Эммануил Тафель - Любовь за кадром
– К сожалению на режимных спектаклях это часто случается, – билетерша покачала седой головой. – Но я вас сейчас быстро устрою.
Когда они сели на приставные стулья, Ирина с восхищением сказала:
– Да ты у нас просто герой!
– На том и стоим! – Саша радостно, по-детски, улыбнулся.
В этот момент погас свет и начался спектакль. Виноградов много раз читал известный роман Булгакова, знал почти все реплики героев и поэтому больше смотрел на Ирину, чем на сцену театра. А она восхищённо ахала с появлением каждого нового актёра.
– Ах, Мастер, какой актёрище! Просто чудо! А Маргарита – актриса играет её потрясающе!
В зале творилось что-то невообразимое: зрители, то напряжённо затихали в драматические моменты, то от души смеялись над остроумными репликами актёров. Ирина не была исключением: она и смеялась, и плакала, утирая слёзы платочком, часто с благодарностью смотря на Александра.
Во время антракта все зрители ринулись в буфет и Виноградов, посадив Ирину за столик, пошёл добывать пищу. Он взял бутерброды с икрой, блины по-русски, две бутылочки «Фанты» и горстку шоколадных конфет.
Увидев Александра с подносом, уставленным едой, Ирина залилась счастливым смехом. У неё это получалось довольно забавно.
– Ты столько еды набрал, что можно подумать будто мы не ели дня два.
– Студент как солдат, всегда голоден, – пробормотал Александр, принимаясь за бутерброды.
Ирина поела совсем немного, выпила чуть-чуть «Фанты», обвела взглядом людей за столиками и счастливо улыбнулась.
– Сегодня хороший вечер, правда?
– Что правда, то правда! Всё что мы задумали, у нас получилось!
Виноградов отнёс в буфет поднос с пустыми бутылками и они вернулись в зал, который уже заполнили зрители. Только два кресла в четвёртом ряду не были заняты. Уже прозвенел второй звонок, а места оставались свободными.
– Ирина, вперёд! – негромко сказал Александр.
– А если придут с билетами? – волнуясь спросила девушка.
– Тогда мы им уступим, – усаживаясь в кресло, ответил он.
Они удобно устроились на свободных местах и сразу же началось второе отделение. Никто им больше не мешал, никто не заслонял сцены и их внимание было сосредоточено только на актёрах. А, между тем, события разворачивались с лихорадочной быстротой: вот началась сцена между Мастером и Боландом. Мастер попытался сжечь рукопись, а Воланд воскликнув, что рукописи не горят, выхватил её из огня и бросил на пол. Сцена достигла такого драматического накала, что в зале, казалось, перестали дышать. Когда же Мастер и Маргарита остались вдвоём, Ирина улыбнулась.
– Теперь всё будет хорошо, – с облегчением, сказала она.
Виноградов промолчал, понимая весь трагизм, происходящего на сцене. То что являлось стержнем романа Михаила Булгакова, с блеском воплотили в спектакле режиссёр и актёры Театра на Таганке.
Конечно, небольшая сцена с устаревшей механизацией, маленький зрительный зал и фантастичность отдельных эпизодов, создавали перед творческим коллективом определённые трудности, но тем радостней был грандиозный успех спектакля. Зал разразился аплодисментами. Актёров многократно вызывали и они с благодарностью кланялись зрителям.
Выйдя после спектакля на улицу, Александр и Ирина направились к метро.
Спускаясь по эскалатору, они обменивались впечатлениями:
– Какая Маргарита красивая! – прижимая цветы к груди, вздохнула Ирина.
– Да, актриса просто замечательная, – поддержал её Виноградов, – но и Мастер тоже хорош!
– А как тебе понравился Кот?
– Не только Кот, но и все персонажи просто великолепны!
На них стали оборачиваться. Со стороны можно было подумать, что эти молодые люди просто старые знакомые, которые понимают друг друга с полуслова. Но это была их первая встреча и, как бы вспомнив об этом, они замолчали.
Выйдя на станции «Полежаевская», Ирина раскрыла зонт. Шёл дождь, под ногами была слякоть, но настроение было хорошим.
Она взяла Виноградова под руку и они неторопливо пошли к её дому.
– У меня скоро зачёт по гистологии, – Ирина взглянула на Александра, – и я завтра начинаю готовиться.
– А у меня съёмка курсовой работы, – Виноградов остановился, – но это не значит, что мы больше не встретимся. Давай сделаем так: я позвоню тебе через пару дней и, если с зачётом всё в порядке, то мы назначим встречу на Маяковке. Согласна?
– А если я не сдам гистологию?
– Я всё равно тебя увижу, как бы ты не сдала свой зачёт!
– Ты так в этом уверен? – Ирина насмешливо посмотрела на Александра.
– Нет, но мне бы этого очень хотелось.
Он обнял девушку, стараясь поцеловать, но она упёрлась ему в грудь руками и не далась.
– Ты слишком торопишься, Саша, так нельзя!
Ирина повернулась и быстро пошла к дому, прижимая к груди букет цветов.
– В субботу, в шесть, у памятника Маяковскому! – крикнул ей вслед Александр.
Прошло три дня. В условленное время Виноградов стоял на площади Маяковского и ужасно волновался. Он не звонил Ирине в эти дни, так как подумал что она сама должна решить, будут ли они ещё встречаться. У выхода из метро он увидел Ирину в красном пальто и, переполненный радостью, пошёл ей навстречу. Они улыбнулись друг другу как старые знакомые. Виноградов взял в свои большие ладони маленькие ладошки Ирины и посмотрел ей в глаза.
– Здравствуй!
– Привет! – она улыбнулась и в её глазах светились смешинки, а Саша был настолько переполнен чувствами, что казалось сейчас начнёт передвигать здания и корчевать деревья.
Ирина прочла в его глазах решимость совершить что-то героическое и лёгким движением поспешила успокоить. Так они стояли и без слов общались друг с другом, немного испуганные новым, большим чувством, которое так внезапно возникло в них, оформилось за последние дни и, казалось, останется навсегда.
– Я рад тебя видеть, – сказал Виноградов, не отпуская рук Ирины.
– Я тоже.
– Я скучал по тебе!
– И я скучала!
– Я думал, что умру, если ты не придёшь!
– И чтоб этого не случилось, я пришла!
– Я не могу жить без тебя!
– И я не могу!
– Что же с нами будет?
– То, что всегда бывает в таких случаях!
Александр посмотрел в глаза Ирине, она говорила серьезно. И тут ему стало не по себе: «Эта девушка станет моей женой!» – подумал он. – «Я нашёл её. Так чего же я волнуюсь? Я боюсь ошибиться?
Но это же случится не сейчас, не завтра. У нас ещё будет время проверить друг друга.»
Он взял её за руку и они пошли по Тверской, мимо больших витрин магазинов, мимо банков, кафе и красного здания Моссовета.
– Сегодня в «Манеже» новая фотовыставка, – Виноградов не отпускал руку девушки. – Я предлагаю её посмотреть. Да, кстати, как ты сдала гистологию?
– У нас был дифференцированный зачёт и мне поставили пять баллов, а на выставку я пойду, так как мне очень нравятся хорошие фотографии.
– Ты у меня просто молодец! – Александр улыбнулся и слегка чмокнул Ирину в щёку.
На остановке они сели в троллейбус и доехали до проспекта Маркса. Немного пройдя, они увидели новое здание «Манежа.» Очередь у кассы была небольшая и довольно скоро они вошли в зал. Здесь были выставлены работы российских и зарубежных мастеров. Фотографии были различной крупности и разнообразной тематики. Вот серия снимков военных лет: на фотографиях фронт, бой, смерть и радость Победы. Виноградов всегда преклонялся перед мужеством военных корреспондентов, снимавших в самом пекле боя, на самых опасных участках фронта.
Они стояли в полный рост, снимая под огнём наших солдат в окопах. Отступая вместе с войсками в тяжёлые дни войны, они вместе с наступающей армией в мае сорок пятого года пришли к стенам Рейхстага. Военные корреспонденты снимали и Парад Победы в 1945 году в Москве, и выброс вражеских знамён, и маршала Жукова на белом коне. Впечатление было незабываемым.
Следующий стенд выставки был посвящён детским фотографиям. Ирина засмеялась, прикрывая ладошкой рот. На большом, цветном снимке была изображена маленькая, лет пяти, девочка с белокурыми волосами. Она стояла на полянке в короткой ночной рубашонке и, смеясь, старалась натянуть её себе на ноги, очевидно, стесняясь фотографа.
– Вот такой я была в детстве, – Ирина показала на снимок. – Только я любила длинные ночные рубашки.
– Ты, вероятно, была очень забавная? – улыбнулся Александр.
– О, я покажу тебе эти снимки. Обхохочешься!
Они проходили мимо стендов с различными фотографиями: здесь были пейзажные снимки с широким разливом рек, и белое безмолвие арктических льдов, и потрескавшаяся земля южных степей. Особенно впечатляли репортажные снимки с места событий: встреча космонавта после полёта или операция на сердце в институте кардиологии. Вот снимок новорождённого малыша, а вот девочка на плечах отца, размахивает букетом цветов в колонне демонстрантов.
Виноградов подвёл Ирину к стенду портретных фотографий и она воскликнула:
