Владимир Козлов - Свобода
Мы проходим к сцене. В первых рядах кресла разломаны, с остальных во многих местах содран дерматин, торчит фанера.
Я и Гена выносим из-за кулис стол и два стула. Света держит в руках графин и стаканы, говорит:
– Я схожу помою.
Ждан молча смотрит на пустой зрительный зал.
Без пяти минут семь. Я и Ждан сидим за столом на сцене, Гена и Света – с краю в первом ряду. Пришло десятка три человек – в основном пенсионеры. Мужик итээровского вида достает из дипломата портрет Лукашенко в позолоченной раме, прилаживает к нему складное древко. Он копается в дипломате, вытаскивает большой крест и красную рясу, натягивает поверх куртки и встает в проходе: в одной руке – портрет Луки, в другой – крест с фигурой Иисуса.
Я киваю головой в его сторону. Ждан еле заметно пожимает плечами. В зал входит пожилая пара, садится в крайние кресла одного из средних рядов.
– Уважаемые господа, – говорю я. – Просьба садиться поближе. Аншлага не ожидается, так что…
Пара остается на месте. Несколько человек пересаживаются поближе, среди них – мужик с лысиной, в заношенном свитере под горло, с блокнотом – единственный, кто похож на журналиста.
– Давай начинать, – шепчет Ждан.
Я встаю, беру пустой стакан, стучу им о горлышко графина.
– Добрый вечер! Цель нашего сегодняшнего мероприятия – презентация новой политической партии, Партии саморазвития личности. Представляю вам председателя партии Сергея Александровича Ждановича.
Ждан поднимается, я сажусь. Он начинает говорить, глядя в зал:
– Здравствуйте! Спасибо всем, кто сегодня пришел. Мы представляем сегодня новую политическую силу – Партию саморазвития личности. Она выросла из сети Центров саморазвития личности, которые не имели никакого отношения к политике и были направлены – в соответствии с названием – лишь на гармоничное развитие отдельной личности. Но постепенно я осознал, что развитие отдельной личности невозможно само по себе, без более глобальных изменений, изменений на уровне всей страны.
Он делает паузу, берет стакан с водой, отпивает. Люди молча пялятся на него. Фанат Лукашенко слегка раскачивается из стороны в сторону.
– Надо честно признаться себе. Мы живем в плохой стране. У нас – плохая страна и плохое государство. Те, кто говорят другое, – гнусные обманщики и манипуляторы. Проще сказать «у нас особый путь» или «мы – богоизбранный народ» или нести какую-то там чушь про патриотизм, чем реально что-то сделать. Мы живем в плохой стране. И не надо обманывать себя. Но не надо слушать и тех, кто говорит: мы ничего лучшего не заслужили. Заслужили. А если не заслужили еще, то заслужим. Сделаем все, что для этого нужно. Нужно действовать, а не болтать. Уже давно понятно, какими все были наивными, когда рухнул коммунизм. Думали, что все образуется само по себе и станет хорошо. Но стало еще хуже, потому что появилось много дерьма, много негатива, который никто не предвидел, бардак, коррупция и криминал…Народ расходится. Ждан говорил минут двадцать. Когда он закончил, ему жиденько похлопали и задали с десяток нелепых вопросов на тему «Что делать?».
К сцене подходит лысый с блокнотом – действительно журналист второсортной газеты «Трибуна простого человека» – и два мужика в мятых плащах.
– Мы представляем «Новую патриотическую партию», – говорит один. – Были бы вы заинтересованы в коалиции?
– А что у вас за идеология? – Ждан глядит на мужиков.
– Идеология простая: любовь к родине и защита ее от инородцев. Мы считаем, что патриотизм…
– Любовь к родине, патриотизм… – перебивает Ждан. – Это выхолощенные, пустые формулы. Любовь к родине – она как любовь к женщине. Только дурак будет орать про это на каждом углу. И весь патриотизм в кавычках – это чаще всего лишь наглая, бессовестная спекуляция.
Мужики кладут на стол свои безликие визитки и уходят. Лысый начинает задавать вопросы.* * *С самого утра – тепло. На деревьях набухают почки. Я иду к офису от метро, расстегнув куртку. В кармане лежит экземпляр «Трибуны» со статьей лысого. В киосках газета не продается, и я ездил за ней в редакцию – на Каширку.
Константин Трубников «Партия саморазвития, или саморазвитие партии».
На прошлой неделе в столице состоялась презентация новой, если не сказать очередной, политической партии – Партии саморазвития личности. Бывший экстрасенс, уроженец города Курска и известный в своем городе политический и общественный деятель, сделал то, что сделали многие до него: отправился покорять Москву. На прошлой неделе ПСЛ подала документы для регистрации в качестве политической партии и рассчитывает на некую роль в политической жизни России уже в ближайшее время.
Понятно, что большинство людей крайне скептически настроены в отношении любых политических партий, и их разочарование вполне объяснимо. За последние десять лет мы прошли путь от однопартийной диктатуры КПСС до изобилия политических партий и группировок, разобраться в которых обычному человеку нет никакой возможности, тогда как жизнь простого человека от этого изобилия не становится лучше.
И все же те, кто смотрят в будущее с оптимизмом, не должны сбрасывать со счетов никого, особенно политическую силу, появившуюся не в столице, а в провинции и стремящуюся к переменам, необходимость которых назрела давным-давно.Стучу в приоткрытую дверь кабинета Ждана. Вхожу, вытаскиваю из кармана газету – она слегка помялась.
– Здравствуйте.
– Здравствуй, Андрюша.
Ждан жмет мне руку. Я разворачиваю газету, кладу на стол, тыкаю пальцем в заметку.
– Вот, публикация…
– Ну, поздравляю.
Ждан пробегает глазами статью, смотрит на меня, улыбается.
– Главное, ни слова про нашу платформу… Хотелось бы, конечно, не таких публикаций, но с чего-то же надо начинать, правильно?
Я киваю. Ждан продолжает:
– Сегодня в два часа должны прийти какие-то люди, толком не понял, чего хотят… Говорили про какие-то «проекты». Хочу, чтобы ты поприсутствовал. Вообще, хочу, чтобы ты взял на себя общение с некоторыми категориями… Видишь, команда у нас маленькая…
Я выхожу из кабинета.
В приемной Света, стоя на подоконнике, открывает верхний шпингалет на раме.
Спрашиваю:
– Помочь?
– Спасибо, уже открылся.
Я подаю Свете руку. Она, взявшись за нее, спрыгивает на пол, дергает ручку окна. Рама, взвизгнув, открывается. На перекрашенный много раз подоконник со щелью посередине сыплются дохлые мухи, мусор. Света открывает вторую раму. Шум улицы становится громче. Я поворачиваюсь к телевизору. Идут новости. Я беру пульт, увеличиваю звук.
– …ей Кириенко утвержден в должности председателя Правительства Российской Федерации.
Ждан выглядывает из кабинета.
– Хотел бы я знать, сколько денег выдали фракциям за его прохождение.* * *Визитеры выглядят как типичные итээровцы – в костюмах советского производства, застиранных светлых рубашках, со старомодными широкими галстуками. Один – в очках в пластмассовой оправе, второй с бородой.
– … Разрабатываем ряд проектов в различных сферах, – бормочет очкастый. – В коммерции, политическом консультировании на основе математического моделирования политических процессов…
– У нас достаточно обширная научная база, – перебивает бородатый. – Мы в НИИ довольно долго занимались этим вопросом – я имею в виду математическое моделирование и различные прикладные сферы… Даже сейчас, при практически полном отсутствии финансирования, мы продолжили наши разработки…
– То есть вы предлагаете нам консультации? – спрашивает Ждан.
– Ну, что-то вроде того, – отвечает бородатый. – В принципе…
– Спасибо, нам это неинтересно.
– Жаль, но, я думаю, можно найти какие-то точки пересечения, разработать общие проекты, – бормочет очкастый. – Например, в той же области экстрасенсорной диагностики…
* * *Аня встает с дивана, потягивается, делает несколько шагов по комнате.
Я говорю:
– Представь, какая удача снизошла на подростков-онанистов в доме напротив.
– Если кто-то из них сидит у окна. – Аня улыбается. – Но вряд ли. Погода хорошая… Кроме того, если кому-то так уж интересно, возможностей предостаточно…
– Ты часто ходишь дома без одежды?
– Да, сейчас, когда стало тепло…
– Эксгибиционизм?
– Не знаю, вряд ли. Мне, в принципе, все равно, смотрят на меня или нет… Пиво будешь?
Я киваю. Аня уходит на кухню, возвращается с двумя открытыми бутылками. Она садится рядом на диване, прислоняется к старому пыльному ковру. Мы чокаемся бутылками.
– С Днем Победы! – говорю я, делаю глоток.
Аня тоже отпивает, хмыкает, ставит бутылку на пол.
– Не веришь в мою искренность? – спрашиваю я.
– Нет, не верю.
– Ну и правильно. Никакой для меня это не праздник. Так, еще один выходной.
– А как же память павших в борьбе с немецким фашизмом?
– У меня дедушка воевал, всю войну прошел, был ранен два раза… Ну и что с того? Он никогда День Победы не праздновал, я не помню такого. Вообще не любил говорить про войну. Потом, когда я был постарше, бабушка мне рассказала, что он был два раза в плену. А вообще ветераны – «как стоп-кран навсегда». Сталинисты и хитрожопые пользуются своим статусом – чтобы получать квартиры, машины и тэ дэ и тэ пэ…
