Татьяна Герцик - Дорога соблазнов

Ася усмехнулась.

– Понятно. Еще одно наследие предыдущих поколений. Нет, я люблю поесть. Но вот незадача, здесь все названия на французском, я ничего не понимаю.

Борис обратился к официантке.

– А для русских людей у вас меню есть? Или только для французов? Похоже, здесь только они и бывают?

Официантка захихикала.

– Есть. Сейчас принесу.

Она принесла еще одно меню, на сей раз на русском языке.

Ася открыла его. К ее удовольствию, снизу под французскими названиями был не только перевод на русский, но и состав блюда.

Борис с неосознанным удовольствием следил за ее изменчивым лицом. Оно было задорным и озабоченным. Чувствовалось, что выбор блюд доставляет ей настоящее удовольствие. Это было приятным разнообразием. Обычно его подруги изображали пресыщенное равнодушие, а Вероника вообще всячески подчеркивала незначительность и убогость местной кухни по сравнению с европейским уровнем.

– Что вы выбрали?

Ася с удовольствием перечислила названия блюд, со вкусом произнося незнакомые слова.

– Грибное консоме, а-ля краподин с соусом а-ля креоль, фуа гра, шампуры из свежих фруктов в карамели, карамельное мороженое с хрустящей корочкой и чернослив в арманьяке, коктейль а-ля Париж. – Она обеспокоенно посмотрела на спутника и спросила: – Это не слишком много?

Борис и в самом деле с удивлением слушал перечисление блюд. У него даже мелькнула мысль, что она решила перепробовать все меню, но Ася вовремя остановилась.

– Если это все осилите, то никаких проблем.

Ася безмятежно откинулась на спинку кресла.

– Если не осилю, то порошу упаковать и возьму с собой. Думаю, это возможно? – она спросила это уже у официантки.

Та быстро заверила:

– Конечно. Так многие делают. У нас есть одноразовые контейнеры как раз для таких случаев.

Борис удивился. Он никогда ранее не пользовался подобными услугами.

– Как интересно! Теперь буду знать. А то мне тоже приходилось оставлять немало еды на тарелке.

Он перечислил блюда, что выбрал сам. Их оказалось гораздо меньше, чем у Аси.

Официантка ушла. Борис открыл стоявшую на столе минералку, налил себе и спутнице. Насмешливо отсалютовал полным бокалом и предложил:

– Давай будем считать, что мы с тобой выпили на брудершафт?

Ася легко согласилась.

– Значит, на «ты»?

– Да, конечно.

– «Да, конечно», – твоя любимая фраза?

– Да, конечно!

Они засмеялись. Борис решил, что, время, потраченное на эту простушку, по крайней мере будет забавным.

Официантка принесла холодные закуски и разложила столовые приборы. Оглядывая устрашающую шеренгу приборов, Ася со сконфуженной улыбкой попросила:

– Я никогда в подобных заведениях не была. Может, подскажешь мне, что чем едят?

Борис чуть заметно поморщился. У его знакомых дам никогда подобных проблем не возникало.

– Приборы лежат по ранжиру. Начинай с самых дальних, не ошибешься.

– Так просто?

– Ну, не совсем. Но, если ты и допустишь какой-нибудь промах, это совершенно неважно. Мне, если честно, все равно. Главное, чтобы ты не потеряла аппетита.

Ася задумчиво заметила:

– Не думаю, чтобы это было возможно. Я не обращаю внимания на подобные мелочи.

Они принялись за еду. К удивлению Бориса, Ася ела довольно изящно, остроумно отвечая на его шутки, и он расслабился, отдыхая. Он даже отключил телефон, чтоб не отвечать на звонки. И это снова было необычно, он всегда в первую очередь занимался делами, а потом уже всем остальным.

Заканчивая поедать мороженое, Ася легонько похлопала себя по округлившемуся животику и уныло призналась:

– Ну вот, ничего не осталось. Интересно, и куда в меня столько входит?

Борис взглядом проследил за ее жестом и вдруг почувствовал острый приступ вожделения. Он усмехнулся. Что ж, намечавшаяся охота должна принести гораздо больше удовольствия, чем он предполагал поначалу.

– Спасибо тебе за прекрасный обед. Я еще никогда такой вкуснотищи не пробовала.

К своему изумлению, Борис почувствовал себя так, будто его наградили по меньшей мере медалью, и польщено усмехнулся.

Ася искренне поблагодарила официантку за вкусную еду, и та расплылась в неожиданно счастливой улыбке.

Выйдя на улицу, Борис посмотрел на часы. Полседьмого.

– Куда пойдем?

Ася рассеянно посмотрела вокруг. Солнце вовсю сияло на небе, люди гуляли по улицам, звучал смех, по бульвару разгуливали голуби. Гуляй да гуляй!

– Я домой.

Борис нарочито огорчился.

– Тебе неприятно мое общество?

Ася отмахнулась.

– Не в этом дело. Моя невестка по субботам ходит на арабские танцы, а брат сегодня работает. Он железнодорожник, у него работа посменная, как и у меня. Так что сейчас моя очередь сидеть с племяшкой. Счастливо!

И она упорхнула, оставив Бориса негодующе смотреть ей вслед.

– Нет, это что такое? Даже номер телефона не дала, хотя я сам виноват, надо было спросить. Ну да это ерунда. Я его и так узнаю.

Он отправился к деду с бабкой, то и дело посмеиваясь, вспоминая Асины шутки. Обычно он не зацикливался на высказываниях девиц, но сегодня ему было приятно думать, что и он был на высоте.

Дед встретил его сердитым нравоучением:

– Мне позвонил Вадим, сказал, что ты водил в ресторан какую-то очередную девицу. Причем абсолютно деревенского вида. Что опять за прихоти?

Борис возмутился. Какое дело этому Вадиму до его спутниц? Вот ведь доносчик поганый! Но деду ответил сдержанно:

– Мама просила. Это девушка, которая спасла Лену. Мать считает, что мы должны быть ей благодарны.

Дед смягчился.

– Понятно. Но я все-таки напомню тебе, чтобы ты был осмотрительнее. Сам понимаешь, наше положение выше среднестатистического, и многие девицы желают в жизни устроиться получше за наш счет.

– Так же, как Вероника? Она бы с удовольствием предоставила мне обязанность обеспечить все ее прихоти. С твоей подачи, заметь.

Дед сердито тряхнул головой.

– Тут я был неправ, признаю. И хватит уже тыкать меня носом, как нашкодившего щенка.

– На щенка ты вовсе не похож.

– Хватить острить. Не смешно. Мне гораздо больше бы хотелось походить на щенка, чем ты думаешь.

Борис решил сменить тему.

– Где бабушка?

– В оперном театре. Там сегодня дают премьеру Доницетти.

Борис подумал, что Ася наверняка не знает, кто такой Доницетти и с чем его едят.

– Она в вип-ложе?

– Естественно. В мехах и бриллиантах.

– Почему бы и не проветрить их время от времени, раз имеются.

– Вот-вот. Мне порой кажется, что она в театры только для того и ходит.

Внук заступился за бабушку.

– Она и в самом деле любит музыку, это уж ты придираешься. Мы с ней ходили в оперный, когда я еще в детский сад ходил. В те времена бриллианты проветривать было не принято. Да и не было их тогда.

– Ладно, я просто ворчу. В моем возрасте я могу себе это позволить.

– Да уж, в твоем возрасте многое можно себе позволить.

– Я тоже так думаю. В крайней степени спишут на старческий маразм. Тебя покормить?

– Дед, тебе же доложили, что я был в ресторане. Как ты думаешь, что я там делал?

– Во времена моей молодости там подавали еду, а что сейчас, не знаю. Давно никто не приглашал.

– А с той поры ничего не изменилось, дед. И если ты намекаешь на приглашение, то напрасно. Бабушка тебя все равно никогда в сомнительное заведение типа ресторана не пустит. И не потому, что опасается за твою нравственность, а просто боится за твой ЖКТ.

– Ох уж этот мой ЖКТ! Чуть что – ЖКТ, ЖКТ! О склерозе никто не говорит, хотя в моем возрасте он уже должен проявляться во всей своей красе.

– А на академиков склероз не распространяется. Сыграем?

– Безусловно. Чтоб склероз и дальше не распространялся.

Борис сыграл с дедом в шахматы. Пару раз выиграл, пару раз свел вничью, остальное бездарно продул. Оправдываясь, заявил:

– Это я тебе поддаюсь, дед, чтоб ты на меня не обижался.

– Да никогда ты никому не поддаешься, хотя порой это и нужно делать. Ты просто не умеешь находить компромиссы.

Пришла бабушка, в эйфории от прекрасной музыки, и Борис с чувством хорошо исполненного долга смылся домой.

Дома позвонил знакомому, имеющему доступ к базам всех сотовых операторов региона, и через пять минут с язвительной улыбкой набирал телефон Аси.

Она взяла трубку и недоуменно проговорила:

– Алло?

– Извини, Ася, что так поздно, но, надеюсь, ты еще не спишь?

Борис был уверен, что в ее голосе появятся восторженные нотки, но она зевнула и сказала:

– Почти сплю. Мне завтра рано вставать. Что звонишь?

Борис мысленно стукнул себя по лбу. Получил? Вот что значит излишняя самоуверенность. Не надо считать себя неотразимым.

– Как ты добралась до дома?

– Хорошо, как ты слышишь. Конкретнее, пожалуйста.

Борис заторопился:

– Может быть, сходим на Доницетти?

– Ты имеешь в виду премьеру «Любовного напитка»?

Борис решил, что Ася не так уж проста, как он решил.