Вадим Норд - Ошибка юной Анны
Ну и в постель обычно ложатся или в первый день знакомства, демонстрируя великий порыв страсти и невозможность устоять перед столь сильным соблазном, или же спустя несколько дней (это будет уже «серьезный подход с серьезными намерениями»), но не на второй день. И не столь обыденно. Разные, конечно, случаются варианты, может, Ирине вчера хотелось, да возможности не было, но в целом первый мотив отпадал и оставался второй – ей нужно что-то еще.
Для того чтобы прояснить второй мотив, не надо было быть Шерлоком Холмсом, тут бы и миссис Хадсон спокойно справилась. Мотив однозначно был связан с делом, которое привело Александра в Нижний Новгород. Больше нечего. Больше незачем. Вариант: «просто девушке сильно захотелось секса» – отпадал напрочь. Ирина красивая и коммуникабельная. Сама проявила инициативу, ведет себя свободно, не тушуется. Такие женщины не страдают от недостатка востребованности, скорее наоборот – от избытка.
Мотив был ясен, но только в общих чертах. Чего конкретно добивается Ирина, Александр понять не мог. Он решил пойти самым простым путем – спросить прямо, без обиняков и прочих экивоков. Но начинать серьезный разговор или хотя бы задавать серьезный вопрос здесь, в неуютном зале, не хотелось. Вдруг кто-то за соседним столиком что-то услышит. Мир так тесен, а дело громкое.
Александр предложил немного прогуляться. Ирина с готовностью приняла предложение. Они вышли на улицу, прошли немного молча, то и дело переглядываясь, а затем Александр сказал:
– Ирина, будет лучше, если ты объяснишь прямо, чего тебе от меня надо.
– Немного тепла, – ничуть не удивившись вопросу, будто ждала его, ответила Ирина. – У меня возникла случайная необходимость в мужчине, и я подумала, что мы с тобой могли бы хорошо провести время.
– Ты не похожа ни на профессионалку, ни на любительницу, – повторил Александр слова Ирины. – И на искательницу легких развлечений ты, на мой взгляд, тоже не похожа. Да и я не такой уж мачо, чтобы…
– Тут ты ошибаешься. – Ирина остановилась и окинула Александра оценивающим взглядом, словно увидела его впервые. – Вполне себе мачо. Смотрю, и аж пробирает.
– Спасибо за комплимент, но ты подтвердила мою правоту, пусть и неосознанно, – Александр улыбнулся, чтобы подсластить горькую пилюлю. – Ты сказала «тут ты ошибаешься». Тут. Стало быть, в отношении всего остального я не ошибся? Верно?
Ирина смущенно отвела взгляд в сторону.
– Я тебе помогу, – мягко, без напора сказал Александр. – Еще до знакомства со мной ты знала, кто я и зачем приехал в Нижний. Вчера ты ждала в ресторане не подругу, а меня. У тебя есть какая-то цель, ради которой ты готова…
Продолжая смотреть в сторону, Ирина дважды кивнула.
– Так объясни же мне, в чем дело, – попросил Александр и добавил: – Если, конечно, ты хочешь объяснить. Если не хочешь, то не объясняй, дело твое, я не настаиваю и не требую. Просто имей в виду, что твой план провалился. Можно сделать вид, что ничего не было, и продолжить наше знакомство, которое, несмотря ни на что, я считаю приятным. Только не будем переходить грань…
– Грань уже перейдена! – с ожесточением сказала Ирина, переводя взгляд на Александра. – Анечка умерла! Все, что случилось, – случилось!
По тону, которым были сказаны эти слова, и по тому, как изменилось с нейтрально-приветливого на мрачное выражение лица Ирины, Александр понял, что покойная Анна Викулайская приходилась ей родственницей. Скорее всего, сестрой. С учетом полного отсутствия внешнего сходства – двоюродной. Или, может, близкой подругой? Очень часто дружеские узы оказываются прочнее кровных.
Закрыв лицо руками, Ирина разрыдалась. Александр не знал, что ему делать. Стоять и смотреть, как она плачет, было неловко, отчасти даже бессердечно. Как утешать и что говорить, он не знал. Простое дежурное «все будет хорошо», эта универсальная палочка-выручалочка успокаивающих, в данном случае совершенно не годилось. Что будет «хорошо»? Что может быть «хорошо», если умер близкий человек? «Хорошо» здесь не к месту.
Если не знаешь, как поступить, то ничего не предпринимай. Поэтому Александр просто стоял рядом. Проходившие мимо люди неодобрительно косились на него. Их можно было понять, они, наверное, думали: «Вот ирод бесчувственный, довел женщину до слез и стоит как истукан». Одна дама даже высказалась вслух:
– Вот так и я каждый день рыдала, пока не развелась!
Александру стало совсем неловко. Он осторожно взял плачущую Ирину под руку и предложил:
– Холодно на улице, давай зайдем куда-нибудь, погреемся.
Ничего более умного в голову не пришло.
– Куда я пойду с таким лицом? – всхлипнула Ирина. – Только домой.
На счастье, мимо как раз проезжала старенькая «Примера» с желтым фонарем на крыше. Пожилой водитель, подобно прохожим, посмотрел на Александра неприязненно, а Ирине предложил бутылочку с водой из личных запасов. От воды Ирина отказалась, но понемногу начала успокаиваться и, концу недолгой поездки совсем успокоилась.
Двор Ирининого дома был заставлен автомобилями так плотно (субботний вечер), что подъехать к подъезду не было никакой возможности, поэтому такси остановилось на углу. Александр расплатился и попросил водителя подождать одну-две минуты, сказав, что проводит даму и вернется, но в этот момент Ирина легонько дернула его за полу куртки. Александр понял намек и отпустил водителя.
– Давайте поднимемся ко мне и поговорим, – сказала Ирина, когда такси отъехало. – Не подумайте чего… Просто мне кажется, что я должна рассказать вам правду.
– Хорошо. – Александр и сам не прочь был бы узнать правду. – Только почему мы опять на «вы»? Вам так удобнее?
– Да мне все равно, – пожала плечами Ирина. – Можно и на «ты». Это я, наверное, от смущения. Если бы вы знали, как мне сейчас стыдно…
Голос ее предательски задрожал.
– Все нормально, – поспешил заверить Александр. – Давай поднимемся и поговорим. Стыдиться тебе нечего, ты ничего такого не сделала. Ну, поплакала на улице, с кем не бывает? Все плачут, это совершенно естественно, я как доктор говорю.
– Ты же пластический хирург, а не психиатр, – Ирина сделала попытку улыбнуться, но улыбка не получилась – губы дрогнули. – Откуда тебе знать, естественно плакать или нет?
Александр так и не сказал Ирине, что работает именно пластическим хирургом. О медицине они разговаривали, если можно так выразиться, «абстрактно», касаясь самых общих тем. Догадки продолжали подтверждаться.
– Во-первых, студенты-медики, независимо от их будущей специальности, изучают все болезни – от кожных до глазных. Во-вторых, ты, кажется, пригласила меня в гости?
– Да, конечно, – спохватилась Ирина. – Пойдем.
Двор ее дома был заставлен не самыми дешевыми автомобилями, – Александр не заметил ни одного представителя отечественного автопрома, исходя из чего предположил, что в доме живут солидные, обеспеченные люди. Но подъезд при этом оказался грязным, с исписанными от пола до потолка стенами. На входе Александру бросилась в глаза ужасающая не столько смыслом, сколько своей безграмотностью надпись «Fook ju, bebi». Писавший явно был из тех грамотеев, которые делают четыре ошибки в слове «еще». Лифт оказался под стать подъезду – обшарпанный, разрисованный, половина кнопок выломана или сожжена. Ирина нажала на кнопку шестого этажа, – они поднялись и оттуда спустились на пятый, кнопка которого отсутствовала.
– Дом у нас не очень, – извиняющимся тоном сказала Ирина, вставляя ключ в замочную скважину.
«Да, у вас здесь брутально», – едва не вырвалось у пораженного подъездно-дворовым контрастом Александра, но он вовремя спохватился и сказал:
– Вполне нормальный дом.
– Был, – вздохнула Ирина, поворачивая ключ. – Когда-то здесь жили научные работники, он так и назывался в обиходе «дом науки», а сейчас живет разный народ. Я всегда поражаюсь людям, для которых мир и все правила бытия заканчиваются на пороге их квартиры. Что происходит дальше – их уже не интересует…
Ирина, казалось, окончательно пришла в себя. Усадила Александра на диван в обставленной в духе минимализма гостиной (кроме дивана здесь были два кресла, журнальный столик и большой телевизор на стене), ушла ненадолго на кухню, вернулась с чайником и чашками на подносе, затем принесла сахарницу с рафинадом, вазочки с конфетами и печеньем. Александр не хотел ничего, кроме как поговорить, но хлопотам не препятствовал. Обыденные, рутинные дела помогают восстановлению душевного равновесия – пусть Ирина хлопочет, если ей этого хочется. Пока ее не было, он разглядывал натяжной потолок, который благодаря хаотически разбросанным по нему точечным светильникам напоминал карту звездного неба. Александру даже удалось углядеть Млечный Путь.
Усевшись в кресло напротив Александра и разлив по чашкам чай, Ирина вдруг вскочила и унеслась на кухню. Вернулась с початой бутылкой «Мартеля» и двумя бокалами.
