Александр Шорин - Литература ONLINE (сборник)
С той поры я не болела никогда, но зато и не смеялась, и не плакала, как другие дети. Бабки говорят, что ведьма та душу у меня отняла и потому я – как колода бесчувственная. Оттого парни меня сторонятся, да и подруг не было никогда.
Отец, видя это, опечалился, да стал болеть и сохнуть. В прошлом годе помер, одна я теперь…
– Не грусти, – говорит ей Чтохочешь. – Помогу я тебе: слово даю. Скажи только, как отыскать ту ведьму – я с неё не только твою, я её собственную душу вытрясу!
– В лесу есть старое кладбище, – отвечает ему Елена. – Там и живет колдунья. Только сказывали, найти её можно только в полночь, когда полнолуние – во всякое другое время её жилище от глаза скрыто. Сегодня как раз будет такая ночь. Да только не ходи туда – не вернёшься.
– Вернусь! – говорит Чтохочешь. – И душу твою верну.И пошёл он ночью в тёмный лес. Под луной тропинка стелется – еле видимая, а кругом тьма да ужас. Однако крепится: дал слово – держи! Долго он так шёл, пока не дошёл до кладбища: кресты покосившиеся видно да могилы старые. А посредь могил стоит изба: ни дать ни взять ведьмино жилище. Поддёрнул он штаны повыше, чтоб не слетели со страху, пощупал в мешке острый топор, что с собой взял, да и шагнул к избушке.
Тут потемнело у него в глазах, налетел откуда ни возьмись ветер. И заговорил с ним этот ветер вроде как человечьим голосом.
– Зачем пожаловал, незваный гость?
А он и ответить не может: рот весь ветром забит, как ватой.
– Разговор есть! – еле вымолвил.
Засмеялся ветер, закружил его, в воздух поднял. И так начал крутить-вертеть, что потерял он не только топор, но и штаны – остался в одной рубахе. Тут его ветер спеленал, как младенца, и занёс в избушку – на лавку. Сидит, пошевелиться не может, а напротив старуха стоит: нос крючком, горбатая. Глазами посверкивает, рассматривает его с любопытством.
– Откуда взялся такой?
– С деревни я, – отвечает. – Пришел за душой, которую ты забрала у девушки Елены.
– Смелый ты, – говорит она. – А может просто глупый. Не боишься, что съем тебя?
– Боюсь, – отвечает он. – Но делать-то нечего – слово дал.
Засмеялась старуха и спрашивает:
– А звать тебя как?
– Чтохочешь.
– Точно дурак. Хочу знать, как тебя кличут.
А он:
– Чтохочешь.
Рассвирепела ведьма, за клюку ухватилась, но тут взглянула на него, поняла наконец – и давай смеяться:
– Эк тебя угораздило, парень! Пожалуй не стоит такого есть: от такого дурака ещё расстройство какое в желудке заработаю… Пожалуй, дам тебе шанс: вот тебе мешочек, а в нём перья от чёрной курицы. Сожжёшь их в печи, а пеплом дунешь на свою Елену: тут и вернётся к ней душа.
Почувствовал тут Чтохочешь, что свободен от ветра. Схватил мешок – и драпать.
– Постой! – кричит ему ведьма. – Пока несёшь, нельзя оглядываться и кричать, а то свою душу потеряешь!
Не услышал он её – так побежал, что только пятки засверкали. Отсмеялась ведьма над дураком и давай колдовать. Наколдовала такой морок, что кажется, будто волки в лесу воют со всех сторон, да сучьями трещат. Но только бежит Чтохочешь так, что не слышит ничего: быстрее ветра летит.
Давай тогда ведьма тропинку ему путать: чтоб петляла как змея, да заставила назад вернуться, заблудиться.
Но Чтохочешь все нипочем: летит он, дороги не разбирая, только зверьё всё распугал: сейчас уже из леса выскочит.
Задумалась ведьма: что делать? Навела морок, будто деревня вся огнем горит. А дом Елены весь прямо так и полыхает, будто занялся раньше других. Одно не учла: не смотрит никуда Чтохочешь: только под ноги, чтобы в яму какую не свалиться – не видит ничего. А как к дому ближе подбежал – морок-то и пропал.
Посмотрела на это ведьма, да и плюнула: потом как-нибудь разберусь с придурком. Были у неё в эту ночь дела и поважнее. Жалко, правда, было Еленину душу – хранила она её для какого-то особого колдовства – да что уж тут поделаешь – сама отдала, за язык не тянули…
В общем гладко все прошло: везучим оказался Чтохочешь. Раз в жизни…
Забежал он в дом, да и сжёг перья – как учила колдунья. Взял пепел от них в ладошку и к-а-а-к дунет Елене в лицо!
Елена от неожиданности чихнула и давай смеяться-хохотать! Смеётся, смеётся – прям до слёз, все никак остановиться не может. Чтохочешь поначалу вместе с ней смеялся – да потом устал, а она всё никак не успокоится – аж за живот держится.
– Что с тобой, Еленушка? – Спрашивает он её. – Отчего тебе так смешно?
– Ой не могу, – отвечает та сквозь слезы, – больно уж имя у тебя смешное!Сказка про морковку
Вы когда-нибудь видели много моркови? Не просто много, а ОЧЕНЬ МНОГО? А я видел!
Стоишь, а там куда ни глянь, всюду морковь. Море моркови, океан моркови. Целые морковные джунгли. Наверное, если всю её выкопать, получится сто тысяч тонн морковок. Или даже миллион тонн. Наверное, из неё можно построить целый дворец и объявить себя Морковным Императором…
Один совсем небольшой морковёнок, живущий в этих джунглях, на вид совсем такой же, как и все другие морковята, очень хотел почему-то какой-то совсем необычной судьбы. Ну что, думал он, будет со всеми этими моими соседями-морковками? Наверное, их вырвут и съедят. Или, например, они размножатся и сгниют – если их никто не вырвет. А он, морковёныш, хотел чего-нибудь особенного. Правда, ничего для этого конкретного сделать он не мог: только молча молился он об этом своему Морковьему Богу.
Однако иногда так бывает, что для того, чтобы сбылась самая-самая заветная мечта нужно совсем немного, может быть даже самую малость. Нужно очень этого захотеть. Морковёнку повезло: его действительно ждала совершенно необычная судьба. Зимой, когда намело много снега, он стал носом у огромного пузатого снеговика. Красным и красивым. Глядя на этот нос, все прохожие улыбались, а морковёнок тихо радовался…
…А в городе Рязани жил мужик с усами. Такими длинными, что был похож на таракана. Звали мужика Иваном.
Была у Ивана мечта в жизни: хотел он в Австралию. Вот так вот, понимаете, жил-поживал и вдруг однажды понял: без Австралии – не жизнь. А был он мужик решительный: долго не раздумывал – собрал пожитки, деньги какие были, и двинулся из Рязани в края чужедальные.
Долго шёл: прошёл Урал, потом Сибирь, к весне добрался до Тихого океана. Тут остановился: по океану-то ведь не пойдешь. Спрашивает людей: как, мол, через океан? А ему говорят: чтобы через океан, нужно волшебный документ – «Загранпаспорт» называется, а ещё нужно много денег. Пригорюнился мужик: «Загранпаспорта» у него не было, да и деньги все повышли. Как быть?
Один дядька ему и говорит: а ты в матросы пойди на какой-нибудь корабль – корабли тут у нас везде плавают, глядишь и попадёшь в свою Австралию. Обрадовался мужик и пошёл в большой город на холмах, который называется Владивосток. В этом городе есть большой порт, а в нём – много кораблей. Подошел он к одному, что ему приглянулся, и спрашивает, не нужен ли им матрос. А его спрашивают в ответ:
– А чего делать умеешь?
– Могу палубу драить.
– А ещё чего?
– Могу и не драить.
Засмеялись они и говорят:
– Свой человек, возьмём его в матросы.
Так взяли его в матросы на корабль. Одна беда только: ни в какую Австралию этот корабль не собирался: всё больше рыбу у японцев тибрить.
Вы спросите, что такое «рыбу у японцев тибрить»? Я вам отвечу, потому что случайно знаю. Это морское такое выражение, которое означает немного не то, что кажется вначале. Вы, наверное, думаете, что этот корабль заплывает в воды Японии и там рыбу ловит – ихнюю, японскую? А вот и нет. Он – как бы это выразиться? – тибрит стибренное! Ещё непонятнее стало? А я вам объясню! Это наоборот японцы рыбу тибрят: свою всю повыловили, вот чужую и тибрят, а этот корабль тибрит её у японцев. Так понятнее? Непонятнее? Ну, точнее не знаю.
Знаю только, что так долго Иван эту рыбу у японцев тибрил, что его (за его усы) решили уже боцманом сделать. Но тут Иван вспомнил про Австралию. Проснулся поутру и думает: буду теперь всю жизнь у японцев рыбу тибрить и не увижу Австралии… Отвязал он шлюпку корабельную и поплыл по океану.
День плывет, два. Неделю плывет. Кончилась у него еда, кончилась вода. Чайки ехидные кружат: клюнуть норовят. В общем, грустно всё. Вдруг видит: остров.
Высаживается и удивляется: кругом бананы и кокосы на пальмах: просто джунгли какие-то. Ну, он довольный: попил, поел и спать завалился.
Когда проснулся, видит: корабль плывет. Он забрался на пальму, снял с себя рубаху и стал ей махать. Увидели его с корабля, подплыли поближе и кричат:
– Ты чего сбежал? Пошли дальше у японцев рыбу тибрить!
Ну, он и пошел. Что ему было делать?Дальше про Ивана я не знаю ничего. Думаю, он и сейчас плывет в свою Австралию. Однако знаю то, что приключилось на острове, чего сам Иван вовсе и не знает. Когда он, сидя на пальме, махал своей рубашкой, из неё выпало ма-а-а-ахонькое семечко, невесть как туда попавшее. Семечко было морковным. Оно выросло и дало новые семечки, которые тоже выросли. Понравилось им тут расти. А так как на острове совсем не было грызунов, то через много лет не стало тут ни пальм, ни джунглей: одна только морковка. Целый Морковий остров. А среди всей этой тьмы моркови был один маленький морковыш, который очень хотел необычной судьбы…
