Виктор Дьяков - Золото наших предков
Пашков стал носить транзисторы домой и там проверять тестером. Технология проверки межэлектродных переходов была ему хорошо известна. Как и ожидалось в каждом десятке попадались два-три исправных. Так он набрал несколько десятков и пошёл с ними в телеателье. Там сначала недоверчиво отнеслись к транзисторам БУ. Но когда Пашков запросил всего полцены, да ещё согласился, чтобы покупатели-телемастера тут же сами «прозванивали» товар своими тестерами… В общем, транзисторы почти все раскупили. Это были первые деньги сверх зарплаты, которые Пашков поимел со своего склада.
Директор впервые посетил нового кладовщика, когда Пашков отработал уже три недели. Они вошли на склад сырья вдвоём с Калиной. Шебаршин показался несимпатичным мужиком не вполне определённого возраста, что-то в диапазоне сорок-пятьдесят. Такой разброс создавался из-за сочетания необычно густой, совершенно лишённой седины шевелюры, усов, и нездорового цвета лица, расползшейся фигуры… Поздоровались… директор поинтересовался, как идут дела, и тут же устроил что-то вроде контрольного опроса:
– Этот материал из какой организации?… А этот?…
Пашков не смог чётко и исчерпывающе ответить и тут же получил выговор:
– Вы уже не первый день здесь работаете, а до сих пор не ориентируетесь на складе!
– Не так уж долго я здесь работаю, – огрызнулся уставший от переноски тяжёлых мешков и ящиков Пашков.
Шебаршину не понравился такой ответ:
– Это что такое!? Пётр Иванович, вы же уверяли, что новый кладовщик человек ответственный. Какая же тут ответственность, если он до сих пор не знает где, что у него лежит!?
Пашков усилием воли подавил в себе готовый вырваться протест, тем более что Калина знаками показывал ему, чтобы не заводился. Таким образом, знакомство с хозяином прошло далеко не гладко. Пашков уже ожидал последствий, но Калина его успокоил:
– Ты главное в бутылку не лезь. Он поорёт, а ты не отвечай, он это любит, на понт брать.
Тем не менее, этот обмен «любезностями», возможно, и не сошёл бы Пашкову с рук, если бы хозяину в тот же день не попались на глаза крепко поддатые бригадир Круглов и ещё двое рабочих. Шебаршин на этот раз при всех оторал уже Калину и потребовал немедленно всех троих уволить. Калина спокойно выдержал публичный разнос, ведь на этот раз желание, впервые за месяц посетившего завод, директора совпало с его собственным. Круглов сумевший целых три года продержаться в фирме, утащивший за это время невесть сколько, наконец, в одночасье был уволен.
Пашкова увольнение бригадира обескуражило. Он надеялся на помощь Круглова в постижении нюансов «внутрифирменной» жизни. Но то, что тот, после столь продолжительного пребывания в фирме, так внезапно «сгорел», говорило за то, что бригадир всё-таки не смог отследить смену «климата», наступившего с приходом нового начальника производства. Пашкову оставалось в дальнейшем рассчитывать только на своё «чутьё».
11
Перед ноябрьскими праздниками Пашков получил свою первую «белую» зарплату кладовщика, триста пятьдесят тысяч рублей. Он с удивлением спросил Калину, расписавшись в ведомости:
– Как же так Иваныч… почему так мало, должно же поллимона быть?
Калина поскрёб затылок и высказал предположение:
– Наверное, тебе за грузчика не заплатили. Я в бухгалтерии спрошу, тебя, скорее всего, приказом не провели. Это Князева, мокрощёлка, я ей все документы подал, а она, видимо, забыла. Ладно, в следующем месяце сразу за два получишь.
Неприятный осадок от этой получки недолго мучил Пашкова, потому что в последний день перед праздниками случилось нечто, что заставило забыть всё остальное, что сразу определило строгую градацию происходящего в фирме – что действительно достойно волнений, а что так, пустяки. До конца рабочего дня оставалось не более двух часов, когда Калина вызвал Пашкова к себе, прямо из «холодного» склада.
– Вот знакомься, наши снабженцы Миша Муромцев и Саша Бардыгин, – шеф указал на двух сидящих в его кабинете мужчин. – Они привезли кое-какой ценный материал и должны его сдать тебе на склад по накладной, материал необычный…
Муромцев, лет тридцати пяти, невысокий, коротко стриженый. Бардыгин повыше и постарше. Материал, который они привезли, помешался в большой деревянной коробке. Снабженцы сильно спешили и были на средней «поддаче». Последнее обстоятельство насторожило Пашкова.
– Давай мы тебе опись дадим и ты её прямо в накладную перепишешь… Там всё о кей… А то нам ехать уже надо. Мишка, он в Ступино живёт, пока доедет… А завтра праздник, – заплетающимся языком пытался «уломать» кладовщика Бардыгин.
Пашков вопросительно посмотрел на Калину, но тому, казалось, всё равно, как будет принят материал, как положено, или формально, как предлагал снабженец. Впрочем, как положено сдавать и принимать такой материал, похоже не знали сами снабженцы, тоже совсем недавно принятые в фирму по объявлению. Самоустранился и Калина, более того видя, что Пашков колеблется, он вообще решил, что передача должна пройти без него, и не в его кабинете:
– Вот что ребята, вы идите к Сергею у него для этого целый кабинетище есть, а сюда скоро женщины должны прийти, я их сегодня на час раньше отпускаю, они тут переодеваться будут, так что давайте…
Перешли в не отапливаемый кабинет Пашкова. Бардыгин продолжал торопить, на что Пашков раздражённо ответил:
– Слушай, если вы так спешите, давайте я без накладной ваш коробок приму, а после празд-ников спокойно, без спешки всё проверим, взвесим и накладную составим. У вас там что?
Предложение кладовщика ненадолго поставило всё более хмелевших снабженцев в тупик. Чуть помыслив, поёживаясь от «свежести» кабинета, Муромцев изрёк:
– Можно и так… Давай после праздников… по трезвянке сдадим.
Но Бардыгин неожиданно энергично воспротивился:
– Ты это… ты чо… три дня… Тебе хорошо, ты не расписывался, а я за всё это отвечаю. Не, я с ума за эти праздники сойду от беспокойства, если по накладной не сдам…
Начали вынимать содержимое коробки. Там оказались банки из-под кофе с золотосодержащим песком и колбы с электролитом, тоже содержащим золото. Взвесить колбу отдельно от электролита оказалось невозможно, пересыпать песок, чтобы узнать чистый вес – некуда. Вспыхнула перебранка, в ходе которой снабженцы всё более соловели. Пашков же укреплялся во мнении, что этот материал сейчас лучше не принимать. Нет, он не думал, что эти «датые» мужики хотят его обмануть, но видя их состояние, он засомневался, что там, где они получали эти банки-колбы, где их напоили… Снабженцев вполне могли «наколоть» там. Как можно спокойнее Пашков уговаривал Бардыгина отложить приём-сдачу. Муромцев, которому предстоял долгий путь домой на электричке, к нему присоединился. Договорились на том, что коробку завязали и опечатали печатью Бардыгина и заперли на складе, после чего снабженцы уехали всё-таки без накладной…
В первый после праздников рабочий день, когда Пашков ожидал снабженцев, на склад вдруг заявился сам Шебаршин.
– Сергей Алексеевич, вы перед праздниками приняли золотосодержащий материал от снабженцев по накладной? – вопрос звучал угрожающе.
– Он у меня, здесь…
– Вы его приняли!?
Пашков молчал, не зная что отвечать. Он боялся выговора за то, что держит на складе фактически неучтённый материал. В то же время не хотелось подводить снабженцев, ведь им за то, что уехали, оставив материал под «честное слово», тоже нагорит.
– Видите ли… у нас было мало времени и мы его просто опечатали и положили на склад, – дрожь в голосе выдала волнение Пашкова.
– Значит вы просто так, без документального оформления приняли этот материал… Вы хоть представляете, сколько он стоит!?
Пашкову стало жарко на его холодном складе. Тут на складе появился Калина:
– Что случилось Владимир Викторович?
– Что-что!.. Ваш кладовщик просто так, без всяких накладных принял на склад материал в котором растворено больше килограмма золота. Чёрти что. Почему вы Пётр Иванович не проконтролировали, не заставили их всё сделать как положено?!
– Подождите, Владимир Викторович. Они же все материально ответственные лица, и снабженцы, и кладовщик. Зачем взрослым людям нянька, а если кто-то из них и виноват, то надо установить кто именно.
Спокойствие и логичность суждений Калины, тем не менее не успокоили Шебаршина.
– Разберёмся… Только меня не удивит, если в этой коробке чего-то не будет хватать, а мы ведь за всё это уже деньги перевели, – Шебаршин бегающими глазами смотрел то на кладовщика, то на начальника производства, – сейчас вызываю снабженцев, – он вынул из барсетки сотовый телефон и стал звонить в офис…
Бардыгин появился где-то через час. Его лицо свидетельствовало, что он достаточно бурно отметил праздники.
– Как вы могли бросить ценный материал, не сдав его по накладной! – коршуном налетел на него директор.
