Галина Беломестнова - За тебя никто не решит!
– Я считаю, что мой ребёнок здоров. Не все исследования, которые проводятся медиками, показывают истину. Я убеждена, быть в семье инвалиду или нет, не всегда дано решать вам, – Тася произносила это, с яростью глядя в глаза незнакомки. – Вот вы сейчас выйдете из здания больницы и попадёте в аварию, станете инвалидом. Вы же не застрахованы от этого? Ваша семья тоже должна будет приять решение не в вашу пользу – поместить в дом инвалидов или, хуже того, сделать эвтаназию?
– Не забывайтесь, с кем вы беседуете!
– С человеком, который имеет такое же право на жизнь, что и мой ребёнок. Не вам решать, рожать мне его или нет! У меня фетоплацентарная недостаточность, потому что в первом триместре я переболела ОРЗ. Это написано в моей истории болезни, и оказать медицинскую помощь в этом учреждении мне обязаны.
– Даже так? – вздернув брови, в замешательстве произнесла незнакомка. – Вижу, вы хорошо подготовились и решение ваше непоколебимо. – Она взяла в руки историю болезни, спросила: – А кем вы работаете? – И, читая вслух, произнесла: – Доцент… кандидат…, – внимательно поглядела на Тасю и разочарованно сказала: – В таком случае, даже не интересно вас в чём-то убеждать. Потому и выводы приводите аргументированные. На этом наш разговор окончен. Сдавайте анализы, а там посмотрим…
Тася вышла. Спустя час она вспомнила о бумаге с адресом лаборатории и постучалась в кабинет к Ольге Николаевне.
– Доцент с кафедры посоветовала мне сделать анализ крови, который подтвердит или опровергнет мой диагноз. Хочу сделать его, отвязаться от них и лечить плаценту.
– Тася, вы же приняли решение, ни при каких условиях не делать аборт?
– Да, это так.
– Тогда зачем тратить большую сумму денег, чтобы что-то кому-то доказать?
– Вы правы! Я так устала за эти дни кого-то убеждать, слушать людей, от слов которых тошнит. Такое чувство, что несколько дней кружусь в карусели, и нет возможности спрыгнуть. Неадекватность мыслей и решений возникла видно от этого. Спасибо, Ольга Николаевна за совет.
– Идите, Тася, отдыхайте. Больше вас никто не потревожит.
Действительно, мучения Таисьи с этого дня в гинекологическом отделении, расположенном по улицы Курнатовского, закончились. К ней приходили только любимые, родные люди. Они гуляли по аллеям больничного парка. Март был в самом разгаре. Светило солнышко, звонко капала с крыш капель. Но радости не было. После допросов учёных дам Тасю снова охватил страх перед будущим, серым коконом окутала тоска. Никого не хотелось видеть, общаться. Ей казалось, что сёстры за её спиной шепчут, обсуждая её ненормальный, больше сказать, дикий поступок.
Она нашла в больничном холле, за пышно разросшейся пальмой, укромный уголок. Скрываясь от недобрых глаз, часто сидела там, на диванчике, делая вид, что читает книгу. На сердце давила обида за ребёнка, которым пренебрегли, которого хотели убить. Раньше Тася не сталкивалась с подобным. Оказывается, уже в женской консультации от женщины требовалось доказать своё право родить ребёнка. Это была система, при помощи которой общество избавлялось от нежелательных детей. Если при обследовании, скрининге, появлялось малейшее отклонение в параметрах, роженица становилась пациенткой второго сорта, ей завуалировано, а порой, и напрямую предлагали сделать аборт, пока не поздно. Они даже не допускали мысли, что могла быть погрешность в исследовании, ошибка. Главным для людей, которые стояли у самого начала появления человека на свет, было, чтобы дитя родилось нормальным, без каких-либо отклонений. Чем выше становился прогресс, тем тщательней шёл отбор при помощи таких, как Ахмедова, Голикова, доцент из медицинской Академии. Радовало то, что и среди них часто встречались исключения.
– Можно, я присяду радом?
Возле Таси придерживая рукой большой живот, стояла женщина.
– Садитесь. Этот диванчик поставили не только для меня.
– Я лежу в соседней палате, на сохранении. Так уж получилось, что знаю вашу историю.
– Ее, наверное, санитары в морге и те знают, не только вы, – грубо ответила Тася.
– Не обижайтесь. Я давно хотела с вами поговорить, да всё не решалась, понимая ваше состояние.
– Да что вы можете понять? Или желаете из первых уст услышать о тетраплоидии? В интернете читайте! – Она встала, чтобы уйти от назойливой женщины, но кадка с пальмой помешала.
– Присядьте, – придержала та её за руку. – Вы молодец, что не послушали их.
А я послушала. Молодая тогда была. Прошла исследования, как положено, а в двадцать недель, на скрининге, они нашли у моего ребёночка какую-то аномалию, насели, как вороньё, чтобы делала аборт. Всё равно, мол, больше года дитя не проживёт, только оба мучиться будете. Время даже подумать не дали.
– Сделали аборт? – возвращаясь на своё место, спросила Тася.
– Надо было не слушать их, ещё обследования пройти, а я как затуманенная была, да и поддержать некому. Бабушка меня растила одна, а парень, как узнал о беременности, сбежал. Опомнилась, когда уже поздно было. Покончить с собой хотела, спасли. В депрессию впала, лечилась у психолога. Только я не о том хотела вам рассказать. Поверьте! Если судьбе угодно, от неё не уйдёшь. Прошло время. Я вышла замуж, долго забеременеть не могла. Наконец-то эта радость случилась. Только возраст уже был не тот, да и болезни женские одолели. Я с Дашей так и лежала на сохранении, не выходя из больницы. А в двадцать восемь недель случились стремительные роды. Девочка родилась с внутричерепной гематомой, долго была на аппарате искусственной вентиляции лёгких. Не буду перечислять всех болезней, но сколько сил, времени, денег мы потратили, чтобы хотя бы на ноги её поставить. Если суждено мне было пройти испытание, я их прошла сполна. А про мальчика своего все эти годы забыть не могу – вдруг они ошиблись? А я убила его. Может, у других иначе, но время мою рану не лечит.
– Это у вас второй ребёнок?
– Да. Даша уже в садик ходит. Только зрение так и осталось слабым.
– Как же вы решились родить ещё одного? Не страшно?
– Мы с мужем всегда хотели иметь много детей. Но чувствую, не получится. Нам уже восемь месяцев, доходить бы до положенного срока. Мальчика ждём, – с гордостью поглаживая живот, сообщила незнакомка.
– Спасибо вам, – тихо произнесла Тася.
– Это вам спасибо! Что держитесь, не слушаете их. Меня Людмила зовут, приходите ко мне в палату, чайком побалуемся, я сейчас одна.
– Приду, – улыбнувшись впервые за последние дни, ответила Тася.
Весна
Как и обещала Ольга Николаевна, Тася прошла полностью все процедуры и выписалась домой. Встретила её вся семья. Родители и Татьяна Васильевна тоже приехали навестить. Дома было хорошо, уютно, пахло пирогами, испечёнными свекровью. Мальчишки не отходили от матери. Паша, пристроившись рядом, клал ладошку на живот матери и приговаривал:
– Мишутка, мы все тебя любим. Вот ты вырастишь большой, я тебе свои игрушки отдам и карате научу. Мама! Он мне ответил! Снова в ладошку ножкой толкнул, – вскрикивал он каждый раз, когда малыш шевелился в животе.
– Родится наш Мишутка, тебя Павлик больше всех любить будет, – наблюдая за ними, говорила Елизавета Петровна.
– Тася, ты уже взяла отпуск? – поинтересовалась Татьяна Васильевна.
– У меня сейчас больничный, потом отпуск, потом в декретный отпуск пойду. Всё! На работу больше не выхожу.
– Ну, и слава Богу! Рассаду я вам уже посадила. Время подойдет, и огород все вместе вам посадим.
– Мама! Какой огород? Нам нынче совсем не до этого, да и кто с ним возиться будет? – возмутился Саша.
– Детям нужны экологически чистые продукты. Не переживай, Тася ничего делать не будет. Нас вон сколько, неужто грядки оставим травой зарастать? – возмутилась Татьяна Васильевна.
Её поддержали родители Таисьи.
– Делайте, что хотите, – махнув рукой, Александр ушёл наверх, в свой кабинет.
В комнату тихо вошла жена, забралась с ногами на диван.
– Я тебе не помешаю?
– Нет, конечно, – оторвавшись от бумаг, ответил Саша, – кстати, ты была сегодня в поликлинике?
– Да.
– И что тебе сказали?
– Пока всё нормально.
– Отчего такая грустная?
– В женской консультации в очереди всякого наслушаешься. Сегодня рядом со мной сидела какая-то болтушка. Спросила, какой у меня срок. Я сказала, а она так удивилась, говорит: «Животик у вас совсем маленький. Наверное, на диете сидите?»
– Ты бы чёрное не носила, надевала сарафаны для беременных, вот и замечаний таких не делали.
– Ты, как моя акушерка из поликлиники. Догнала меня сегодня после приёма и говорит: «Таисья Семёновна, вы, пожалуйста, в черный цвет не надевайтесь больше, не принято беременным в черном ходить, примета плохая. В следующий раз наденьте что-нибудь весёленькое».
– Вот видишь, я оказался прав!
– Саша, я не о том хотела поговорить. Эта болтушка была в магазине «Детский мир», в отделе для новорожденных и младенцев. Там сегодня распродажа. Она такие смешные шапочки с ушками показывала, башмачки, распашонки. Целый пакет. А потом спрашивает: «Вы уже всё приобрели для своего малыша? А то я вам подскажу, где, в каких магазинах, что можно купить». Я растерялась и соврала, что не беру, потому что примета плохая заранее вещи покупать.
