нос и течет кровь.
Наташа обессилено садится на лавку, плачет. Иван стоит. Наташа плачет, но быстро успокаивается. Бросается к нему.
Наташа суетливо и смешно роется в сумке, достает оттуда салфетки.
НАТАША
Что же я сделала? Что… Что я наделала? Ваня, прости, прости! Да что же это я на самом деле, а…
Салфетки падают, она вытирает ему лицо, пальто, Иван улыбается и смотрит на нее.
НАТАША
Прости, прости, прости меня…
Наташа вытирает кровь с его лица и плаща. Ее руки дрожат. Иван улыбается, она тоже начинает улыбаться.
НАТАША
Прости, Ваня, да что же это такое со мной… Ужас…
Наташа вытирает все. Они оба смотрят друг на друга и улыбаются. Иван смеется, она тоже начинает беззвучно смеяться. Смеются оба. Смех становится веселым, громким, общим…
Сцена 42
ИНТ. ГОСТИНИЦА, – ВЕЧЕР
Иван лежит на кровати. Вдруг тихий стук в дверь. Он не шевелится. Еще раз стук. Иван смотрит на дверь. Затем дверь открывается. Входит Наташа.
Она осматривается, смотрит на него. У нее очень серьезное и напряженное выражение лица. Иван смотрит на нее, не вставая. Их взгляды встречаются, они смотрят друг на друга, не отрываясь.
Наташа отворачивается. Бросает на пол сумку.
Медленно снимает пальто, бросает на пол. Затем кофту, юбку, наконец, раздевается полностью, до гола, поворачивается к нему. Она стоит обнаженная, без смущения, с опущенными руками.
Мы видим немолодую, но красивую обнаженную женщину. У нее мягкий проникновенный и любящий взгляд.
Иван встает, подходит к ней, и обнимает ее, нежно и как будто по-братски, нежно-нежно. Так они застывают.
Сцена 42.1
ИНТ. ГОСТИНИЦА, – НОЧЬ
Иван и Наташа лежат голые на кровати. Они держатся за руки и смотрят в потолок.
Сцена 43
ИНТ. ГОСТИНИЦА, – НОЧЬ
Наталья моется в душе. По ее лицу текут слезы, но слезы ли это – трудно понять из-за струй воды.
Сцена 44
ИНТ. ГОСТИНИЦА, РЕСТОРАН, – НОЧЬ
Ресторан в гостинице
Сцена 44.1
ИНТ. ГОСТИНИЦА, РЕСТОРАН, – НОЧЬ
Выходит на крышу, смотрит на город, горящий тысячами огней
За ним, кутаясь в плащ, выходит она. Они стоят рядом и смотрят вдаль. Затем Иван начинает говорить, сначала тихо, затем по нарастающей, перемещаясь по всей крыше.
ИВАН
(задумчиво, тихо)
Знаешь, Наташ… А я вот иногда думаю… Вообще, какое-то новое ощущение появилось, чувство, в последнее время… Вот будто я в аквариуме, и воздух такой тягучий, и вот я плыву, будто я не в жизни, здесь, а в какой-то книге, или в кино… Ну… Как бы тебе это объяснить? Как будто не я это вовсе, как будто я отказываюсь от себя…
Порывисто, увлекаясь, немного сам с собой, нарцисиично
ИВАН
Вот понимаешь, вот у меня чувство, очень острое, будто действительно, изначально, где-то там была душа, ну, капелька, какой-то кусочек света, и вот он раз и появился здесь… В этой тяжелой жизни, в этом пространстве… Упал сюда.
Он родился, вырос, оброс этим телом, умом, сердцем, и всем вот вокруг… Это все появилось, как плоть, наделось, наросло на меня и вот я целый артефакт, своей истории, достижений, чувств, вот ноги мои, руки, вот моя жизнь, люди, любовь, и я несу это все, словно рюкзак… Вот эта эфемерная капля, которая вдруг стала живым человеком из мяса и мыслей… И столько накрутилось, наросло…
Задумчиво
ИВАН
Этот гвоздик во мне торчит, вбитый в невидимую стену, в небо, я и есть гвоздик, а этот человек это такой рюкзак… Я это или нет – я иногда даже не знаю… То, что получилось, когда обросло…
Но я несу все это в нем, и мне тяжело, но и жалко бросить, ведь столько нажито, прочувствовано, понято, придумано, даже отболело сколько, и – обжито, обжито все это… Мое… Мое… И не очень-то мое на самом деле… И так жаль это все терять, будто из дома выгоняют, знаешь, будто из родного дома, где ты родился, вырос, всю жизнь прожил и где у тебя каждый угол, заусенца, половичок, веточка за окном, луч света в спальне после семи вечера, где у тебя все, и вот тебя забирают… Приходят какие-то холодные люди и забирают тебя из твоего дома, навсегда.
Но ты всего лишь гвоздик… Кусочек света, и все это, каким бы не было ценным, личность, ум, сознание, твоя чертова любовь, все это такой на самом деле – прах… И я чувствую, что это очень несправедливо! Такое положение дел! Несправедливо! Жестоко! Ненадежно как-то… Неужели это вот все так, а? И так пройдет. Бесследно… Вникуда… Как так? Как?
Так не должно быть… Это неправильно… И… очень страшно…
Пауза
ИВАН
(искренне, жизненно)
Ну а вот даже что у нас с тобой произошло. Не было ни дня все эти годы, чтобы я не думал об этом, о тебе, о нас… А ты… А ты вообще стала у меня какой-то моей… сиделкой какой-то, ты всегда рядом, ты всегда здесь, в маленькой комнатке будто, где-то в моей голове… И ты есть, ты сидишь тут, и смотришь на меня с улыбкой… Разная, всегда разная, в разной, какую я только помню у тебя, одежде… Ты улыбаешься, а я с тобой говорю… И я так уже привык, что это часть меня, живая часть… Может быть, самая живая моя часть…
Пауза, затем живо и размахивая руками, иногда смеется
ИВАН
Так вот у нас же это все, что было у нас с тобой, – это же какая-то жуть, Санта-Барбара, мексиканские страсти, ну, правда, правда ведь… Помнишь? Да ты все помнишь… Такое не забудешь! Это же Вторая мировая война практически! И зачем, и как это все… Боже, черт, что это вообще было, а? А может, мы вообще и не заметили за всем этим любовь, а? Может, сожрали ее… Сами. А? Растерзали и выкинули и остались со своими треснувшими этими… корытами…
